Страница 31 из 141
Хотя тяжело управлять тем, чего не понимаешь. Хорошо, что сегодня у нас практические занятия. Одаренные будут показывать, что умеют в своих направленностях суммы. Будет интересно посмотреть.
Ладно, пока не попробую, не узнаю.
Медитация — основа постижения законов эфира.
Закрываю глаза. Дышу размеренно, глубоко. Дыхание — это очень важный показатель. Воздух насыщает плоть, кровь и разум. И если знать, как правильно дышать, то можно многому научить даже это безобразное тело.
Сердце бьет размеренно. Тук… Тук… Тук…
Вздрагиваю.
Из медитации меня выбивает судорога. Такое содрогание часто испытывают люди, когда засыпают. У Альвов организм чуть отличается, поэтому для меня это новое открытие. Оказывается, человеческий мозг не дает погрузиться в транс. Меня просто выбивает из него.
После трех попыток я сдаюсь. Это тело просто не в состоянии выдержать технику дыхания Альвов.
Ладно, время практики окончено. Кое-что я смог. Полностью притупить тошноту.
А теперь я сделаю то, что для нормального человека покажется безумием.
Встаю, снимаю с себя одежду до трусов — она слишком шумная. Расчесываюсь. Ни одного волоска не должно упасть. Затягиваю волосы на три резинки. Выглядит глупо, но сойдет. Беру жесткую расческу-массажку и полчаса соскабливаю с себя все лишнее. Ни одной частички кожи не должно остаться… Беру влажные салфетки, нюхаю… Не сойдет — слишком резкий запах. Захожу в смежное помещение и обмываю все, что можно. Руки, ноги, подмышки, пах.
Унимаю ожившее сердце, подхожу к двери, открываю.
Время теней. Время Шиилы. Если меня, как говорится, запалят, то я прикинусь лунатиком. Закрою глаза и начну бубнить тарабарщину. Первый раз это всегда срабатывает. Потом хозяева закрывают двери в мою комнату.
Прислушиваюсь, концентрируюсь на звуках.
Скрип…
Ветер…
Капающий кран…
Храпящий Сэм…
Тихие, как призраки, слуги ходят по замку. Они не спят. То ли что-то охраняют, то ли выискивают. Призраки клана Джунсиначи. Один из таких долго стоял за моей дверью…
Именно поэтому я так осторожен. Вместо камер тут… твари пострашнее.
Камер тут нет. Или они очень хорошо замаскированы. Но я так не думаю. Такие фанатики вполне могут считать бесчестьем подобный контроль.
Выхожу из комнаты, тихо крадусь по коридорам в свете тусклых светильников. Один шаг, второй… Замираю на месте…
В дальнем конце коридора, за углом, слышится размеренное, почти бесшумное дыхание и редкие, едва различимые удары сердца. Медленно, не дыша, пячусь, прислоняюсь к стене, сливаясь со мраком.
А вот и мой сторож. Я ждал несколько часов, когда чье-то сердцебиение за моей дверью отдалится. Получилось это только тогда, когда я стал громко имитировать звуки сна.
Дышу носом, старясь держать ритм, сердце затихает…
В конце коридора сгущается тень. Вижу очертания фигуры, облаченной во все черное. За спиной два меча. Лица не видно. Фигура не издает ни звука, шагает словно по воздуху. Она резко оборачивается, смотрит прямо в мою сторону.
Я задерживаю дыхание…
Секунда…
Вторая…
Дышу…
Вот что тут вместо камер и намного лучше их. Живые убийцы в тенях. Если бы они лучше умели контролировать свое дыхание и сердцебиение, то я бы никогда их не обнаружил. Я бы сказал, что достигнуть такого совершенства в незаметности для человека невозможно, если бы не видел на что способна сумма тела при разборках с Дэном.
Тень отворачивается от меня и будто испаряется в воздухе. Только на слух определяю, что она ушла.
Проскальзываю дальше, спускаюсь по коридору.
И снова тихое дыхание…
Прячусь за большим горшком с цветами. Не сразу соображаю, откуда звуки, пока не поднимаю голову.
Во имя Шэйлы…
Еще одна черная фигура переставляет ноги и руки на ровном потолке словно паук. Лишь в самый последний момент я прячусь под густой растительностью в горшке, не задев ни одного кустика.
Дыши ровно…
Потеть нельзя или мой запах учуют…
Фигура проползает и скрывается за углом.
Двигаюсь дальше, с трудом нахожу нужное крыло. Очень осторожно прохожу и среди неинтересного шума различаю…
Шуршание. Стоны. Приятный женский голосок выдыхает и надрывно стонет от наслаждения. Так тихо, что услышать это могу только я. Непроизвольно смотрю в направлении звуков… Это в другом крыле.
Прислушиваюсь. Нет, Акане точно у себя одна. И это точно она… Хм, понятно. Ну что ж, как еще утолить свою неуемную горящую страсть в такой строгой семье. Только самостоятельно.
А может сходить ей помочь? Закатываю глаза от этой мысли. Иду дальше…
Обычно я запоминаю каждый поворот и закоулок. Мне достаточно побывать на местности лишь раз, но сейчас я немного запутался. Но все-таки прихожу куда надо…
Нахожу нужную дверь. Она отличается от моей. Бумажная. В японском стиле.
Прислушиваюсь…
Человек за ней спит. Дыхание соответствует.
Тихо, по сантиметру за десяток секунд, открываю дверку, прохожу. Дохожу до матраса на полу прямо в центре комнаты. На нем спит… дворецкий. Тот самый, что чуть не пришиб меня дверью машины, когда я только-только сюда приехал.
Медленно подхожу ближе, рассматриваю японца…
Уже немолодой. Лет под шестьдесят. Весь в мелких шрамах. Ухо словно обгрызено.
Аккуратно кладу свой телефон на пол, включаю диктофон.
Что ж, Хидан. Теперь я расскажу тебе о жизни. Ты учишь мудрости меня, но не видишь крыс в собственных рядах.
Я не просто так решился пойти на это. Мало ли что считают Сэм с Аканей. Такой человек, как Хидан вполне может играть по-черному, даже вопреки своим традициям. И мог приказать подслушивать за своей дочерью.
Дело в другом. Все обитатели дома Джунсиначи имеют свои особые черты. Дыхание, движение, сердцебиение, мимика, характер. В любой стае есть свои особенности, и каждая особь подстраивается под общую волну.
И я успел обнаружить три общих качества в обитателях дома Мацуо.
При поклоне, они все слегка склоняют голову влево. Это необычное движение. Ему обучают из поколения в поколение. Систематическая неточность.
Походка у них маленькими шагами, но резкими и быстрыми. Словно тут принято так ходить уже тысячу лет. Дворецкий очень старается эти движения повторить. Будто он служка, которого наняли только вчера.
При обращении к членам семьи все смотрят на переносицу, а не в глаза. Возможно, это страх перед важными особами или признак особого уважения. Дворецкий при разговоре с Акане смотрит в сторону, на что девушка морщит в недоумении носик.
Есть еще много мелочей, которые я заметил. По отдельности они ничего не значат, но в целом…
Белый длинный человеческий волос на черном пиджаке. Я узнал, что он безвылазно живет в этом доме уже очень давно, а гостей-гадзинов кроме меня и Сэма Хидан давно не принимал. Все остальные обитатели особняка — черноволосые японцы.
Последнее, что я заметил, это как дворецкий сделал лишний шаг в дом, чуть не забыв снять обувь. Хотя это практически невозможно. Судя по тому, что я успел изучить о японцах этим вечером в Интернете, заходить в дом в обуви для них тоже самое, что обычному человеку забыть подтереть зад после естественных нужд.
И я решился на эту авантюру после того, как спросил у Акане, как давно этот дворецкий работает на их семью. И она ответила, что с ее рождения. То есть давно. Очень.
С рождения, значит…
За свою долгую жизнь я отлично научился разбираться в людях. И этот человек точно не страдает немощностью или ранним слабоумием.