Страница 31 из 50
– Да.
– Ты знаешь, как я не люблю проигрывать, – наклонила голову набок Фиона, – однако ты единственный, кому я сдамся с удовольствием. Так что мне нужно сделать?
Молодой человек оттолкнулся бедром от стола и медленно приблизился к хозяйке серых стен. Девушка, не отрывая глаз, сосчитала все его шаги и вынужденно подняла в конце голову.
– Последний раз мы были так близки на балу. Когда я предлагала тебе уехать со мной в Европу… – прошептала принцесса. – Как глупо! – рассмеялась она. – К тому времени Европа уже покорилась тебе! – Фиона прищурилась и пристально всмотрелась в глаза молодого человека. – Какой невероятный цвет. Словно зеленое пламя. И чем ближе, тем сильнее оно обжигает. Такой глубокий завораживающий изумруд. Но ты подпускаешь к себе очень ограниченный круг людей… Преимущественно женского пола, – принцесса снова хохотнула. – Значит, не завещание, не записка и не письмо. Так что же ты тогда хочешь? Ах нет, подожди! Позволь мне задать тебе последний отвлеченный вопрос. Обещаю, он действительно будет последним. Понимаю, что утомила тебя разговорами, но, надеюсь, для меня ты сделаешь скидку.
Фиона махнула длинной темно-зеленой юбкой с дорогой серебряной вышивкой в цвет своих глаз, поднялась на кончики пальцев и, заложив за спину обе руки, приблизилась к лицу своего гостя. Его волосы чуть шелохнулись от ее вопроса, заданного неслышным шепотом. Он вскинул длинную черную бровь в своей неповторимой манере, затем усмехнулся и что-то тихо произнес в ответ.
– Понятно, – протянула принцесса. – На балу, когда она общалась с… ты сам знаешь кем, это было особенно заметно, – она немного отдалилась и задумчиво посмотрела на стену за спиной собеседника. – Что ж, сейчас вроде бы мое любопытство полностью удовлетворено. Я внимательно слушаю, что мне следует написать напоследок.
Молодой человек поднял руку и коснулся прекрасных каштановых локонов.
– Все, что я тебе рассказал.
В воздухе повисло секундное ошеломление.
– Что?! – отпрянула назад принцесса. – Все, что ты мне рассказал?! Ты хоть понимаешь, сколько времени на это уйдет?!
– Да. Поэтому еще добавь все то, чему ты была свидетелем.
– На это нужны недели! А может, и месяцы кропотливого труда! Это… – высокий голос вдруг оборвался и растворился в ярком солнечном свете, пронизывающим насквозь всю комнату.
За дверью и за каменными стенами давно вступила в права повседневная жизнь и теперь она неудержимо рвалась в небольшое помещение под высокой черепичной крышей. Огромные серебристые глаза, в которых впервые за долгое время не было видно ни болезненного блеска, ни сменяющего его выражения полного безразличия, неподвижно сосредоточились на красивом строгом лице. Высокий облик, заливаясь слепящими лучами, постепенно отходил к окну.
За порогом послышались чьи-то голоса с одновременным предупредительным стуком. В скважине лязгнул тяжелый железный ключ и, сопровождаемый характерным скрипом ручки, сделал три грохочущих оборота. Девушка медленно повернулась: у входа в помещение стояла ее улыбающаяся служанка с подносом и полотенцами для умывания.
– Ваше Высочество, доброе утро! Мне сказали, ночью у Вас проснулся аппетит! Значит, Вам лучше? Я принесла Ваш любимый пудинг. Может, у Вас есть еще какие-нибудь пожелания?
Принцесса перевела взгляд на зеркало, отражавшее окно за ее спиной, и долго молча рассматривала яркие лучи, освещавшие пустое пространство комнаты.
– Да, Беатриса, есть одно, – наконец раздался тихий голос. – Принеси мне бумагу и запасные перья.
– Но, Ваше Высочество, у Вас же все есть.
Принцесса неслышно и, словно по воздуху, подошла к столу.
– Мне понадобится значительно больше, – прошептала она.
– Хорошо, – пожала плечами служанка, – как пожелаете. Куда поставить поднос?
– Куда хочешь…
Фиона подвинула стул и плавно опустилась на мягкую обивку. Глаза ее были удивительно спокойны и задумчивы. Прислуга занялась обычными утренними делами. В комнате сразу послышалась суетливая возня.
– Ваше Высочество… – начала Беатриса, внимательно рассматривая поднятую с пола черную полоску ткани, но вдруг оглушительно взвизгнула и отпрыгнула в сторону.
Через все помещение с коротким свистом пролетел кинжал с черной рукоятью. Он легко качнул потоком воздуха длинный блестящий локон и вонзился в деревянную раму картины, висевшей над столом. Служанка, выронив находку, с криком бросилась прочь из комнаты, зовя на помощь охрану. Фиона подняла взгляд и медленно протянула руку к небольшой записке, проткнутой насквозь острым лезвием.
"Привет Нордфолку".
Она посмотрела в окно, затем придвинула чернильницу и достала перо. Тонкие пальцы легли на бумагу. Под темными длинными ресницами вдруг зажегся неукротимый взор, наполненный смыслом и жаждой новой жизни.
"Изабелла! Изабелла! Вставай! – не задумываясь, вывела каллиграфическим почерком рука цвета слоновой кости. – Итак, сегодня, 7 марта 1804 года, Изабелле исполнилось семнадцать лет…"
***
– Ты уверена, что не успела его рассмотреть, или опять что-то задумала и не хочешь рассказывать? – взвыла Кери, набросившись на подругу, не успела за Линаресом закрыться дверь.
– Рикардо велел нам немедленно ложиться спать и не издавать звуки ни по какому поводу, если ты не забыла, – упала лицом в подушку Изабелла. – Сейчас он услышит наш разговор, придет и выгонит тебя в твою комнату, – донесся ее глухой голос.
– Скажем, что ему показалось, – махнула ручкой фрейлина.
– Вот сама и будешь говорить.
– Не уходи от темы! Ты единственная видела его так близко и при хорошем освещении.
– Кери, говорю же, у меня перед глазами было так темно, что я ничего не поняла, – развернулась Изабелла. – К тому же все произошло за считанные секунды. У отца и дона Алехандро сейчас намного более реальные шансы установить его личность. Завтра с утра сразу же их спросим.
– Что толку в том, что они рассмотрят его по миллиметрам? Ты единственная, кто может дать однозначный ответ.
– Кери… – воздела руки к потолку Изабелла.
– Что? Ты была к нему ближе всех. Ты знаешь черты его лица намного четче и…
– Глаза, Кери. Их невозможно спутать ни с кем другим. И для того, чтобы их рассмотреть, не нужно быть мной.
– Ты серьезно думаешь, что он единственный зеленоглазый мужчина на всем континенте?
– Такой оттенок я за всю свою жизнь встречала только у него.
– Послушай, мы всегда видели его в маске, которая, хотим мы этого или нет, подчеркивает его глаза, делая их такими яркими и заметными. Мне кажется, если он ее снимет, его взгляд будет вполне обычным и совершенно невыделяющимся в толпе.
– А мне кажется, его глаза горят даже в темноте и маска тут не при чем, – поежилась Изабелла.
– Кто б спорил, – многозначительно хмыкнула фрейлина.
– Кери, я серьезно.
– Да, конечно, я полностью с тобой согласна. Он на всем белом свете единственный и неповторимый.
Изабелла издала вздох безысходности и забралась под одеяло.
– Знаешь, что? – через довольно продолжительный промежуток тишины произнесла Керолайн. В ответ донеслась глухая вопросительная интонация. – Если это все же не он, то у меня есть предположение, кто такой сеньор Монтеррей…
– Так, стоп! – предупредительно вскочила над подушкой Изабелла. – Твое первое предположение уже перевернуло все с ног на голову!
– А я тут причем?! – возмутилась подруга. – Все заметили невероятное сходство!
– Если бы я по твоей милости не потеряла сознание, это сходство не начали бы искать с таким рвением. Все решили, что я его узнала.
– По моей милости?!
– Когда-то же должен наступить этот особенный день, – нараспев произнесла Изабелла, прижимая руки к груди и нарочито быстро хлопая ресницами. – Когда будут сняты маски и откроются имена.
– Откуда тогда он тебя знает?!
– Да мало ли, где видел. Если он намерен влить капитал в строительство порта именно в Эль Пуэбло, значит, он должен был здесь бывать.