Страница 10 из 14
Белозерская Н. А. Из жизни Петра Великаго. Первые годы сближения Петра I с Екатериной Алексеевной. 1702—1709 гг. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Май, 1903. Т. XCII
Так как царь намеревался остаться на некоторое время в Ливонии, то не стал жить у Меншикова, а поселился в отдельном доме, который был для него приготовлен. Но это не мешало тому, что он постоянно находился в обществе Меншикова, у которого он обедал несколько раз, вовсе не думая о Екатерине, которая делала вид, что она не хочет появляться, когда он приходил. Однажды вечером, когда он там ужинал, он спросил, что с нею сталось и почему он её не видит. Её позвали. Она появилась со своей естественной грациозностью. Это было ей свойственно во всех её поступках, каковы бы они ни были, но замешательство было так явно написано на её лице, что Меншиков был смущён, а царь, так сказать, озадачен, что было редким явлением для человека его характера. Это продолжалось лишь одно мгновение, однако это было замечено теми, кто присутствовал при этой сцене. Царь пришёл в себя, стал шутить с Екатериной, задал ей несколько вопросов, но, заметив в её ответах больше почтительности, чем игривости, был задет этим и заговорил с другими присутствующими. Он оставался задумчивым в течение всего остального времени, пока длился ужин.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991
Пётр Великий, при всей своей страстной и порывистой природе и увлечениях, отчасти действительных, а ещё боле преувеличенных молвою, отличался способностью к прочному и глубокому чувству. Такой характер носила и его десятилетняя привязанность к Анне Монс, дочери золотых дел мастера, которая, по отзывам современников, отличалась редкой красотой и грацией. Пётр, бывая в Москве, часто навещал её; и при всей своей бережливости в личных расходах, доходившей до скупости, не жалел на неё денег и щедро наделял ценными подарками. Ещё в 1703 году, по её письму от 11-го сентября, посланному в Петербург, он пожаловал ей громадное дворцовое село Дудино, в Козельском уезде.
Белозерская Н. А. Из жизни Петра Великаго. Первые годы сближения Петра I с Екатериной Алексеевной. 1702—1709 гг. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Май, 1903. Т. XCII
Русские обычно начинают и кончают свои трапезы стаканом ликёра, который им подносят на тарелке перед едою и после неё. Екатерина подошла с блюдом, на котором стояло несколько маленьких стаканов. Царь, посмотрев на неё, сказал: «Екатерина, мне кажется, что мы оба смутились, но я рассчитываю, что мы разберёмся этой ночью». И, повернувшись к Меншикову, он ему сказал: «Я её забираю с собой». Сказано – сделано. И без всяких формальностей он взял её под руку и увёл в свой дворец. На другой день и на третий он видел Меншикова, но не говорил с ним о том, чтобы прислать ему её обратно. Однако на четвёртый день, поговорив со своим фаворитом о разных делах, которые не имели никакого отношения к любовным делам, когда тот уже уходил, он его вернул и сказал ему, как бы размышляя: «Послушай, я тебе не возвращу Екатерину, она мне нравится и останется у меня. Ты должен мне её уступить». Меншиков дал своё согласие кивком головы с поклоном и удалился, но царь позвал его во второй раз и сказал: «Ты, конечно, и не подумал о том, что эта несчастная совсем раздета. Немедленно пришли ей что-нибудь из одежды. Она должна быть хорошо экипирована». Фаворит понял, что это значило, и даже больше. Он знал лучше кого бы то ни было характер своего господина и каким способом ему угодить. Когда он вернулся к себе, первой его заботой было собрать все пожитки этой женщины, в которые он вложил ларчик с бриллиантами, так как никогда ни один человек не имел столько драгоценных камней, как Меншиков. В описи, которая была сделана во время его опалы и ссылки в Сибирь, значилось одних лишь бриллиантовых пуговиц для одежды три полных комплекта. Уже по этому можно судить об остальном. Меншиков отослал одежду с двумя служанками, которые обычно прислуживали Екатерине в его доме и которым он приказал оставаться подле неё до тех пор, пока она сочтёт это нужным. Её не было в комнате, когда этот багаж прибыл, она находилась в комнате у царя, который преднамеренно или случайно ничего не сообщил ей о своём разговоре с Меншиковым. Вернувшись в свою комнату, она была удивлена, увидев там все свои пожитки, которых она не просила. Она возвратилась в комнату царя и сказала в шутливом тоне, который очень ей шёл: «Я была довольно долго в Ваших апартаментах, и теперь Ваша очередь совершить прогулку в мои. У меня есть нечто весьма любопытное, чтобы показать Вам». И, взяв его за руку, она его повела туда. Показав вещи, присланные Меншиковым, она сказала ему более серьёзным тоном: «То, что я вижу, говорит о том, что я буду здесь до тех пор, как Вы этого пожелаете, а поэтому будет неплохо, если Вы посмотрите на все эти богатства, которые я принесла». Тотчас она распаковала свои свертки и сказала: «Вот вещи служанки Меншикова», но, заметив ларец, который она приняла за футляр для зубочисток, воскликнула: «Здесь произошла ошибка, вот вещь, которая мне не принадлежит, и которой я совсем не знаю». Она его открыла и, увидав там очень красивое кольцо и другие драгоценности стоимостью в 20 тысяч рублей, или 100 тысяч франков, она посмотрела в упор на царя и сказала ему: «Это от моего прежнего хозяина или от нового? Если от прежнего, то он щедро вознаграждает своих слуг». Она немного поплакала и некоторое время молчала. Затем, подняв глаза на царя, который внимательно смотрел на неё, сказала: «Вы мне ничего не говорите? Я жду Вашего ответа». Царь продолжал смотреть на неё, ничего не говоря. Она ещё раз взглянула на бриллианты и продолжала: «Если это от моего прежнего господина, то я, не колеблясь, отошлю их ему обратно». И затем добавила, показав маленькое кольцо, не очень дорогое: «Я сохраню лишь это, которого более чем достаточно, чтобы оставить воспоминание о том добре, что он сделал для меня. Но если это мне дарит мой новый хозяин, я их ему возвращаю, мне не нужны его богатые подарки. Я хочу от него нечто более ценное». И в этот момент, залившись слезами, она упала в обморок, так что пришлось давать ей воду «Королева Венгрии». Когда она пришла в себя, царь сказал ей, что эти драгоценности были не от него, а от Меншикова, который сделал ей прощальный подарок. Он же признателен ему за это и хочет, чтобы она приняла этот подарок. Благодарить за подарок он станет сам. Эта сцена происходила в присутствии двух слуг, которых прислал Меншиков, и одного капитана Преображенского полка, которого царь, не предвидя, что могло произойти, позвал, чтобы дать ему приказания. Она наделала много шуму в обществе, и вскоре только и говорили, что о знаках внимания и уважения со стороны царя к этой женщине. Все были удивлены его утончённой галантностью обхождения с ней. И это было тем более необычно, что до тех пор все его манеры обхождения с прекрасным полом были крайне бесцеремонны, даже с дамами самого высокого положения. По одному этому уже можно было судить, что он питал к ней настоящую страсть, и в том не было ошибки.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 144-145
В то время его двенадцатилетняя связь с Анной Монс подходила к концу…
Масси Р.К. Петр Великий. В 3 томах. Смоленск. Русич. 1996. Т. II. С. 139
Меншиков первый это заметил и почувствовал, насколько эта женщина, которая позднее была ему очень полезна, будет иметь влияние на царя. Можно предположить, что в прекрасном подарке, который он сделал Екатерине, было больше политики, чем щедрости. Любовь, когда она завладевает серьезно сердцем мужчины, меняет весь его характер… Никогда ещё смертный не был столь мало щепетилен в области скромности и постоянства, как Пётр I. Его страсть к Екатерине была первой и, может быть, единственной, и он старался её скрыть от посторонних глаз. В течение его недолгого пребывания в Ливонии все заметили, что, хотя эта женщина находилась в его дворце, в маленькой смежной комнате (и об этом знали все), он никогда никому не проговаривался о ней, даже своим ближайшим доверенным лицам. Когда Пётр I покинул эту область и отправился в Москву, он поручил одному гвардейскому капитану отвезти её туда же самым секретнейшим образом. Он приказал оказывать ей в дороге всяческое внимание и поселить её у одной женщины, к которой он дал ему письмо. Он приказал капитану непременно в течение всей дороги посылать ему регулярно известия о ней. Это последнее обстоятельство приоткрыло капитану, насколько серьёзной и сильной была любовь царя к этой женщине: он достаточно хорошо знал царя и его способность забывать, чуть ли не на другой день, обо всех тех, которым он оказывал внимание.