Страница 382 из 396
– А, – понимающе протянул старейшина, – это ты хорошо придумал. Вот только нам нельзя обманывать духов ветра. Они могут за это и наказать. Никто не оскверняет свои барабаны ложью, и мы не сможем.
– Ясно, – кивнул Стиан и тут же предложил. – Тогда отстучите на своих барабанах правду. Сообщите всем вокруг, что слышали от проходящих мимо странников, будто в лесу лежат мертвецы.
– Мертвецы?
– Мертвецы. Много мертвецов. Только о том, что это люди-оборотни, сообщать не надо. Попридержи эту подробность на неделю. Пусть кто надо решит, что в вашем лесу полегла наша свита. Не надо им пока знать, что мы живы и плывём к побережью.
– Ну… – заколебался старейшина.
– Ведь никакого обмана не будет, – продолжал увещевать его Стиан. – Просто вы не обо всём расскажете, зато не соврёте в главном – мертвецы в этом лесу и вправду лежат.
– Эх… – протянул старейшина, но всё же махнул рукой, явно давая понять, что пойдёт на эту уловку, хоть и без всякого удовольствия.
Мы отчалили от берега после полудня, и пока гребцы старательно вели лодку через завалы веток и излучины, мы со Стианом наконец смогли устроиться у кормы, чтобы немного подремать.
Стиан прилёг на бок, чтобы не тревожить израненную спину и обнял меня. Сквозь сон я чувствовала, как он заботливо поглаживает мою руку, то и дело перебирая пальцами по коже. Кажется, я знаю, в чём дело.
– Тебе его не хватает, да? – осторожно спросила я Стиана, когда поняла, что он больше не спит. – Скучаешь по Гро?
После недолгого молчания Стиан вздохнул и сказал:
– Он ведь был со мной все мои зрелые годы. Никогда не представлял жизни без него. Мы так долго были вместе, столько всего пережили. Он был частью меня, а теперь этой части не стало. И я теперь даже не знаю, что делать и как быть.
– Всё образуется, – пообещала я. – Ты жив, и это главное.
– Похоже, я зря накручивал себя все эти годы. Гро не утянул меня вслед за собой в Верхний мир к своим северным предкам. Хотя, там в лесу внутри ограды на миг мне показалось, что жизнь по капле покидает меня, и я ухожу вслед за Гро куда-то очень далеко.
– Ты просто потерял сознание от болевого шока, вот и всё, – не стала я открывать ему секрет чудесного избавления от многолетней связи с Гро вкупе с оборотничеством.
– Да, я понимаю, но… Мне теперь не по себе оттого, что я столько лет жил с мыслью, что однажды могу уйти вслед за ним. Я ведь верил в это до последнего, особенно, когда увидел того леопарда, что упал замертво без видимой причины.
– У людей-леопардов свои законы. Они используют оборотничество не во благо, а на погибель другим. Они слишком сильно срослись с душами своих непомерно хищных зверей, за это боги и наказали их. А ты не такой, как они. Ты человечнее их всех. Боги решили, что в этом мире ты нужнее, чем в их обители.
– Если бы я только знал об этом раньше… – с грустью улыбнулся он. – Понимаешь, я ведь много лет жил и старался не загадывать ничего на будущее, потому что этого будущего у меня могло и не быть. Не то что бы я был в этом полностью уверен, но всегда держал в голове и тот вариант, что придётся мне покинуть этот мир молодым. Правда, когда появилась Жанна, мне очень хотелось верить, что при должной заботе Гро дотянет и до пятнадцати лет, а может, проживёт и чуть больше. А потом ты и вовсе заставила меня мечтать о том, что возмездие меня не настигнет.
– Я заставила? Когда это?
– Когда сказал, что скоро нас будет трое. – Тут он украдкой положил здоровую ладонь мне на живот и добавил, – И мне почему-то очень захотелось дожить до тех времён, когда наш сын сделает первые шаги, скажет свои первые слова, пойдёт в школу. И поступит в университет. Мне просто очень захотелось жить дальше. Может поэтому возмездие обошло меня стороной?
Я не стала отвечать и просто накрыла его ладонь своею. Пусть думает, что сам исполнил своё желание и вытянул себя из болота фатализма. В конце концов, Стиан может оказаться прав, и всё дело только в его настрое, а вовсе не в проведённом мною ритуале. К тому же я же аконийка, а не какая-нибудь суеверная сарпалька, я должна доверять доводам разума, а не сказкам. Хоть после всего, что я успела повидать на этой земле, мне так трудно это сделать.
Пять дней требовалось нашей маленькой флотилии, чтобы добраться до вожделенного морского берега, минуя извилистые излучины и делая остановки для привала на берегу.
– А без мизинца ты ещё больше похож на предречённого царя, – недобро ухмыльнулся Муаз, глядя, как Аштэ перебинтовывает Стиану руку, предварительно обработав рану свежевытолченной мазью. – Не думал, что леопарды так мне помогут.
– От наскучивших жён и подданных они тоже помогли тебе избавиться? – не остался в долгу Стиан.
– Признаться честно, утащи они твою ведьму, я был бы куда больше рад. Но…
– Сила Камали вместе с летающим кинжалом всегда пребывает со мной, – не осталась я в стороне и добавила. – Не зли меня и тогда не пробудешь гнев Красной матери.
– Нужна ты мне, – пробубнил себе под нос Муаз и на всякий случай отошёл подальше. – А ты, – обратился он к Стиану, – лечи свою руку, а когда прибудем на Запретный остров, повязку размотай. Пусть все видят, что ты и есть Четырёхпалый царь из пророчества Печального Индера.
– Ты плохо знаешь родной фольклор, – усмехнулся Стиан.
– Чего? – явно не понял последнего слова Муаз.
– Печальный Индер не Четырёхпалого царя пророчил людям. Это придумали ормильнские горные отшельники, и он предрекал Запретному острову гибель, если однажды царь помрёт, а нового избрать не смогут. Остров расколется на части и его поглотит морская пучина, когда династия Сарпов утратит свою власть над Сарпалем. А Четырёхпалый царь из пророчества горных отшельников должен стать предвестником большой беды, когда небо упадёт на Запретный остров, а море взмоет к небесам. Вот и думай сам, будут ли рады моему появлению жители Запретного острова, или же захотят сбросить с ближайшей скалы в море вместе с тобой?
– Никто им этого не позволит. Мои стражи…
Я невольно глянула на тех немногих стражей, что ютились возле ночного костра и поняла, что Стиан прав – с такой охраной нас всех сбросят со скалы как предвестников грозного пророчества, исполнение которого на Запретном острове явно никто не ждёт. Кажется, уверенность Муаза тоже пошатнулась, стоило ему самому глянуть на жалкие остатки собственной гвардии. Правда, признавать ошибки он явно не научился, и потому во всеуслышание заявил:
– Завтра плывём на рассвете. Всего полдня пути осталось, и мы доберёмся до побережья. А там… Там нас ждут новые дела. Готовьтесь к морскому путешествию. Оно будет не легче речного.
Поутру меня разбудили вовсе не запахи травяной мази, которую Аштэ исправно накладывала Стиану на спину и не ароматы завтрака на костре. Я проснулась оттого, что по моей руке протопталась огромная мокрая жаба, после чего ускакала к кусту папоротника.
– О боги, какая гадость, – не сдержала я отвращения, пытаясь оттереть с кожи жабью слизь.
Как оказалось, не одна я этим утром вынуждена была пробудиться от неприятных ощущений. Одна за другой женщины начали визжать, а стражи и лодочники отмахиваться от мерзких земноводных, что целой оравой повыпрыгивали из реки и поскакали прямиком в лес, словно спасаясь от чего-то. Или кого-то.
– В воде крокодил или… – осторожно спросила я, но Стиан тут же ответил:
– Может быть. Хотя, я ни разу не видел, чтобы такой крупный зверь разменивался на мелочь вроде жаб.
Не без опаски наши гребцы осмотрели речную гладь, а потом преспокойно спустили лодки на воду, ибо никого опасного в ней не заметили. Разве что большой косяк рыб, что проплыл мимо берега, а за ним и другой… и третий.
Стоило нам пуститься в плавание, как вода в реке потемнела из-за очередной стаи рыб, что плыла нам навстречу. А потом началось форменное безумие: рыбы, похожие на карасей, одна за другой принялись выпрыгивать из воды, словно они почувствовали себя дельфинами. Они парили в воздухе и снова ныряли в воду, кто-то бился о борта лодки и спины гребцов, одна и вовсе угодила мне в голову, отчего я взвыла и на всякий случай согнулась и закрыла затылок руками.