Закат. Начало

— Хватит, Брикман, устраивать суд Линча, — фыркнул Николоидис, — все и так понятно.

— Самое главное в нашей профессии — это истина, — ответил ему Генри, поклонившись.

А Том, которого в этот момент уже держали под руку двое полицейских, потянулся к Генри, а затем плюнул на его идеально вычищенные дорогие черные туфли.

Брикман взглянул на свою обувь, поморщился, после чего достал из кармана белоснежный платок. Он присел на одно колено, невозмутимо оттирая плевок. Джерри, руки которой были уже за спиной, дернулась, чтобы наклониться к уху Генри и прошептать:

— Мы сделали это ради наших семей! Для людей, которых мы любим! Хотя откуда вам это понять? Вы даже свою дорогую Джулию использовали во имя истины, — последнее слово Джерри выделила особенно четко. — Вы — робот, Брикман! Бесчувственный железный механизм для расследования преступлений!

Генри не двигался, он слегка повернул голову, но не взглянул на девушку. На какое-то мгновение руки перестали слушаться, платок выпал. Он поднял его и тут же продолжил свое занятие. Брикман поступил правильно. Он раскрыл преступление. Нашел истину. Тогда почему слова рыжеволосой Джерри задели его? Отчего агент Интерпола глубоко внутри чувствовал себя предателем?

Глава 21

Три недели спустя

В окнах небольшого дома в окрестностях Лондона звучало фортепьяно. Судя по всему, хозяевам этого жилища пришлись по душе экологически чистые материалы отделки. Интерьер домика с рыжей черепичной крышей был щедро напичкан деревянными и каменными покрытиями поверхностей мебели и стен. Вероятнее всего, в рамках городской квартиры крупный камень, которым был облицован камин или деревянные потолочные балки над головой, смотрелся бы как нечто чересчур сельское, но в этом месте подобный подход казался более чем уместным. Особенно в окружении современной мягкой мебели в светлых тонах. Удобный диван с кожаной обивкой в центре комнаты так и манил прилечь. Домашний текстиль веселой расцветочки и аксессуары в кантри-стилистике — все это создавало невероятно уютную атмосферу жилища. Генри стоял в центре гостиной, где его окружали высокопоставленные лица конторы в сопровождении своих разряженных спутниц. Он поднял бокал, салютуя, словно подводя черту под долгим и красочным рассказом о недавно раскрытом деле кражи картин в Афинах.

— Таким образом все три полотна вернулись к законном владельцу, — завершил Брикман.

В небольшой гостиной, на полках и в шкафах которой стояло множество деревянных фигурок и статуэток, потрескивал камин. Женщина средних лет в длинном красном платье от кутюр не сводила жгуче черных глаз с молодого привлекательного мужчины.

— Вы невероятно горды собой, мистер Брикман, не так ли? — улыбнулась она, дождавшись, когда незапланированные восторженные аплодисменты стихнут.

— Я лишь сделал свою работу, мэм, — поклонился Генри, скрестив руки за спиной.

Остальные гости не обратили внимания на возникший диалог и отправились к фуршетному столику в углу комнаты, дабы насладиться изысканными закусками. Мадам пересекла гостиную и подошла к агенту вплотную. Генри любезно улыбнулся ей.

— А как же девушка, Брикман? — неожиданно задала она вопрос.

— Простите? — сделал вид, что не понял, Генри, галантным жестом приглашая даму к столу с закусками.

— Что случилось с девушкой по имени Джулия? Ведь так ее звали? Вы ни словом не обмолвились о ней в конце своего рассказа.

Генри нахмурился, задумавшись, тщательно подбирая слова:

— Полагаю, она вернулась на родину и счастливо проживает на Манхеттене.

Женщина молчала, лукаво улыбаясь и осматривая Генри с головы до ног. В стекле бокала, что дама держала в правой руке, отражались искорки горящего камина, переливаясь тысячами пестрых радужных огоньков. Генри перевел взгляд еще ниже. Ее и без того худое, изнуренное многочисленными диетами запястье казалось еще тоньше под весом широкого брильянтового браслета.

— Но точно вам это неизвестно?

Дама поднесла бокал к губам, и на какое-то мгновение в дорогом, начищенном до блеска фужере Генри увидел собственное отражение. Выражение своего лица его поразило. Оно было встревоженным, таким, будто тема разговора ему не нравилась. Но в ответ он лишь пожал плечами.

— Вы преследовали ее, обвиняли во всех смертных грехах и даже не удосужились извиниться? Ведь она невиновна, верно? Вам абсолютно плевать на ее душевное состояние? — сделала она еще один глоток, сжимая блестящие от помады губы.

— В мои обязанности входит раскрытие преступлений, мадам. Душевными проблемами занимаются другие специалисты.

Женщина рассмеялась, облизнув краешек бокала.

— Вы довольно бесчувственный тип, мистер Брикман.

Затем дама в красном увлеклась каким-то сторонним разговором, повернувшись к нему спиной.

А Генри прошептал, скорее сам себе, нежели ей:

— Мне это уже говорили. — Его лицо было серьезным.

Где-то на Манхеттене

По дороге сюда она бежала. Но, добравшись до места встречи, замерла, словно ее в одночасье парализовало и она потеряла способность к передвижению. Джулия не решалась войти в кафе. Увидев через окна витрины за одним из многочисленных столиков его статную фигуру, она прошептала:

— Генри…

Джулия совсем не знала этого человека, была едва знакома с ним, но глубоко заразилась этим невероятным мужчиной. Его невозможно было определить в какую-либо категорию. Пресная, безвкусная каша на воде — вот во что превратилось ее общение с другими представителями мужского пола после встречи с Генри. Она боялась его. Она искала его. Она видела его повсюду и нигде не находила. Женщина мечтала остаться в комнате без окон, мебели и другой мишуры, всего того, что отвлекало бы их друг от друга. Только он и она, обнаженные на голом ледяном полу, касаясь друг друга руками, губами, телами. Джулия не могла позвонить ему, пригласить на свидание или обменяться парочкой фраз, как делают обычные люди, понравившиеся друг другу. Но они ведь не такие как все, верно? Был ли хоть один шанс из тысячи, что она сможет снова коснуться его гладко выбритой щеки, ощутить его запах, утонуть в голубых глазах и провести рукой по мягким идеально подстриженным волосам? Это ведь так просто — продолжить отношения, завести роман, если вы уже нашли друг друга? Жить своей обычной жизнью, вплетая в нее человека, которого до этого здесь не было? Так поступает большинство, верно? Так делала она до встречи с Генри. Но как можно добавить пламя огня к морской глади или поймать ветер в собственных волосах? Прохлада окружила ее, она ласкала, она нежила и безвозвратно улетала прочь. Джулия стояла возле входа в кафе, вспоминая всего три слова, которые она услышала от него по телефону: «Нам нужно встретиться!» Они должны быть вместе. Они будут вместе. Иначе зачем он позвонил и проделал этот огромный путь? «Им двоим нужно так много», — дрожала девушка от несуществующего холода.

Генри нутром почувствовал ее присутствие. Так бывало всегда, когда они оказывались неподалеку. Он бессмысленно складывал белую бумажную салфетку в ровный квадратик. Брикман еще не повернул головы, но уже точно знал, что Джулия здесь. Она пришла.

Посетители в кафе просто пили свой кофе, не подозревая, что происходит поблизости. Он встал, приветствуя ее. Взглянул в глаза и нежно провел рукой по волосам. Джулия была невероятно взволнована. Она молчала, стоя спиной к входной двери, и просто смотрела на своего агента. Как всегда прекрасен, безумно красив и собран. Слишком идеальный, чтобы быть правдой. Сквозь копну ее белокурых волос просвечивались золотые лучики заката.

— Только у тебя такие волосы, — взял он девушку за плечи, — словно целуешь солнце, — коснулся Генри губами ее макушки и предложил присесть.

Что говорят в таких случаях? Как ведут себя? Стоит ли ей сделать первый шаг и протянуть ему руку? Как сообщить о том, что она грезит о нем ночами? Как рассказать, что с той самой встречи в лифте она не находит себе места? Ее собственные губы потеряли свой вкус и цвет после их первого поцелуя. Нужно ли ей открыть сердце и дать знать Генри, что земля под ногами больше не вертится в правильном ритме? Что теперь ей наплевать на все то, что было так важно до этого. Ее карьера, светские рауты и благотворительность теперь ничего не значат! Он смотрел на нее беспрерывно, но так и не начинал разговора. Они будут вместе! Они должны быть рядом, ведь это же очевидно. Они созданы друг для друга.