Миледи и притворщик

– Это был шторм? – спросила я.

– Сомневаюсь, – с нотками напряжения в голосе, ответил Стиан. – Приливы и отливы случаются каждый день, но не каждый день волны доходят до кромки леса и выворачивают деревья с корнем. Видишь остов амбара? – указал он на торчащие над развалинами сваи, что стояли в паре сотен метров от берега на месте разрушенной деревни. – Таких приливных волн не может быть на свете. А если бы они и были, то деревня стояла бы намного дальше от моря. Думаю, случилось что-то немыслимое, нечто такое, чего никто даже из старожилов не мог предвидеть. Вода обрушилась на деревню и дошла до самого леса. Какая же невероятная сила её направила сюда… Теперь понятно, отчего в реке так взволновались жабы и рыбы. Но вот почему улетели птицы, я понять не могу. Хотя…

– Что? – заинтересовалась я.

– Да так, вспомнились предания о Ненасытной сатрапии. О том, как морские волны поднялись к небесам и захлестнули её.

– Да, и несколько недель назад мы эти воды пересекли.

– Именно, – вздохнул он и замолчал.

– Думаешь, здесь тоже скоро всё провалится под землю и затопит морскими водами?

– Я думаю, что жизнь очень удивительная штука. И непредсказуемая. Хотя пророки всегда пытались предсказать всё наперёд.

– Ты о чём? – не поняла я.

– О том, что небо упадёт на землю и море взмоет в небеса, когда Четырёхпалый царь пожалует на Запретный остров. – Тут Стиан снова замолчал, выдержал паузу и, потеребив повязку на замотанной руке, пространно добавил. – Сдаётся мне, что кто-то из древних предсказателей напутал порядок грядущих событий. Или напутали те, кто передавал его слова из уст в уста в течение многих столетий.

– Думаешь, – осторожно спросила я, – волна пришла сюда со стороны Запретного острова? Он что, взорвался, провалился под землю или…

– Я слышал, что Запретный остров славен своим чёрным песком на побережье. В этом песке некогда похоронили Великого Сарпа, и спустя годы тлен так и не тронул его тело.

– Удивительно. Но при чём тут его похороны?

– Похороны и вправду не причём. Но вот чёрный песок… Меня всегда удивляло, что он делает на Запретном острове.

– А почему бы ему не быть именно там?

– Единственное место на земле, где я воочию видел такой же чёрный песок, это ось мира.

Ось мира? Крайняя точна на севере обитаемого мира, где зимой месяцами царит ночь, а летом не заходит солнце? А ещё там стоит вулкан, который лет тридцать назад увидела Шела и описала его в своей книге.

– Что-то я не припомню, чтобы Шела писала про чёрный песок, – засомневалась я. – Вот про льдины у берега было, а про песок…

– Я сам видел его, когда отправился туда на экскурсионном ледоколе летом. Чёрный песок на берегу Осевого острова есть, и, как сказал мне один геолог, это ничто иное, как раздробленная морскими волнами лава. Осевой вулкан активен ещё с тех пор, как на острове побывали мои родители, так что неудивительно, что вода дробит стекающую с конуса в море лаву на мелкие песчинки. Но это на Осевом острове. Про вулканы на Запретном острове я никогда ни от кого не слышал.

– Это ведь закрытая столица, мало кто что о ней знает, – заметила я.

– Да, но делегации сатрапов, да и простые паломники там регулярно бывают, но никто не рассказывал, что посреди острова стоит высокая конусовидная гора. Киниф был там лет пять назад, он-то знает, что такое вулкан, он бы сказал мне, если бы увидел его там. Но он и словом не обмолвился о вулкане. Рассказывал только про дворец царя, который невозможно обойти вокруг за полдня, и про золочёный купол над храмом Инмуланы, о том, как в солнечный день его сияние видно из любого конца столицы. А горы, которая так же видна отовсюду, там нет. Но чёрный песок есть. И ещё есть волна, которая пришла с севера и обрушилась на это берег. И теперь я даже не знаю, что и думать.

Да, он прав, всё это выглядит очень тревожно и подозрительно. Особенно птицы, летевшие с севера на юг. И всё же… всё же я не вижу паники вокруг, стенаний, не слышу стонов и криков о помощи: несмотря на тревожное барабанное послание, люди ведут себя так, будто уничтожение деревни стихией для них обычное дело. Вон, мужчины в туниках вытаскивают из-под обломков и водорослей изрядно потрёпанную штормом лодку, а другие, что облачены в богато расшитые камзолы, о чём-то настойчиво расспрашивают их, переговариваются, даже шутят. На удивление непринуждённая атмосфера, царит на этом пляже, будто не было разрушений, будто никто не утонул и не умер. А может и вправду все живы. Никто в барабанном сообщении не просил помощи для раненых, Аштэ сама всё это додумала. Люди просили прийти им на подмогу – разбирать завалы, не иначе. Вот только господа в камзолах явно не намерены таскать поваленный лес своими чистыми ручками по примеру рыбаков в туниках. Все эти люди выглядели так, будто они из разных миров. И потому у меня назрел вопрос:

– Кто эти господа в дорогих одеждах? Это ведь не маримбельцы, так?

– Думаю, это паломники из Бильбардана. Во всяком случае одеты по тамошним традициям.

– Вот как? Выходит, эти люди издалека, и они плывут на Запретный остров, как и мы?

– Полагаю, что так. А эта деревня, судя по всему, живёт за счёт тех, кому нужна переправа в столицу. И теперь желающих плыть на Запретный остров здесь собралось больше чем целых лодок. Кажется, скоро будет драка.

И вправду, к бильбарданцам в кафтанах присоединились наши стражи и тоже начали что-то просить у разбирающих завалы лодочников. Бильбарданцы возмутились, началась словестная баталия, грозящая вот-вот перерасти в потасовку и даже драку, если не поножовщину. Вот один страж успел схватиться за рукоять кинжала, как вдруг кто-то со стороны бывшей деревни крикнул:

– Плывут! Лодки из Малаты плывут!

И вправду, на юге в залитом солнечными бликами море показались силуэты парусов. Они неспешно приближались к нам, а вместе с ними и надежда, что вскоре мы покинем Маримбелу и оставим позади полные опасности леса и всех обитающих там оборотней, что могут ещё точить на нас когти и зубы в густых зарослях.

– Теперь ясно, какую помощь ждали здешние рыбаки, – сказал Стиан. – Они вызывали из соседней деревни лодочников для бильбарданцев, а вот сёстры милосердия им точно не нужны. Так что зря Аштэ спешила на помощь раненым и сиротам.

Тут я увидела нашу юную знахарку, со скучающим видом прохаживающуюся по пляжу и изредка наклоняющуюся, чтобы подобрать мидий и кусочки водорослей. Для целебных снадобий, не иначе. Что ж, раз у неё не нашлось дел, стоит предложить Аштэ всё же поплыть с нами в столицу. Готовая мазь и листья – это хорошо, но обученная знахарка на случай непредвиденной ситуации лучше.

– Надо же, – неожиданно улыбнулся Стиан, глядя на приближающиеся парусники, – я столько лет странствовал по Сарпалю от одного храма Азмигиль к другому с одной лишь целью – собрать печати на свитке и получить пропуск на Запретный остров. Теперь мой свиток лежит с остальными вещами где-то во дворце Алилаты, но в столице Сарпаля я всё равно окажусь. Надо же, как всё оказалось просто. Достаточно было попасть в свиту сахирдинской делегации и не мучиться годами в пеших странствиях по лесам, горам и пустыням.

– Но тогда бы ты не стал доктором философии и не написал ни одной книги.

– А ещё я бы не встретил потерявшегося фотографа в Жатжае.

– А ещё из-за этого фотографа ты бы не оказался второй раз в арестантской яме и не стал бы лакомой добычей для всех охотников за печатью Сарпов.

– И тогда бы я точно никогда не стал царём и всегда бы думал, что не так уж я и хорош для моей герцогини.

– Что? – невольно рассмеялась я. – Ты серьёзно? Тебя что, и вправду заботят эти условности про титулы и ровню? Доктор Вистинг, я думала, вы человек более прогрессивных взглядов.

– Так и есть. Но ради тебя я всегда готов стремиться к большему.

Как же приятно и одновременно странно это слышать. Ради меня не нужно идти на такие жертвы. Меня достаточно просто любить – большего я никогда и не требовала.