Подводные тайны

– Давайте поговорим с персоналом гостиницы, – предложил Роберт.

– Хорошая мысль, – кивнула Лили. – Они наверняка слышали краем уха разговоры профессора Милксоп с мисс Бакл и знают то, что мы упустили.

Она хотела еще что-то добавить, как вдруг в дверном проеме появился ее папа.

– Вот вы где! – воскликнул он. – А я вас везде ищу! Малкин, ты же должен был проследить, чтобы они отправились в кровать! Пойдемте, уже поздно. Пора спать. «И видеть сны, быть может…»[7] – И он засмеялся.

Джон быстро забыл, что собрался увести детей в номер, отвлекшись на множество интересных книг в читальне. Особенно его заинтересовала двухтомная биография Шекспира (судя по всему, еще более занудная, чем та, что уже была в его коллекции). В общем, ребята оставили его в читальне и пошли в номер одни.

– Завтра передадим Дэйну все, что узнали. Вдруг это поможет ему что-нибудь вспомнить, – сказала Лили Роберту и Малкину. – И надо сделать это так, чтобы его тетя и мисс Бакл ничего не заподозрили.

– Не то чтобы мы провели расследование на уровне Шерлока Холмса… – Малкин запрыгнул в корзинку, чтобы никто из постояльцев его не увидел.

– Может, и не провели, но мы ведь только начали, – возразил Роберт. – Что, если одной этой статьи хватит, чтобы освежить его память?

– Будем надеяться, – ответила Лили. – Но что-то мне подсказывает, что вся эта история с потерей памяти связана с его тетей, подводной базой и, возможно, деревянным ящиком. Может быть, уже завтра мы во всем разберемся.

Они вот-вот должны были зайти в номер, как вдруг Малкин высунул голову из корзинки и прижал уши.

– Тише! – быстро сказал он. – Нам нельзя больше ничего говорить.

– Почему? – прошептала Лили.

Приняв свирепый вид, Малкин прошипел:

– Потому что в нашем номере незнакомец.

Глава 7

Лили прильнула к двери номера девяносто девять.

Изнутри действительно раздавались звуки, будто кто-то перекладывал вещи с места на место.

Девочка дернула дверную ручку. Не заперто.

Она сделала знак Роберту и шагнула внутрь, держа перед собой лупу.

Малкин обнажил зубы, выскочил из корзинки и вбежал в номер, вглядываясь в каждый угол. Но шерсть на его спине тут же разгладилась, и он завилял хвостом.

– Это просто горничная.

И действительно: у камина стояла девочка в серой форме, чистеньком передничке и белоснежной шапочке, которая оттеняла ее темную кожу. На одном ее глазу была повязка, отчего она немного походила на пирата и поэтому сразу понравилась Роберту.

– Извините. – Она подняла взгляд, продолжая суетиться у камина. – Не хотела причинять вам беспокойство…

– Ничего страшного, – смутился Роберт. – Мы просто думали, что у нас незваные гости.

– Незваные гости? – поразилась девочка. – Почему вы так решили? У вас неприятности?

– Пока нет, – ответила Лили, – но, возможно, скоро будут.

– Звучит интригующе. Наверное, не стоит спрашивать почему?

Малкин подкрался к горничной и ткнулся мордочкой ей в руку. Она с готовностью потрепала его по голове, и он заурчал от удовольствия.

– Никогда не видела механических лис. Как его зовут?

В гостинице запрещалось проживать с зоомеханоидами, поэтому Роберт заволновался. Оставалось надеяться, что горничная ничего не скажет управляющему. Впрочем, выглядела она дружелюбно.

– Малкин, – ответил лис.

– И правда говорящий! – воскликнула девочка. – А я думала, показалось.

– Еще какой говорящий, – сказал Роберт. – Почти не замолкающий.

– Какова наглость!.. – возмутился Малкин.

Горничная расхохоталась. Лису это, видимо, понравилось, и он хитро ей улыбнулся.

– Можете потрепать меня за ухом, мисс, – предложил он и залился радостным лаем, когда горничная приступила к этому занятию.

Вскоре она испуганно приложила ладонь ко рту.

– Ой! Совсем забыла про огонь! – Она вернулась к камину – Вы же меня не заложите? Иначе старшая горничная устроит мне взбучку…

– Заложите? Это как? – не поняла Лили.

– Не скажете, что я с вами заговорила, – объяснила девочка. – И что не сразу растопила камин. Это против правил, меня оштрафуют.

– Ну, если ты никому не скажешь, что мы пронесли зоомеханоида в номер… – протянула Лили.

– Договорились. Буду молчать как рыба. Тем более что Малкин – просто прелесть. – Она лучезарно улыбнулась лису.

Роберт почувствовал облегчение. Нет, эта девочка точно ему нравится.

– Меня зовут Роберт Таунсенд. Это моя подруга, Лили Хартман.

– Рада знакомству, – сказала девочка.

– Взаимно, – отозвалась Лили.

Лицо горничной озарилось: похоже, она узнала, кто перед ней.

– А это не о тебе писали в газетах? Ты девочка с механическим сердцем, да? Ты же знаменитость или вроде того!

– Вроде того, – повторила Лили. – Только я этому не очень-то рада.

– Наверняка все не так уж и плохо. Особенно учитывая, что ты живешь как аристократка в таком шикарном номере… Кстати, я Ида Уинклер, но из-за моего глаза друзья зовут меня Фарой.

– А что случилось с твоим глазом? – спросила Лили.

Вопрос был немного бестактный, но Фара не обиделась.

– На меня напал ворон одной старой ведьмы.

– Правда? – удивился Роберт.

– Нет, конечно. – Фара хихикнула. – А ты доверчивый! На самом деле я потеряла его в драке. Выбили рогаткой. Теперь приходится носить повязку, потому что денег нет ни на стеклянный глаз, ни тем более на механический. – Она постучала пальцем по повязке. – До того как устроиться в это шикарное местечко, я вечно попадала в передряги. Сейчас приходится держать ухо востро. Если управляющий или старшая горничная узнают что-то не то, они сразу выставят меня за дверь. А на работу кому-то вроде меня устроиться ох как непросто.

Фара наклонилась над камином и сунула туда стопку бумаги, а сверху насыпала угля из ведерка.

Потом она достала из кармана маленькую серебряную коробочку, легко помещавшуюся в ладони, и щелчком открыла крышку. Внутри оказалось колесико кремня и фитиль в чем-то вроде маленькой металлической корзинки.

– Что это такое? – заинтересовалась Лили. Она раньше не видела ничего подобного.

– Нравится? – просияла Фара. – Я называю эту штуку чудо-спичкой. Когда-нибудь у каждого в городе будет такая. Они станут популярнее «люциферов»[8].

– Сама изобрела? – ошеломленно спросил Роберт.

– В точку.

– Но как?..

– Методом проб и ошибок. Мы с друзьями страх как любим изобретать. Собираем никому не нужный хлам на никому не нужных улицах, а потом мастерим из него что-нибудь эдакое.

Фара покрутила колесико кремня, и фитиль вспыхнул. Она поднесла пламя к лежавшей в камине бумаге и подождала, пока огонь не разгорится как следует.

– Нас с приятелями прозвали ребятами с железной дороги, но сами мы зовем себя тучерезами, – сказала Фара. – Потому что живем в заброшенном вагончике на ИРТ.

– ИРТ? – переспросила Лили.

– Интерборо-Рэпид-Трэнзит. Так у нас называется надземка. – Фара с щелчком закрыла крышку чудо-спички, погасив тем самым огонь, и убрала серебряную коробочку в карман.

Роберт подумал о папе и пожаре, в котором сгорел их дом (он часто об этом вспоминал, когда смотрел на пламя), и на него резко накатила грусть.

– Ты во всех номерах топишь камины? – спросила Лили Фару, вспомнив, что они с Робертом собирались расспросить персонал гостиницы о Матильде Милксоп и Дэйне.

– Только на этом этаже.

– Отлично! Мы как раз хотели спросить, не знаешь ли ты что-нибудь о мальчике по имени Дэйн, или его тете, или об их механической медсестре. Они живут в сотом номере – прямо за стенкой. Заселились несколько часов назад.

– Ах да. Странная семейка. – Фара наклонилась ближе. – Я пыталась развести у них огонь, но меня не впустили. Дама сказала, что ее племянник болен и никому нельзя их беспокоить. Потом, в коридоре, я услышала, как она обращается к механической медсестре. Там было что-то насчет починки машины, которую дама держит в деревянном ящике.

7

Цитата из монолога «Быть иль не быть, вот в чем вопрос…» из пьесы «Гамлет» Уильяма Шекспира (пер. К. Р.).

8

«Люцифе́р» – марка серных спичек, вышедших в массовое производство в 30-х гг. XIX в.