Наблюдатель

Я опустил взгляд на вьющегося вокруг моих ног котенка. Хотя нет, уже восьмерых котят, которые на радостях то сливались в одно целое, то снова рассыпались на восемь игриво скачущих по полу нуррят. Причем делали это так легко, словно форма окончательно перестала иметь для них какое-либо значение.

— Почему они сделали то, что сделали? Как смогли? Разве простые паразиты на такое способны?

Контролер снисходительно усмехнулся.

— А ты когда-нибудь видел на изнанке свободного улишша? Может, тебе встречались где-нибудь их норы? Гнездовья? Ты вообще задумывался над тем, откуда они берутся? И на ком «паразитируют», если живых на изнанке не было и нет?

Я вздрогнул.

— Да ты что?.. Неужели некко?!

— А разве с них есть что взять? — снова усмехнулся контролер. — Мертвые души и сами из кого хочешь энергию горазды вытянуть.

— Но тогда на ком? — окончательно запутался я. После чего Шэд встал, окинул быстрым взором ластящихся ко мне котят и снова улыбнулся той странной улыбкой, которую я недавно уже видел.

— Все дело в том, что этот мир — живой, Олег. И, как у любого живого существа, у Ирнелла есть и тело, и, как ни странно, душа. Телом является верхний мир, который большинство обитающих на нем созданий считают единственным. А вот душа…

Я замер.

— Е-мое, ты хочешь сказать… барьер?!

— Да, — просто сказал собиратель, когда у меня округлились глаза. — Действительно, барьер. Который подобно большой и мудрой матери время от времени порождает свои крохотные, слабые, но в чем-то вполне разумные копии.

Я в шоке уставился на малышню.

— Что?!

— Так устроен этот мир, — пожал плечами Шэд, когда я наклонился и, подхватив одного из котят, всмотрелся в его довольно прищуренные глаза. — Свойства ментальных паразитов улишши приобретают только при наличии носителя. В верхнем мире для них это единственная возможность выжить. Ну а на изнанке им хорошо. Там они дома. При этом, как и все дети, новорожденные улишши довольно просто устроены, легкомысленны и открыты всему новому. Себя они, разумеется, не осознают. Как не осознают связь с душой этого мира точно так же, как обычные дети просто любят своих маму и папу, не задумываясь, что являются их полной генетической копией. Для матери же улишши — это не просто дети. Это еще и способ познания. Она способна смотреть их глазами. Слушать. Наблюдать. Чувствовать. Со временем дети становятся взрослыми и отдаляются от матери, как и положено в любой семье, но полностью эта связь никогда не утрачивается. Поэтому улишши так тесно связаны друг с другом. Поэтому им так трудно находиться в одиночестве. Поэтому в свое время и изоморфы были тесно связаны друг с другом и с ними. Поэтому при смене матрицы твой Ули всегда наполнял твое тело магией… ровно на столько, сколько ее было в Таоре Саррато на момент гибели. Неужели тебя это не удивило? И неужели ты ни разу за все время не поинтересовался, откуда улишш ее берет, если ни он, ни ты в действительности не маги, и соответствующих резервов в других твоих матрицах не было?

Я неловко отвел глаза.

— У Таора перед смертью магии было совсем чуть-чуть. Я не обратил внимания.

— А стоило бы, — невозмутимо заметил контролер. — Вам еще повезло, что первым тебя встретил именно Орли. Простому сборщику не положено знать все тонкости взаимодействия улишшей и души Ирнелла. Если бы Хого увидел, кого именно ты привел, и если бы он знал, что ты так глубоко продвинулся в отношениях с душой этого мира, тебе бы не поздоровилось. Но Орли ошибся. Не придал значения первому слою воспоминаний. И по незнанию подарил улишшам шанс спрятаться в твоей тени. Ты был уверен, что они мертвы. Ули тоже ни на миг не усомнился. А явившийся на зов своего младшего ученика Хого был настолько поглощен мыслями о новом теле, что детали его не заинтересовали. Зато, пока он готовился к вселению, твои нурры не просто вернулись к истокам и наладили связь с матерью, но смогли стать пусть маленьким, но все же полноценным кусочком того самого барьера, которого тебе так не хватало и без которого ты мог сегодня умереть.

— Братцы… — прошептал я, в еще большем шоке подобрав с пола своих нуррят, которые в действительности являлись… — Черт меня задери! Первый! Второй! Ребята!

— Мряф, — радостно мявкнул один-единственный кот, в которого мои звери снова слились.

— Шэд, так ты поэтому привел их с собой так много?!

— Конечно, — на удивление тепло отозвался собиратель. — В одиночку твоему Ули было бы тоскливо. Рано или поздно его обязательно потянуло бы назад, к своим, в уютное лоно матери. Поэтому я дал ему возможность обрести друзей здесь. Создать маленькую, но сильную и верную вам обоим стаю, которую у вас больше никто и никогда не отнимет.

Я прижал к груди радостно фыркнувшего змеекота, поднялся и, чувствуя себя на редкость неловко, протянул контролеру руку.

— Спасибо, Шэд. Я твой должник.

— Твоя работа еще не закончена, — не преминул напомнить он. А потом усмехнулся, крепко пожал протянутую руку и совсем другим тоном добавил: — Но я знаю, что ты справишься. Я ведь не просто так тебя выбрал.

Эпилог

— Тебе пора, — скупо заметил Шэд, когда мы выбрались из подземелья и остановились у обелиска. Улишши тут же умчались в лес — охотиться и заново набирать массу. Пакость усвистала следом — присмотреть и помочь, если они вдруг одни не справятся. Тогда как я, подхватив Тару на руки, ненадолго задержался, испытывая необъяснимое, но на удивление стойкое чувство, что нам с контролером еще есть что друг другу сказать.

— Твоя подруга почти восстановилась, — пояснил Шэд, когда наткнулся на мой вопросительный взгляд. — Самое большее через половину рина она придет в себя и начнет задавать вопросы. Подумай, что ты ей ответишь.

Я покосился на молчаливый обелиск.

— А с ним что делать? Так и оставим его торчать посреди леса?

— Уничтожить его без шума не получится, поэтому набрось пока сверху иллюзию. Вряд ли люди из форта быстро сюда доберутся, но все же лучше не пробуждать в них ненужное любопытство. А потом я его уберу.

— Как насчет тел?

— Они тебе мешают? — удивился контролер. А витающие над его головой две чистых души часто-часто замигали.

Я помялся.

— Нет, но… похоронить бы их надо. Так, наверное, будет правильно. Да и исчезновение Орли и Майены скоро заметят. Мне кажется, имеет смысл как-то объяснить общественности их смерть. Орли все-таки работал не последним человеком в гильдии. Девочка была штатным магом в Ордене карателей. Если они не вернутся из отпуска, это может наделать много шума. Да и Наоми…

— Мало ли людей исчезает на просторах Ирнелла? — пожал плечами собиратель. — Хого хранил тела про запас. Но если хочешь, можешь похоронить их как считаешь нужным. Или придумать какую-нибудь легенду. Пусть это будет нападение разбойников, ошибка в заклинании… а может, скоропостижная свадьба, после которой эти двое решили бросить работу и уехать в другую страну на постоянное место жительства.

— Это будет непросто. Там же родителей предупредить нужно, друзей, знакомых, но я подумаю, как лучше сделать. Спасибо. Девчонки… — Я поднял глаза на вьющиеся рядом души. — Черт. Даже не знаю, что вам сказать. Наоми, Майена… мне так жаль!

Шэд неожиданно улыбнулся.

— Они ни в чем тебя не винят. Напротив, ты им по-прежнему симпатичен. И они благодарны, что ты не позволил собирателям осквернить их тела. Кстати, подруги у тебя боевые и на редкость смелые, раз решили попробовать остаться на Ирнелле в качестве новых собирателей. Так что вы расстаетесь не навсегда. Хоть следующая ваша встреча случится очень нескоро.

— Что-о? Какие собиратели?! Девчонки, вы сошли с ума!

Обе души быстро подлетели и тихонько коснулись моих щек. То ли поцеловали, то ли попытались сказать, что не собираются отступать.

— Как показывает практика, мягкие женские руки гораздо лучше справляются с задачей сохранения мира, чем грубые мужские, — вскользь заметил контролер. — Женщинам от природы свойственно заботиться, наводить порядок, красоту и уют. Но мы учтем прежние ошибки, так что девушкам придется учиться дольше обычного, прежде чем они созреют для новой роли. А на это время я пришлю сюда других собирателей, так что без присмотра Ирнелл не останется.