Перемены

– Нет.

– Они же по всему периметру…

– Ага… Посмотри лучше на горизонт, – посоветовал командир. Штурман встал между кресел, а Ллойд сказал: «Крайн, я не успею. Слишком быстро».

– Что ты не успеешь? – уточнил Мэтьюз. Помощник, ничего не отвечая, стал следить за тёмной точкой на горизонте.

– Самолёт? Лева бери, лева! – всполошился Мэт, – Чего застыли?!

Навстречу, поверху, пронёсся самолёт. Штурман так и обомлел.

– Без обид, я не успел бы, – снова сказал Ллойд Крайну.

– Я знаю. Он у меня не скоростной, – ответил тот.

– Фотоаппарат? – Мэтьюз ещё был под впечатлением, – А я подумал, ты не успеешь увернуться… Я чувствовал, что недопонял, – он сел на кресло.

– Понравилось? – поинтересовался у него командир.

– Надеюсь, мы больше никого не встретим.

– Экран видишь?.. Я могу больше не предупреждать тебя?

– Можешь. Вижу… Вижу, что точек становится больше…

– Ллойд, готовь фотоаппарат.

Очень скоро самолёты начали встречаться всё чаще и пролетать всё ближе. Летели они, как и говорил помощник, и вдоль, и поперёк, и по диагонали, со всех сторон.

– Крайн, так и должно быть, или происходит что-то не то? – жалобно спросил штурман. Командир смог посмотреть на него через плечо. Казалось, Мэтьюз был готов разрыдаться.

– Да, так и должно. Неважно выглядишь.

– Следи за дорогой, – одёрнул Крайна Ллойд, и тот отвернулся от Мэтьюза.

– Домой хочу. На посадку хочу, – разнылся Мэт, – Скоро посадка?

– Скоро, – кратко ответил командир. Штурман и сам должен был знать, когда, но тем ни менее уточнил: «Когда?»

– Через полтора часа.

– У-у-у… Ой… – Мэтьюз стал ждать заветных слов «Начинаем снижение» и «Разрешите посадку». Через час он услышал первую из них.

– Надо подождать ещё двадцать минут, – успокаивал себя Мэт. Он посмотрел в окно, чего старался не делать до этого, и увидел море, берег на горизонте и стаю птиц, только это были не птицы, а самолёты.

– Пожалуй, достаточно наснимали, – услышал штурман голос Крайна, в голове шумело.

– Крайн, меня, кажется, сейчас вырвет, – пожаловался Мэт.

– Потерпи, мы уже над аэропортом, – ответил командир, но терпеть пришлось дольше, чем ожидал штурман. Когда Крайн запросил разрешение на посадку, ему ответили: «Полоса занята. Ждите». Мэтьюз увидел очередь из самолётов, в которой они были далеко не первыми: «А сколько один самолёт стоит в очереди?.. Эй».

– Минут пять, – отозвался Ллойд.

– Раз, два, три, четыре… – попытался сосчитать очередников штурман, – Ох… – ему пришлось терпеть. Помощнику тоже пришлось терпеть, но не тошноту, а присутствие справа от себя, в трёхстах метрах, самолёт: «Ну, чего он тут завис?»

– Какая наглость, нас пытаются обогнать справа, – похоже, Крайна немного раздражала очередь. Мэтьюз тоже видел соседний самолёт, хотя и не старался на него смотреть: «Он на меня давит».

– Сказать им, чтобы летели подальше от нас? – предложил командир, хотя и понимал, что расстояние зависит от решения диспетчерской.

– Нет, вдруг они – психи, бросятся на нас, – отказался Ллойд. Говорить ничего и не пришлось, соседний самолёт пошёл на посадку.

– Вне очереди?! – не понял штурман, – Крайн, больше никого не пропускай.

Другие самолёты продолжали идти на посадку вперёд их, даже когда они оказались в очереди первыми.

– Да что за безобразие?! Почему они садятся, а мы нет? Почему мы не садимся, Крайн? – сердился Мэтьюз.

– Пропускаем задержавшийся рейс.

– Опоздавшие – в очередь!.. А теперь что?

– Пропускаем спецгруз.

– …А теперь?

– Кто-то с эскортом.

– А эти почему вперёд пролетели?

– Ну… наверно, забронирована посадка вне очереди.

– Давайте, скажем диспетчеру, что у нас топливо на нуле, – предложил Мэтьюз.

– У всех на нуле, – отклонил предложение Крайн.

– Тогда придётся сказать им, что мы будем падать на них.

– Не поможет… Нам придётся пропустить ещё двоих: прибывает какая-то важная персона и у кого-то внештатная ситуация на борту, – не обрадовал командир, но вскоре они дождались-таки своей очереди. Через двадцать минут все трое стояли на земле. Мэтьюз вис на поручне трапа: «Как мне плохо, почвы под ногами не чувствую».

– Проводи его в комнату, я улажу формальности, – не стал задерживать товарищей Крайн, им и так ещё надо было делать отметку о прибытии.

– Пошли, – позвал Ллойд Мэтьюза и сопроводил его в здание аэропорта.

Глава 5 – У-4

Комната, отведённая гостям из Роларна, оказалась небольшая и, на взгляд Ллойда, неуютная. То, что было нужно Мэтьюзу – телевизор – тут имелось. Напротив телевизора стояло кресло, возле стен – два дивана, это значило, что кому-то придётся спать сидя. Мэт хлопнулся на диван: «Дождался».

– Пойду, куплю чего-нибудь к чаю. Не уходи никуда, ладно? – попросил Ллойд.

– Да какое идти? – отозвался штурман.

– Я скоро, – помощник вышел за дверь, а когда вернулся, увидел, что Мэтьюз подвинул стол поближе к телевизору и сидит за ним, весь поглощённый сюжетом.

– Ты же только что изнемогал, – Ллойд надеялся, что Мэт откажется от фильма.

– Мне полегчало.

– Отлично… Какой типичный ответ. Сделай тише, а-то мне станет плохо вместо тебя, – велел помощник и положил на стол пакет с пирогами, – Хоть бы чайник согрел, раз полегчало.

– Не настолько, – штурман залез в пакет.

– Симулянт… Хорошо, электрический. Пустой, – ставить чайник пришлось Ллойду, – Эй, куда ты за вторым лезешь?! Успеешь. На всех покупал. Уберу-ка кулёк подальше, а-то вытаскаешь и не заметишь, – он взглянул на экран, – Какой бред.

– Не ворчи. Ну, вот, реклама, – Мэтьюз оторвался от телевизора и стал готовить себе чай, для дальнейшего просмотра, – Ты ещё дешевле заварку не мог взять?!

– Ты деньги давал? Кстати, ты мне должен сто пятьдесят, – заявил Ллойд.

– Да за что тут сто пятьдесят платить?

– Ладно, по дружбе, сто.

– После чая.

Ллойд сел за стол: «Ну, где Крайн?»

– Действительно. Он пропустит всю рекламу.

Когда пришёл командир, Мэтьюз уже снова был весь в телевизоре, а Ллойд лежал на диване, с которого экрана было не видно.

– Мэт, – хотел что-то сказать Крайн.

– Тихо! – в фильме наступил любимый момент штурмана.

– Да мне надо сказать тебе кое-что.

– Потом.

Крайн не стал настаивать и сел в кресло. Ллойд не мог дождаться, когда Мэтьюз выключит телевизор: «Что-то кино долго идёт», – он сел и взглянул на экран. Шёл уже совсем другой фильм.

– Мэтьюз, ты же говорил, что будешь смотреть только один фильм.

– Я говорил, что буду смотреть, но не сказал сколько, – штурман и не собирался выключать. Ллойд приглушил свет в комнате и лёг. Он молчал ещё около часа. Потом не выдержал и сказал: «Крайн, тебе это не надоело?», – сел и увидел, что командир отвернулся от телевизора вместе с креслом и уже спит. Ллойд вздохнул и снова лёг: «Мэтьюз, выключай уже!»

– Подожди, тут ещё мультики.

– Чего ждать?! Он круглосуточно показывает!

– Ну, я же всю подряд белиберду не смотрю.

– А это разве не белиберда?!

– Нет.

– Я сейчас сам выключу!

– Ну, подожди ты ещё пять минут.

– Засекаю время, – Ллойд не надеялся, что через пять минут Мэтьюз выключит телевизор, но вдруг стало тихо. Может быть, Мэт и не хотел спать, но пришлось лечь, идти куда-либо без приятелей особого желания не было.

На утро, раньше всех встал Ллойд. Крайн проснулся раньше Мэтьюза: «О, Ллойд, ты уже встал».

– Я почти и не спал, – помощник сидел за столом.

– Почему?

– Мэтьюз со своими фильмами мне весь сон сбил.

– Понятно. А мне такой странный кошмар приснился. Захожу я в кабину, а там – Мэтьюз. Он мне и говорит «Я тут кое-что подправил, в приборах. Они теперь не выдают никаких параметров, но зато мигают, как гирлянда, показывают телеканалы, ловят радио. Можно поставить диск с музыкой и фотографиями. Правда здорово?». А я ему «Так нам же лететь надо!». А он «Извини, но этот самолёт уже не летает. Я переделал турбины, и теперь одну можно использовать, как фен, а вторую, как стиральную машину», – пересказал свой сон Крайн, – И вот всю ночь так: куда ни кинусь, везде Мэтьюз постарался.