Верстальщику: Адаптация

- Откуда у него деньги на андроида? Даже такого? И кто телепортировал его сознание? Бред какой-то, – удивленно пробормотал Чаукин.

- Может он глотку кому перегрыз за него? – ответил Кайл.

- Не похоже на Питерсона, он мухи не обидел.

- Люди меняются перед лицом смерти.

Внезапно фокус объективов глаз гуманоида остановился на Кайле. Он смотрел на протяжении нескольких секунд прямо в его глаза, не производя ни малейшего движения. Если бы не монотонная речь палача, зачитывающего приговор, можно было подумать, что его сознание уже стерли и перед вами стоит просто груда железа. Палач, наконец, закончил читать и тут же активизировал излучатель. В воздухе на мгновение пронеслось тихое жужжание. Тело гуманоида не произвело ни малейшего движения, словно ничего и не произошло. Только жизни в нем теперь уже не было. Тело свалили в бак и унесли прочь.

На следующей неделе группа Крыс как обычно снимала стресс после очередной смены, распивая самогон. Кто-то шутил, кто-то бравировал своими находками или авантюрами. Все старались не обращать внимания на ржавые стены и разящий самогон. Никто не вспоминал Питерсона. Все хотели жить и находили в этом смысл. Каждый для себя свой.

– Чаукин, есть разговор. Отойдем? – обратился Кайл, качнув головой в сторону выхода.

Они отошли за угол, где шум голосов компании слился в единый неразборчивый гул.

– Чаукин, я кое-что нашел на свалке.

– Очередное забавное старье? – безразлично спросил Чаукин, отхлебнув из обшарпанного стакана.

– Циан.

– М-м-м. Много? – все так же монотонно спросил Чаукин.

– Много.

Чаукин замер на мгновение и наморщил лоб.

– Сколько?

– Ты оглох, что ли?

- Это бред. Контора прибрала бы уже все что ты нашел.

- Он в специальном ящике.

- Чего?

- Ты слышал про контейнеры повышенной категории защиты? Они поглощают излучение.

- А ты про них откуда знаешь?

- Неважно.

- То есть ты даже не знаешь что в нем? Может он пустой?

- Пломба не сорвана.

–Так это же неплохо, будет тебе премия. Почему ты вчера не заявил?

– Потому что я хочу забрать себе все, – уверенно произнес Кайл.

– Ты сдурел? Нас ведь проверяют после каждого выезда. Хоть съешь ты его в открытом космосе, на просвете все равно увидят. Да, нет. – Чаукин безысходно махнул рукой.

– Я собираюсь это сделать не в смену. Но мне нужна помощь.

– Не в смену? У тебя есть доступ к скафандрам? К скутерам? Силы Крона нам хоть какую-то безопасность обеспечивают, пока мы работаем. Ты забыл, что на прошлой неделе произошло? Ты хочешь один без защиты вот так прошвырнуться на свалку? Ты на прогулку собрался?

– Да, – без доли сомнения ответил Кайл. – С таким количеством циана я буду самым богатым человеком на атолле.

– С таким количеством циана тебя зарежут в первый же день, – резко перебил его Чаукин. – Циан в таком количестве... Ты хочешь синегнойку подхватить?

– Какая разница, сгнить за месяц или пару лет. Тем более, если все получится, мне и на антидот хватит.

– Крон хорошо контролирует его поставки. На черном рынке уже давно его нет. Его в принципе нет. Люди умирают даже в госпиталях Крона.

– Я найду. Чауки, мне надоело это существование. Эти гроши, эти подачки, которыми нас кормит Крон, забирая все в карманы жирдяев, возглавляющих корпорацию. Мы все равно что рабы. У тебя было хоть раз кредитов больше, чем на одну неделю, месяц?

– Мы можем улететь на другой атолл, – неуверенно попытался возразить Чаукин.

– Можем? – иронично переспросил Кайл. – А даже если и сможем, что там? Я там был, все то же самое. Тем более наш ТАУ-15 самый крупный из ближайших атоллов. Нас Крысами называют – мы и есть крысы. Пылесосим астероиды как прислуга в поисках крошек циана и растаскиваем остатки от прежних атоллов, и у нас нет ни единого шанса выбраться из этого... Воздух искусственный, тепло искусственное, вода черт знает откуда, еда не пойми из чего. Когда-нибудь кто-нибудь, подобный нам, придет поживиться и на наше место. Так что я лучше умру, пытаясь хоть что-то сделать, чем сгнию заживо здесь, запивая все это самогоном из дерьма!

Чаукин несколько секунд напряженно смотрел в глаза Кайла.

– Ну, допустим, – наконец процедил он сквозь зубы. – Что со скафандром?

– Есть.

– Откуда?

– Неважно. С ним все в порядке, я проверял.

– Где?

– С ним все в порядке, – повторил Кайл.

– Хорошо. Как ты туда доберешься?

– У меня есть пневматический двигатель.

– Наспинный?

– Да.

– До-пу-у-усти-им, – медленно протянул Чаукин. – Дрянь двигатель, конечно, но допустим. А радиационные вспышки?

– Будем надеяться, что мне повезет.

– Ты что, идиот?! – Чаукин пристально посмотрел на Кайла, но у того не дрогнул ни один мускул на лице.

– Я пошутил, – вдруг захохотал Кайл. – У меня есть экран. Блин, видел бы ты свое лицо!

– Я сейчас развернусь и уйду.

–Извини, – потирая глаза от смеха, произнес Кайл.

– В каком секторе этот твой клад? – серьезно продолжил Чаукин.

– C137, в старом крейсере.

– Нет, ну ты точно псих, – в этот раз засмеялся уже Чаукин. – Ты осознаешь, насколько это далеко? Полной загрузки пневматического двигателя тебе хватит на сотню, ну максимум сто двадцать корректировок вектора. Плюс торможение, плюс груз. При этом ты будешь двигаться очень медленно. Тебя либо подстрелят на подлете, либо раздавит одним из кусков на свалке, либо ты замерзнешь.

– Чаукин, я все рассчитал. Если мне немного повезет, мне даже с запасом хватит.

– Если?

– Чаукин, я знаю, что это, черт возьми, опасно, и я не просил бы тебя, но мне больше некого. Мне нужен кто-то внутри атолла, чтобы активировать сброс мусора.

– Это не самый безопасный способ покинуть атолл. Если магнитные стабилизаторы на скафандре, с которым все в порядке, – Чаукин сделал два движения пальцами в воздухе, изображая кавычки, – вдруг откажут, тебя изрешетит осколками мусора.

– Я знаю. Но это самый короткий путь, иначе ты прав – заряда двигателя не хватит на обратный путь.

– Черт. Поверить не могу, что я на это соглашаюсь, - выдохнул Чаукин.

***

(Риск)

Человек – крохотный, хрупкий комок живой органической плоти, способный существовать лишь в определенных условиях, выход за рамки которых неминуемо убивает. Длительные отклонения от комфортных температур приводят к появлению пузырей на коже под которыми кровоточит мясо и в последствии отмиранию конечностей. Отсутствие питания мозга кислородом более тридцати секунд приводит к потере сознания, более пяти минут приводит к смерти. Перегрузки свыше 10g приводят к смерти. Доза проникающей радиации свыше семи зивертов приводит к смерти. Без защиты в открытом космосе вода в тканях закипает, рвутся сосуды, вылезают глаза, мягкие ткани превращаются в желе. Кожа словно плавится, становясь вязкой. Единственное утешение, что все это произойдет уже после того, как вы потеряете сознание все от того же кислородного голодания. Задержать дыхание в условиях вакуума, кстати, вы не сможете. Из вас выдавит все до остатка, либо просто разорвет легкие в клочья. И столь слабое существо все-таки сумело покинуть родную планету и выжить в ледяных просторах космоса с экстремальными температурами и вакуумом. Все-таки, стремление жить приводит к невероятным адаптационным виткам.

Кайл в скафандре стоял в отсеке для сброса мусора прислонившись спиной к двери за которой стоял Чаукин. На индикаторе заряда двигателя, закрепленном на руке, зеленым цветом светились цифры - сто процентов. Чаукин обхватил красный рычаг сброса мусора и потянул его вниз. Через секунду внешние двери начали медленно открываться, засасывая через щель в космическое пространство содержимое отсека. Даже с включенными магнитными стабилизаторами на ногах, Кайла медленно подтягивало к двери. Давление в отсеке перед сбросом искусственно повышалось, чтобы мусор из-за резкого перепада отлетал максимально далеко от станции. Еще через несколько мгновений отсек опустел и воцарилась полная тишина. Кайл отключил магнитные стабилизаторы и направился к дверям. Осмотревшись снаружи и убедившись, что рядом нет патрульных, он использовал первый заряд пневмотического двигателя, устремившись в сторону свалки. Отлетая от Гермеса, ему пришлось пройти через облако фекалий, выбрасываемые трущобами и курсировавшими вокруг спутника. Куски ударялись о скафандр и отскакивали от прозрачного шлема.