Страница 54 из 58
А на фронте и в тылу большевики также интенсивно вели пропаганду и прививали казакам мысль о том, что ни французские, ни английские солдаты воевать с Советской властью не будут, что они жаждут только вернуться домой и, по примеру России, свергнуть свои капиталистические Правительства, что уже якобы проделано в Германии. Ага, даже в 21 веке все свергали и свергали!
— "Краснов и белопогонники нагло вас обманывают трудовых казаков" — дословно говорилось в большевистских прокламациях, — обещая помощь союзников, Солдаты и пролетариат всего мира теперь поняли, кому война выгодна и кому она несет разорение. Война нужна только богачам, буржуям да помещикам, Пролетариат же всех стран за мир и за советы… и т. д."
Несмотря на принятые Донским командованием меры противодействия, червь сомнения все же мало-помалу, подтачивал казачье сознание.
Между тем, военная обстановка на Донском фронте осложнилась, хотя вначале как будто все было неплохо. Голодный охотник идет на зверя даже с пустым колчаном. Каждый человек просто делал все, что мог, и даже больше. На севере Области завязались ожесточенные бои. Пользуясь громадным превосходствам в силах, противник снова повел концентрированное наступление против войск Хоперского округа, а также и на фронте всей западной границы.
По-видимому, большевики намеревались отрезать весь север Области, прервав одновременно и железнодорожную магистраль Новочеркасск — Лиски. Особенно стремителен был натиск красных с севера. Удачным маневром донцов, усиленных частями Усть-Медведицкого района, большевистская группа изменника Миронова, докатившаяся до станции Филоново на железнодорожной линии Поворино — Царицын, была охвачена полукольцом и к концу ноября снова отброшена к границе Области.
Для восстановления положения во всем Хоперском районе и овладения г. Борисоглебском и станцией Поворино, Донское командование использовало сосредоточенный у г. Новохоперска отряд генерала Гусельщикова из войск, оперировавших в Воронежской губернии. С помощью названного отряда нам удалось овладеть г. Борисоглебском, станцией Поворино и восстановить равновесие на севере. Эта операция снова дала казакам большое количество пленных и огромные трофеи. Однако ослабление войск, находившихся в Воронежской губернии, во имя спасения родного Хоперского округа, привело к потере Лисок и части Воронежской губернии.
Одновременно красные, сосредоточив большие силы в Харьковской и Екатеринославской губерниях, перешли в наступление с целью овладеть нашими главными железнодорожными узлами Миллерово, Лихая, Зверево и Дебальцево. Для противника условия борьбы на этом фронте были крайне благоприятны. Район, густо покрытый железными дорогами, подходившими к границе Области, изобиловал рабочими-шахтерами. Встревоженные широкими обещаниями большевиков и не изжив первоначальной стадии революционных вожделений, они враждебно относились к казакам и явно содействовали большевикам. Шахтеры скрывали большевиков у себя, помогали им, сообщая в стан красных о расположении и всех передвижениях казачьих отрядов.
Порча железнодорожных линий и крушения поездов сделались явлением обыденным. Часто отряд большевиков, окруженный казаками, растворялся, находя приют у населения и пряча свое оружие в глубоких тайниках подземных шахт. При продвижении донцов вперед красные быстро вооружались вновь, нападали с тыла, взрывали пути, грабили наши транспорты, нарушали подвоз (а там, как я уже упоминал у нас работали в основном малолетние дети), то есть действовали по-партизански и были неуловимы. Может, они и жалкие трусы, но они постепенно изматывают нас, убивая одного за другим.
Казачьи отряды, выдвинувшиеся за границу Области, очутились окруженными со всех сторон видимым, а чаще скрытым и мало уязвимым противником. Тем не менее, несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, напряженными и упорными боями в приграничной полосе нового (западного) фронта, наступление красных повсюду было отбито. Все попытки противника проникнуть частично на Дон были безуспешны и пределы Области остались неприкосновенными. Войска Молодой (Постоянной) армии блестяще сдали свой первый экзамен.
Не так благоприятно разрешились события в Воронежской губернии. Здесь Советское правительство, ведя операции, одновременно подготовляло себе победу на фронте и усиленной агитацией в тылу Донских войск. К сожалению, не все Донские части смогли противодействовать большевистскому яду. Соблазнительные обещания "социалистического рая" нашли малодушных и доверчивых. Преступное семя, искусно брошенное советскими агитаторами, взошло и скоро дало ужасные плоды, в виде войсковых митингов и отказа от исполнения боевых приказаний. Воцарился кавардак.
Расположение частей Донской армии вне пределов Области, их малочисленность, крестьянское население района, в значительной части сочувствовавшее большевизму, весьма заманчивые заверения советских агентов, клянущихся здоровьем Ленина, не переходить границу Области Войска Донского и прекратить войну, как только казаки разойдутся по домам, страшное переутомление казачества, огромный некомплект командного состава, недостаток технических средств и теплой одежды и, наконец, постепенное разочарование казачества в помощи "союзников", — вот те обстоятельства, которые способствовали расстройству войск северного Донского фронта, начавшемуся в декабре месяце в пределах Воронежской губернии.
К началу декабря на Донском фронте все оставалось без перемен. Шли те же упорные бои, так же храбро отбивались от красных казаки и так же были одиноки. Резервов не осталось. А за пределами Тихого Дона висела мрачная туча человеческой злобы и одичания. Медленно приближалась она к широким, вольным степям, неся с собой страшную месть разорения, голода и насилия. С севера доставлялось более чем достаточно многочисленных орудий, и они оставались в строю, постоянно готовые сеять смерть. Уцелевшие казаки уже онемели и оглохли от грохота пушек противника. Красная канонада продолжалась с какой-то нечеловеческой неотвратимостью, казалось, что артиллеристы выпустили из недр земли страшную демоническую силу, силу, завладевшую этими сельскими полями и превратившим их в поля боя, крови, блеска молний, углей, дыма и перепаханной почвы. Вонь сгоревшего тротила, перемешивалась со смрадом мертвечины.
И то, что не могли сделать большевики силой оружия — победить, они сделали тем, что потрясли усталый дух донских казаков и влили в него яд сомнения и недоверия. В методах не стеснялись. Сначала тихим шепотом, потом открыто в прокламациях и листовках, профессиональные лжецы стали писать казакам, что они обмануты, что никаких союзников нет, что союзники идут не с казаками, а против них, поддерживая большевиков… Красные бросают листовки, завлекают щедрыми посулами… И стал падать дух измученных бойцов и началась измена… Вначале были колебания в отдельных частях, причем одна часть уже перешла на сторону красных. Офицеров казаки не тронули, как того требовали красные агитаторы, но принудили их разойтись по домам. Лавина начиналась с немногих, но, возникнув, уже не могла остановиться. Это уже была не война. Идиотство, балаган, профанация, но никак не война.
Произошел прорыв фронта, соседние части смутились и отступили. В конце декабря несчастная мысль пришла в голову Вешенцам, Мигулинцам и Казанцам бросить позиции, пойти к красным и сговориться с ними заключить самовольный мир. Мир на основании самоопределения народностей, мир без аннексий и контрибуций, о чем так много говорили большевики, постоянно повторяя, что они — "друзья народа". Все шло гладко.
Все обещали юркие молодые люди с драгоценными перстнями на холеных пальцах, почему-то выдававшие себя за трудовой народ. Обещали границу не переходить, казаков не трогать, приглашали жить в мире, перековав винтовки на плуги. На совести этих лукавых и кровожадных лжецов больше смертей, чем у чумы или холеры! После того как большевики один раз уже разорили и разграбили Дон, пора было уже догадаться, что красные не петь и плясать сюда явились. Не в гости с подарками приехали. Но глаза же- добрые предобрые! Страшный кровавый туман замутил мозги темного народа, поверили этим обещаниям казаки названных станиц и разошлись по домам. Опять и снова!