Страница 69 из 80
Лица у людей сделались просветленными, и кто-то даже затянул молитву – что такое переворот и каковы его последствия, люди понимали достаточно хорошо.
– С императором Миних и командир Кронштадтского гарнизона вице-адмирал Мещерский!
И снова пришлось ждать, пока народ успокоится, – Миниха… Нет, не любили – уважали. Он стал олицетворением этакого порядочного и компетентного служаки, который много спрашивает с подчиненных, но с себя – еще больше. Ну самое главное, фельдмаршал был на редкость справедлив, и многие считали его «настоящим русским – пусть и немчура».
Орал Грифич недолго – объяснил всем, что мятеж гвардии обречен, что император (пусть пока и не коронованный) с наследником в безопасности и что главная задача защитников порта – просто продержаться день-другой, пока сюда не стянутся войска и не выбьют бунтовщиков.
Наоравшись, пришлось объяснять лидерам толпы подробности, затем снова… и снова… Наконец, он добрался до семеновцев, и… снова лекция на тему «Враг будет разбит, победа будет за нами». К счастью, вояки все-таки понимали – что такое дисциплина, так что не гомонили и не переспрашивали по несколько раз. Ну и Тимоня постарался.
Грифич не зря посылал денщика к гвардейцам, те его хорошо знали и любили. Да и как не знать того, кто демонстрирует, как надо преодолевать препятствие или ставить кулак при ударе. Да и любовь… Тимоня, с его несомненной храбростью и воинским мастерством, умением плясать и драться на кулачках, был одновременно настолько прост и бесхитростен… А главное – понятен, ведь верхом его желаний было вкусно пожрать, выпить, подраться и найти бабу. Словом, идеал гвардейца!
Звучит немного… нелепо, но что есть, то есть. Если бы Тимоня хоть чуточку играл… но нет – он просто был собой, так что друзей и приятелей у него было великое множество, причем иные – в достаточно высоких офицерских чинах.
– Александр Иванович-то где? – спросил Грифич о командире семеновцев.
– Шувалов? Да ранили его – бедро пропороли протазаном, ну и так… помяли, – мрачновато отозвался стоящий рядом сержант, – он преображенцев пытался остановить, так они его…
Тут он сжал кулаки, своего формального начальника семеновцы любили. По сравнению со своими родичами он считался бесцветным, но, учитывая, что руководил он Тайной канцелярией, бесцветность эта была скорее профессиональной.
Почему не раскрыл заговор? А как – если гвардейцы и вельможи привыкли совершенно открыто обсуждать всевозможные «прожекты» нового государственного устройства. По типу дворянской республики с расширенными для шляхты правами и урезанными – для «быдла».
Расследовал и отслеживал – и получал «по рукам», неоднократно. Разговоры эти той же Елизаветой воспринимались достаточно равнодушно, да и Петр страдал избыточным либерализмом. Да что говорить, если сам Игорь пытался донести информацию до Петра Федоровича и был достаточно невежливо… не послан, но где-то рядом…
Вдобавок при Елизавете права Тайной канцелярии сильно покромсали, и сам Александр Иванович был скорее исполнителем, чем начальником. Приказали не трогать определенных лиц и не лезть в некоторые сферы – и не лез.
На посту же шефа семеновцев он проявил себя лучшим образом – не лез. Все держалось на толковых заместителях, ну а сам Шувалов просто помогал «своему» полку по мере возможностей.
Убедившись, что Шувалов не в состоянии решать какие-то вопросы, князь обратился к фактическому командиру полка:
– Любим Арсеньевич, как с припасами дела обстоят?
– Хреново, – ответил Челищев преувеличенно спокойно, – уходили когда из казарм, пороху взяли с избытком, а по дороге лошадей в повозках убили. Что успели, то и взяли, немного получилось, выстрелов по тридцать на человека.
– Должно хватить, если за укреплениями спрячетесь да стрелять прежде всего будут карабинеры.
Майор хмыкнул и с нотками скепсиса ответил:
– А ну как пушки подтянут? Арсенал-то в руках бунтовщиков.
– В Кронштадте Миних, так что не переживайте, там и людей хватит, и припасов. Можете для надежности отправить туда кого-нибудь, чтоб информацию передать, наверняка ведь какие-то кораблики есть.
– Как не быть, – семеновец просветлел лицом, – сей же час и отправим.
– Не только в Кронштадт, – прогудел Емельян, – нужно оповестить людей, что император и наследник живы, что Миних на их стороне. Ну и всякое…
Пугачев влез в разговор без особого стеснения, казак все-таки, а не бывший крепостной.
– Правильно, Емеля, – одобрил идею Рюген. – Ты как, майор, потянешь?
Гвардеец задумался, прислонившись к стене склада…
– Да потяну, есть у меня толковые ребята.
– Не Щука с компанией? – заинтересовался Грифич.
– Они самые, – засмеялся майор, – бузотеры, конечно, но если надо – яйца у медведя оторвут!
– Эти да, могут, – согласился князь со смешком, – компания достаточно известная.
Пока они строили планы и рассылали людей, в проходах к порту сооружали укрепления. Не сказать, чтобы они сильно помогут, – все-таки территория рассчитана на быстрое и беспрепятственное перемещение огромного количества грузов… Но хоть что-то.
– Я б не так сделал, – внезапно заявил Пугачев и дал несколько дельных советов. Майор покосился на него задумчиво…
– В каком, говоришь, звании? Урядник? Помяни мое слово – до войскового старшины точно дорастешь.
Казачина остался польщенным…
Под утро бунтовщики начали наращивать свое присутствие в районе порта, и его защитники заволновались.
– Етическая сила, – обреченно выдохнул поручик Игнатов, – пушки и конная гвардия.
– Ну гвардию, положим, я смогу остановить, – попаданец смерил взглядом широкое, ровное пространство. Окружающие вытаращились на него с выпученными глазами.
– Вы чего? – заметил их реакцию князь. – Решили, что я брошусь на них с саблями наголо?
Вообще-то именно так они и думали… Вздохнув, Рюген объяснил свою задумку:
– Поскачут они между складами, так положить на дорогу несколько канатов поодаль друг от друга и натянуть в нужный момент. А когда завал образуется, то и атаковать.
– Бббах! – Звук выстрела шести пушек оглушил непривычных портовых работников, и те аж присели – и это находясь в безопасном помещении! Князь аж поморщился – с гражданскими трудно работать прежде всего потому, что сложно предугадать, что же они выкинут в следующий момент. Они могут быть великолепными стрелками и фехтовальщиками, иметь опыт дуэлей, но вот в настоящей битве, особенно если просто не понимают, что надо делать… А даже если и понимают – рефлексов-то нет. Игорь только в восемнадцатом веке понял весь сакральный смысл маршировки и другой, столь бессмысленной, казалось бы, в армии двадцать первого века, муштры – просто-напросто приучают действовать единым организмом и реагировать на команды без раздумий и одинаково.
Выстрелы пушек смели баррикаду, но людей за ней не было, так что не было и потерь. Так, несколько человек обозначали присутствие, а как только дозорный с подзорной трубой подал сигнал, что артиллеристы готовы стрелять, разбежались в разные стороны. Проход между складами был около двадцати метров шириной, так что бежать пришлось недалеко.
Следующий залп – и проход очищен. Вдали массовка изображает ринувшихся на подмогу вояк. Грифич внимательно наблюдает за действиями противника… Есть! Они решили пойти ва-банк и двинули конницу вперед. Идиоты, но ведь ожидаемо… Лейб-гвардии конный полк ринулся по широкому проходу тесным строем – колено к колену. Вот постепенно набирается скорость, и лошади переходят на рысь…