Страница 6 из 17
А когда Бухарова из последних сил выслушала её истеричный рассказ, отвела драчливого сына за угол и потребовала, чтобы тот «не слушал эту тупую ботаничку, а лупил всех ссыкливых лохов».
Может, Татьяна что-то делала не так? Как объяснить твердолобым, порой до крайности упёртым на собственной правоте родителям, что насилие – не выход из конфликта? Унижая слабых, ты не становишься сильнее, а просто на время находишь грушу для битья, чтобы спрятать за ней собственные комплексы и страхи.
Какой подвиг в том, чтобы избить мелкого пацана и отобрать у него мелочь? Бухарова вздохнула, вспомнив, как директор потребовала всех педагогов оформить подписку на никому ненужные издания, лишь бы отчитаться перед чиновниками. А ещё скинуться на новый картридж и бумагу для принтера, хотя все средства вроде бы выделялись в полном объёме.
Такое ощущение, мир просто сходил с ума. Многие считали себя хозяевами личной гордой планеты: вот они сидят где-то на Марсе и смотрят со спутников на остальных как на суетливых, бесправных букашек. Надо же, какие странные насекомые! Чего они хотят? Уважения? Равенства и братства? Может, они ещё потребуют, чтобы их жалкие мнения выслушивали? Ха-ха, вот это шоу! Запасайтесь попкорном, скоро следующая серия!
Буквально сегодня Татьяну ошарашил улыбчивый, простовато одетый, с виду очень открытый отец одного из троечников. Попросил лупить сына указкой по голове, ведь в его время некоторые учителя так и делали. Сломали об его светлую головушку несколько указок – но сделали же настоящего человека, вы понимаете? Хотите, скинусь лично для вас на указку покрепче? За идею ничего не жалко!
Татьяна с трудом сдерживая смех отказалась от такого бесценного подарка и попробовала объяснить товарищу, что человеком он стал не благодаря синякам и сломанным об голову указкам, но потому что в какой-то момент взялся за ум. Перестал пить, устроился на работу – в общем, стал сам ковать подкову личного счастья.
Но отец не согласился и попросил почаще кричать на сына, желательно погромче, ведь тот частенько любит притворяться глухим. А указкой бить не по голове, но хотя бы по пальцам для профилактики – если тот будет глазеть в окно, пропускать мимо ушей слова учителя и не принимать важные аргументы. Ведь как ещё страна сможет породить новых жуковых, гагариных, пушкиных и добролюбовых, если не уважать учителей, тратить их время на ерунду и запрещать вдалбливать в головы мечты о светлом будущем указками?
Товарищ долго и крайне эмоционально рассказывал о себе, жене и детях, но Татьяна его слушала с трудом – ей представился отряд эдаких матёрых училок с фактурами шпалоукладчиц. Они с фанатизмом в глазах лупили конопатых, непоседливых первачков. Тут же взрывались фейерверки за школой, празднуя рождение очередного гения, а перевоспитанные хулиганы по щучьему велению превращались в улыбчивых гагариных, курчавящихся поэтичной даровитостью пушкиных и прочих. И вся эта орда с диким воплем летела на ракете прямо на Марс. Разумеется, выращивать гигантскую клубнику, как мечтал в детстве её муж.
– А я мама Оленьки! – тут же встряла полноватая мамаша, легко оттеснив фаната указок и заставив Татьяну вздрогнуть. – Мы раньше учились в гимназии для одарённых детей. Но нас оттуда совершенно несправедливо выперли. Понимаете, Оленька рисует. Гениально, да! И когда она рисует, то гораздо лучше усваивает любой материа-а-ал! Ей нужен художественный подход! – Заключила мамаша, взяв потрясающую по высоте ноту. Вероятно, она считала, что чем громче будет навязывать мнение, тем художественней будет подход к её чаду.
– И прям указкой его! Р-р-раз! По пальцам, понимаете? – взмахнул рукой отец, изображая то ли самурая, то ли дровосека. – Никаких поблажек. Как мы вырастим новых гагариных, если будем жалеть какие-то указки для детей? Не жалейте этого разболбая! Р-р-раз! Два! И талант придёт. Через указку, но придёт, я уверен!
– Просто не трогайте Оленьку-у-у-у! Пусть рисует и самовыражается в творчестве-е-е! – пропела не в меру идейная маман, напирая на Татьяну широкой грудью. – Работайте с ней индивидуально!
– Вам же виднее, вы у нас учитель со стажем. Но как у вас дочь выучится читать, писать и считать, если будет только рисовать на уроках, вместо выполнения заданий? Она до сих пор не прочитала ни одного рассказа, заданного на дом. Может, вам тогда её самой обучать? Индивидуально. Со всем художественным подходом, – мягко перебила Татьяна, понимая, что если не прекратит балаган родителей, решивших именно сегодня воплотить все личные комплексы в детей, то она не успеет встретить дочь.
– Вы же учите-е-ель! – пропела мамаша, скорчив такую презрительную физиономию, словно её заставили проглотить лимон. – И не можете обучить чтению, письму и математике через рисование? Это же современная методика, я о ней вчера прочитала в «Дзене» на Яндексе!
– Замечательно, – вздохнула Татьяна, но её выручила тётка с красным лицом. От неё за версту несло чудесным перегаром, поэтому оба идейных родителя тут же замолчали, уставившись на женщину. И как только её пропустили в школу?
– Э-эм… вы не подскажите, где находится… второй «Жэ»? – вполне деликатно осведомилась она, раскачиваясь перед изумлёнными родителями, словно в танце.
– Извините, у нас нет таких классов в школе, – мечтая провалиться сквозь землю, одними губами ответила Татьяна. – Давно уже нет классов выше «Д». так что вы немного перепутали, поэтому…
– А-а-а? – тётка смешно причмокнула, будто пытаясь поймать губами ощущение вечного праздника.
– Да нет у них «Жэ», что вы пристали к педагогу?! – возмутился идейный отец. – Тут родители о детях волнуются, за образование борются, а она прёт со своим «Жэ» как танк! Вот кого явно мало указкой воспитывали в детстве! Об меня четыре указки сломали – и я горжусь этим! Даже справку могу показать!
– А-а-а? Где второй «Жэ» у вас? – решительным тоном повторила тётка, покраснев ещё сильнее.
– Нету-у-у-у! – пропела фанатка художественного подхода. – У-у-уплыл аки атомная подло-о-одка! Сдиспери-и-ировался! И-и-испарился! О-о-отки-и-и-инул ласты! Так понятнее вам?!
– Ла-асты? – нахмурилась тётка, пытаясь уловить такую сложную мысль. – Это мой второй «Жэ»? А третий «Зэ» тогда где?
– Слушай, третья! Иди в «Жэ»! – рявкнул мужик, набычившись. – Тут люди о детях волнуются, а она про своих зэков бубнит! Ну что за народ, а? Ни культуры, ни образования! Мало вас указками воспитывали – их арматурой надо учить! Тогда воспитание попадёт в мозг!
– Подождите, потише, пожалуйста, – вмешалась Татьяна в этот взрывоопасный диспут о ценностях образования. – Вы, наверное, мама Коли Овсянникова? Он во втором «А» учится.
– А-а-а? – тётка покачнулась, напоминая корабль, который пытался выбрать верный курс во время шторма.
– Вы мама Коли? Вам сюда, вторая дверь направо, – показала Татьяна, провожая тётку. А на самом деле – спасительницу. Если бы не это чудо букваря, фанаты воспитательных методик разорвали друг друга на части ради светлого будущего и образования.
Что тут скажешь?
– Мама-а-а-а-а! – закричала Полинка, замахала рукой и побежала на встречу так, что над светлой головкой радостным мотыльком запрыгал новенький бантик.
– Мама-а! Ух! Наконец-то ты пришла! – девочка обняла маму и прижалась к её груди. – Я так перепугалась!
– Что случилось, малыш?
– Там старшеклассники, они… – Полинка судорожно сглотнула, подбирая слова. – Стали за домом караулить девочек и отбирать у них сумки, выворачивали всё на землю! А кто не отдавал – тех колотили… кричали, что это нужно для народа, поэтому всех лохов будут выворачивать наизнанку. Мама, а кто такие лохи?
– Летающие образовательные хомячки, – одними уголками губ улыбнулась Татьяна, чтобы спрятать от дочери страх. – Только больше не повторяй это слово. Ты у меня воспитанная девочка, самостоятельная и умная, поэтому закончишь школу сама без этих хомячков. Поняла?
– Ага! – бантики задорно подпрыгнули от кивка. – А зачем таким дылдам хомячки?