Страница 44 из 144
— Может, всё-таки урс? — вмешалась Вилли. — Ну, то есть вербер. У него рык тоже своеобразный.
— Нет, ваше благородие, не вербер то был и не волколак. Что мы их, не встречали, что ли? Нет, хозяйка, там точно человечья речь была.
Ну что я могу сказать? Хреново. Твари, которые развились до человеческой речи или чего-то близкого — это всегда самые опасные твари. Исключительный ранг — это как пить дать.
И тогда возникает очередной неприятный вопрос — почему Ныроб ещё существует? Потому что если гейст до сих пор тут не убил всех и каждого — он что-то задумал… И это наверняка может быть ещё хуже, чем уничтожение села в полсотни дворов.
Например? Ну, например, тварь решила не убивать всех сразу, а готовит ритуал, чтобы стать сильнее. Или призвать ещё выводок тварей поменьше. Увы, но даже в Охотничьих дневниках мало подробностей о таких случаях — редко кто успевал продержаться так долго, чтобы описать всё от начала до конца. Обычно егеря имели дело уже с последствиями, которые чаще всего были охренеть какие мерзкие. Так что чем дальше, тем чаще встречалась рекомендация «не доводите ситуацию до критической».
То есть, чем раньше гейст станет короче на голову — тем лучше.
До лагеря «речников», то есть прибывших из верховьев Колвы, мы добрались достаточно быстро.
Небольшая парусная баржа с парой массивных швертов по бортам лежала на берегу реки, будто выброшенный из воды кит. Вокруг кораблика был разбит временный лагерь…
Ха, разбит — хорошее слово!
Ёмче всего описывает ситуацию вокруг следов произошедшего побоища. Нам, конечно, передали, сколько тут погибших, но без подробностей…
Я посмотрел на борт баржи, у которой был выдран с мясом кусок этого самого борта размером с быка.
Вот, например, без таких подробностей, да.
Десяток солдат. Судя по серым мундирам — конвойные войска, которые занимаются охраной каторги, тюрем, ну и вообще… охраной. Костёр, сложенные пирамидой карабины, кто-то умывается в реке — обычный такой привал в общем.
Нет, совсем уж лопухами они не были и часовых выставили. Но — со стороны леса, и потому наше появление они проморгали.
— Захаров, кто это с тобой? — поинтересовался один из сидящих у костра солдат.
— Господа охотники из Чердыни.
— Охотники? — хохотнул конвоир. — А вот я вижу только трёх детишек…
— За словами следи, боец, — холодно бросил я и демонстративно запалил по щелчку пальцев пяток светляков, освещая берег получше. — Здесь вахмистр Винтер, лесная стража. Кто старший?
— Я, вашбродь! — ко мне немедленно подошёл седоусый мужик лет сорока пяти с револьвером и саблей на поясе. — Старший урядник Миронов, конвойная стража!
— Жетон показать? — поинтересовался я.
Урядник посмотрел на мои глаза, на глаза стоящих позади меня сестёр, сглотнул и помотал головой.
— Не, вашбродь, не нужно…
А зря. Я так частенько в прошлой-будущей жизни делал. Если ведёшь себя, как имеющий право приказывать и требовать — за такого частенько и принимают. Особенно нижние чины, да и офицеры, если не особо опытные…
— Тогда — рассказывайте.
— Есть, вашбродь, — с готовностью кивнул Миронов. — Значица, мы четвёртого дня как шли — топляка поймали в борт. Дотянули до Ныроба — тут же и с деревом проблем нет, и мастера есть, ну и решили на ремонт встать. Дело, значица, под вечер было, баржу мы на берег вытащили, лагерь разбили… А тут оно и началось.
Урядник забегал глазами и мне это сразу не понравилось. Нутром чую — сейчас меня начнут дурить…
— Значица, отошли мы до ветру вон к тем кустам…
— Кто — мы?
— А? Ну, это… Я и господин зауряд-хорунжий.
— И где у нас господин зауряд-хорунжий? — терпеливо уточнил я.
— Так, это… Ну, как бы — земля ему пухом. Чудище его же первым порвало…
— Вы были вместе, но порвали только хорунжего, а ты остался цел. Я ничего не упустил?
— Повезло мне, значица, ага, — закивал урядник. — Я аккурат споткнулся, да и упал. А тут чудище из леса и вылетело, да лапой махнуло и господина хорунжего аж надвое порвало. А потом оно кааак метнётся к нашей барже-то…
— Так… Дальше.
— Ну а дальше мы, значица, даже ружья похватать не успели, а монстра кусок борта вырвала, да начала арестантов потрошить…
— Каторжане в трюме были, так? А остальные солдаты где?
— Так тоже на борту, — пожал плечами урядник. — Мы ко сну ужо готовились…
— Все на борту, а вы с командиром куда-то пошли, — резюмировал я. — Зачем?
— Нууу… — замялся Миронов. — Как бы сказать-то, вашбродь…
— Да уж как есть, так и говори.
— Ну, мы… это….
— За хреновухой они к нам в деревню ходили, — вставил Захаров. — Сразу же приложились и пошли кренделя по округе выписывать — вот их, видать, к лесу и занесло.
— Вы хотели сказать — медовухой? — уточнила Мина.
— Медовуху мы тоже делаем, — улыбнулся в усы староста. — Но этот дивный напиток настаиваем на корнях хрена. Чтоб ядрёнее было.
— На хрене… — пробормотала сестра. — Хм… Арморация рустикана… Лизоцим, пероксидаза и этанол — действительно, почему бы и нет…
Посмотрел на корабль, на виднеющийся неподалёку лес и на село, откуда мы пришли…
— Что ж, звучит весьма логично, — заявил я и задумчиво побарабанил пальцем по рукояти револьвера. — Осмотрим баржу.
— Так это, вашбродь… — замялся урядник. — Оно ж как бы не положено… Груз всё ж таки особый, нельзя кого попало…
— На положено знаешь что наложено? — буркнула Хильда.
— Серебро везёте? — проформы ради спросил я. — Внутрь нам без надобности — только снаружи осмотреть.
— А… ну тогда, ладно, — утёр пот со лба Миронов. — Тогда, наверное, можно…
Подошли ближе к кораблю. Я сжал последовавший за мной круг магических огоньков плотнее, чтобы получить не большую площадь освещения, а мощность как у фонаря.
— Отметины от когтей, — моментально заметила Вилли. — Лапы четырёхпалые… На что гейст был похож-то?
— Ну, темно тогда было и быстро оно всё как-то…
— Зверь? — спросил я. — Медведь, волк, ящерица, змея, жук? Или… человек?
— Чем-то похож, да, — закивал урядник.
Хильда закатила глаза.