Страница 70 из 80
Отчаянный взмах рукой, и… передние ряды начинают падать, задние продолжают напирать.
– Руби их песи! – заорал Рюген, и по этому сигналу из дверей выскакивают семеновцы с мушкетами. Заряжены они не пулями, а картечью, так что залп получается ужасающей мощи. Семеновцы отходят в сторону и принимаются перезаряжать оружие, а на смену выбегают другие солдаты. Залпы звучат один за другим, и все пространство затянуто дымом.
– Отходим! – командует принц, и солдаты послушно отступают. Добивать? Да пока дым рассеется, времени пройдет немало, а лезть с клинками в это… месиво… Там наверняка остались живые, но вот насчет здоровых и боеспособных – вряд ли, разве что буквально считаные бойцы. Впрочем, семеновцев тоже немного – меньше полусотни. Ну а что делать, если есть и другие направления – не менее опасные. Да и… полк изначально был в половинном составе – кто-то воюет на стороне мятежников, ну а кто-то просто решил выждать…
Удалось захватить одного пленного. Как и все в этом полку, принадлежал он к аристократии. Раненый мужчина чуть за тридцать – Игорь много раз сталкивался с ним на балах и приемах. Как же его зовут… Да, впрочем, – хрен бы с ним. Оттащив его в сторону, он вместе с Емельяном принялся за допрос.
– Рассказывай, – с мягкой улыбкой велел он пленнику. Тот с ненавистью уставился на князя.
– Мы все равно убьем Петра, и Россия станет свободной!
Громкое заявление, однако вскоре выяснилось, что подразумевается республика по типу Польши – с правами для аристократов и бесправием для всех остальных. О подробностях заговора пленный говорить отказался.
– Зря, – с такой же мягкой улыбкой сказал Рюген и рукояткой кинжала раздробил ему мизинец, зажав предварительно рот. Затем начал «играть» с раздробленным пальцем, а как только пленный пытался орать, следовал тычок в солнечное сплетение.
Чувствовал ли он что-нибудь к жертве? Да – отвращение. Попаданцу были омерзительны все эти заговорщики, готовые заведомо ослабить страну ради того, чтобы лично им было лучше. Впрочем, они подводили под свое предательство весьма своеобразную философию – они лучшие представители народа и потому должны жить лучше. Ну а представители более… низкие должны быть счастливы служить таким господам, как они. Несчастливы и вообще не желают признавать себя низшими, а их, таких хороших, высшими? Выродки, твари, нелюди – засечь плетьми, стоптать конями! Они не имеют право на жизнь!
Через две минуты лейб-гвардеец с ужасом смотрел на него и выкладывал все, что знал, а знал он немало, друг от друга они не слишком таились. Грифич сидел перед «языком» по-татарски, со скрещенными ногами, и молча кивал, все так же улыбаясь. Когда тот начал повторяться раз за разом – коротко, без замаха, ударил пленного в висок тыльной стороной ладони. Пугачев молча и даже с некоторым одобрением смотрел на него.
– Точно наш… – умиленно думал Пугачев, – чисто казачьи ухватки. Хотя вроде князь… или правда варяги и казаки родня? Да бог его… Ниче, правильный атаман, с таким можно…
Закончив допрос и убив врага, они не стали что-то говорить, а просто отошли в сторону, пусть считают, что умер позже от ран…
– Не зря спешат, – объявил князь семеновцам, – знают, что времени у них немного, ведь в Петербурге народ уже начинает понимать, что им хотят посадить на шею Екатерину, убив императора. Раньше-то они могли считать, что дело уже сделано, и потому присягнуть ей, но теперь наши люди рассказали, что государь и наследник живы и в безопасности.
– Ну а что, они разве не знают, что Кронштадт невозможно взять? – удивился один из жадно слушавших гвардейцев.
– Да, может, и знают, – пожал плечами князь, – но надеются взять город и короновать Катьку. Ну а там, может, кто-то из гарнизона крепости соблазнится и предаст или еще что…
– То есть нам просто выстоять немного, а там и город поднимется, если будут знать, что мы еще держимся? Так?
– Верно.
* * *
Боевые действия на территории порта, по совету попаданца, велись маневренные. Для этого сделали смешанные группы из гвардейцев и флотских, знающих территорию. Ну и получалось неплохо – в нужном месте накапливали силы, били и сматывались, не дожидаясь «ответок». Тактика в большинстве случаев была стандартной – залп из засады, затем Игорь с Емельяном и сержантом Вахромеевым врезаются в ошеломленного противника и «связывают» его боем, давая своим время на перезарядку. Затем еще один залп – и в штыки.
Грифич почернел от порохового дыма и покрылся пятнами чужой крови. Много раз они пересекались с другими отрядами, объединялись в условленных местах и вновь разбегались. Встретившись в очередной раз, князь увидел, что Челищев чрезвычайно доволен.
– Их с тыла начали бить, – хрипло сказал майор, не дожидаясь вопроса, – уланы твои ядром стали, ну а к ним остальные армейские присоединились. Пока мы тут силы на себя стянули, к бунтовщикам сзади пристроились.
Сказав это, он хрипло рассмеялся немудреной шутке, заржали и остальные, сбрасывая напряжение.
Постепенно силы мятежников начали таять – не только из-за действий оборонявшихся. Князь уже наблюдал несколько сценок, когда в одиночку или небольшими группами противники просто бежали прочь.
– Любим Арсеньевич, тебе не кажется, что они очень уж бестолково действовали? – заметил принц во время одной из передышек, нервно жуя подобранную щепочку.
– Вестимо, – солидно согласился командир семеновцев, – они и так-то потерянные были, чувствовали все-таки свою неправду, а сейчас и вовсе…
Постояли, помолчали…
– Орловы гвардию в атаку ведут! – прибежал с донесением рядовой гвардеец с выпученными глазами. Впрочем, пока не вели, а только воодушевляли.
– Экие они…. – неопределенно выразился майор, глядя на происходящее в подзорную трубу.
– Ну-ка, – бесцеремонно отобрал ее Грифич, – а-а… Понял. Видишь, они там все в орденах, видать, Катька навесила. По принципу – победите, так все ваше будет, ну а проиграете, так все равно подыхать.
Снова посмеялись – это был вполне отчетливый жест отчаяния.
Как оказалось, воодушевлять Орловы умели. Что уж там пообещали гвардейцам, неизвестно, но атаки начались беспрерывные да с удивительным остервенением. Пришлось Рюгену как следует пострелять да помахать клинком. Во время боя к нему пришло интересное решение проблемы – как можно остановить нападающих да одновременно сделать себе «имя» в этом деле. Не факт, что получится…
Фигура парламентера с белой тряпкой в руке озадачила нападавших, так что стрелять не стали. Да, собственно говоря, карабинов у них не было, а из обычных мушкетов просто не попасть…
– Все меня слышат? – зычным баритоном поорал парламентер.
– Ты что-то тихо говоришь, – демонстративно поковырялся в ухе один из измайловцев, – в Зимнем тебя точно не слышали.
По рядам разгоряченных алкоголем гвардейцев прошли смешки.
– Ну а раз раз слышали, – не смутился парламентер, – то слушайте дальше. Я – князь Грифич, принц Рюген, генерал-майор на русской службе, вызываю на поединок всех зачинщиков бунта, и прежде всего, братьев Орловых! Да не по очереди, а всех сразу! Надоело мне убивать русских людей!
– Так и не убивал бы, немчура! – крикнул все тот же измайловец. – Отойди в сторонку да повинись перед императрицей Екатериной!
Вместо ответа парламентер развел руками…
– Я понимаю Орловых, те такие же предатели, как и вы, но они хотя бы пытаются пробиться к власти, а вы-то? Жалование на несколько рублей поднять обещали да пряжки серебряные выдать – с надписью «изменившим присяге от неверной жены и незаконной правительницы»?