Страница 14 из 27
Он перезарядил револьвер и засунул за кушак. Пусть наставляя Дэвида, Преподобный сознавал, что устроил демонстрацию отчасти для Эбби.
Он выхватил револьвер, на сей раз левой рукой, взвел – и выстрелил шесть раз подряд. Шесть прутиков исчезли.
– Ух ты! Вы лучше Дикого Била Хикока.
– Я же говорил, – подтвердил Преподобный.
Еще раз перезарядив, он сунул револьвер за кушак. Теперь он выхватил правой, выстрелил, перекинул револьвер в левую руку, выстрелил, вновь перекинул – и так, пока не скосил еще шесть прутиков.
Итак, двенадцать выстрелов – шесть с левой руки, шесть попеременно – и ни одного промаха.
Эбби захлопала в ладоши.
– Благодарю, мэм, – сказал Преподобный и обратился к Дэвиду: – Глянь-ка, как близко к земле я их срезал.
Дэвид помчался через дорогу.
Все двенадцать прутиков были ровно срезаны у самой земли.
Двенадцать?
Он отчетливо помнил, как воткнул одиннадцать.
Не беда, Преподобный сам отыскал двенадцатый. Но, нагнувшись рассмотреть прутик поближе, Дэвид обнаружил, что тот сильно отличается.
Он разгреб землю и, поняв, что это такое, завопил:
– Преподобный! Скорее сюда.
Убрав револьвер, Преподобный быстро пересек тенистую лесную дорогу. Эбби спешила следом. Оказавшись рядом с Дэвидом, он присел на корточки, разглядывая прутик.
Это оказался совсем не прутик.
А грязный человеческий палец, отстреленный у первого сустава.
Преподобный разрыл землю вокруг, и вскоре показалась рука. Он стал рыть дальше.
Еще немного – и открылось грязное обезображенное лицо с повязкой на глазу. Повязка, впрочем, сползла: пустая глазница была забита грязью и мхом, где извивался червяк.
– Билл Нолан! – воскликнул Дэвид. – Пропавший кучер.
Преподобный продолжал откапывать.
Когда все тело оказалось на виду, он попросил:
– Дэвид, принеси из повозки одеяло.
Дэвид пошел.
Эбби присела рядом с Преподобным. От трупа волнами расходилась вонь.
– Везет нам сегодня на мертвецов. Что с ним стряслось?
– Не знаю. Но кто-то хотел спрятать тело.
Вернулся Дэвид с одеялом. Преподобный расстелил его рядом с Ноланом, потом они с Дэвидом взяли труп с двух сторон и переложили, завернув края так, чтобы ничего не торчало наружу.
– Ладно, Дэвид, – сказал Преподобный, – давай отнесем его в повозку.
Тело оттащили и положили с краю, поверх кольев для палатки, после чего оно с Дэвидом по соседству, а Эбби с Преподобным впереди двинулись обратно в Мад-Крик.
Рука трупа выскользнула из-под одеяла под солнечные лучи. От мертвой плоти заструился дымок. рука медленно заползла обратно.
Никто из живых этого не заметил.
Нолана отвезли к гробовщику и вызвали доктора.
– Счастлив видеть вас снова, – сказал Док Преподобному. Тот кивнул.
– Па, тебе понадобится моя помощь? – спросила Эбби.
– Управлюсь сам. Побудь с Преподобным и Дэвидом.
Оставив компанию в передней, Док вместе с Мерцем пошли осматривать тело. Оно лежало на столе, рядом с начисто обмытым и уложенным в лохань со льдом банкиром.
Док покосился на лохань.
– Чтобы не портился, – пояснил Мерц. – Для похорон придется ждать завтрашнего вечера: мало желающих прийти, некоторым нужно заплатить.
– Думаю, он может себе это позволить, – сказал Док.
Он осмотрел Нолана. У того была расплющена кисть и на шее – отметина от укуса. Док нахмурился.
– Глянь, совсем как у Ната, верно?
– Вроде того, – сказал Док.
Он обошел тело, по пути удаляя остатки одежды. Закончив, вымыл и насухо вытер руки.
– Итак, – спросил Мерц, – причина смерти?
– Потеря крови.
– От этой раны? Она, конечно, серьезная, но не настолько.
– Тем не менее. – Док надел сюртук и вышел. Мерц по-приятельски похлопал Нолана.
– Стареет Док, – заметил он.
Мерц подобрал с пола одежду Нолана и проверил на предмет оставшихся ценностей. С Натом он неплохо поживился, раздобыв кольцо и серебряный доллар. А еще бумажник – пустой, но очень хороший. Не иначе, Калеб успел опустошить бумажник раньше него.
Что ж, кто-то теряет, а кто-то находит.
Мерц приступил к работе.
Док вошел со словами:
– Понимаю, после осмотра мертвого тела прозвучит странно, но я проголодался. Отправимся домой перекусить. Дэвид, идешь с нами?
– Нет, сэр, мне пора драпать. Как бы папаша недосчитался меня в конюшне к концу дня. Преподобный, я отнесу колья в лавку.
– Папаша не будет против? – спросил Преподобный.
– Нет, если вы заплатите за хранение.
– Логично, – сказал Преподобный. – Ладно, так и быть.
У дверей Дэвид обернулся:
– Преподобный, можно вас на минуту?
Они вышли на улицу.
– Я только хотел сказать, – замялся Дэвид. – Сегодня я очень здорово провел время.
– Как и я.
– Без мисс Эбби все было бы не так здорово. Вам бы ее зацепить.
– Дэвид, она не рыба.
– Вы понимаете, о чем я.
– Ладно, подумаю. Но решать ей.
– Спасибо за урок стрельбы.
– К твоим услугам. Хорошо, что мы не стали пробовать Эбби как мишень, верно?
– Ага, – ухмыльнулся Дэвид. – Правда, мне по размеру она сгодилась бы лучше, чем прутик.
– Все дело в тренировке.
Они обменялись рукопожатием.
Дэвид забрался в повозку, присвистнул и покатил к кузнице.
Жилье Дока и Эбби примыкало к лечебнице. Дом был простой, но милый.
Эбби подала бобы, лепешки и кофе. Поев, они перебрались в кабинет Дока. Кабинет, который соединялся непосредственно с лечебницей, был битком набит книгами и пропах сигарным дымом.
Все расселись вокруг письменного стола, и Док начал:
– Не знаю, хочу ли это рассказывать, но после целого дня размышлений и обращения к книгам я должен с кем-то посоветоваться. Вы, Преподобный, как служитель Божий, имеющий дело с бессмертной душой, подходите, по-моему, как нельзя лучше. Возможно, стоило пригласить и Кэлхауна – только он идиот. Так что пусть все останется между нами тремя. Дочь моя решила, что я рехнулся, но, так или иначе, ей приходится с этим мириться. Но вы, Преподобный, человек особенный. Служитель Божий и в то же время реалист. – Док кивнул на револьвер. – А мне сейчас нужен именно такой – сведущий не только в людских душах, но и в житейских реалиях. Преподобный, вы верите, что мертвецы могут ходить?
– Что? – воскликнула Эбби.
Док не отреагировал. Его взгляд был прикован к Преподобному. Застигнутый врасплох, тот наконец ответил:
– Как правило – нет.
– Я серьезно, – сказал Док.
– А я было… Хорошо. Полагаю, мертвые могут ходить. В определенных обстоятельствах. Лазарь пошел, будучи умершим. Умершим и погребенным. – Я говорю об оживших мертвецах. Не о воскрешенных.
– Па? – сказала Эбби. – Ты совсем сбрендил?
– Возможно.
– Так вы о Носферату? – сказал Преподобный. – Упырях? Зомби?
– Значит, вы поняли, куда я клоню?
– Не совсем, но мне случалось читать предания.
– Хорошо, пойдем напрямик. Человек, упавший на улице, умер раньше, чем это случилось.
Тишина повисла словно гиря.
– Папа, – произнесла Эбби. – Это невозможно.
– Я полдня твержу себе о том же. Но, исследовав тело – останки – под микроскопом и взяв несколько проб… Мертвая гниющая плоть. На солнце гниение ускорилось, но, говорю вам, тот человек уже был мертв. Это подтвердило и обследование внутренних органов.
– Мертв. А солнце ускорило гниение. Должен признаться, Док, верится с трудом.
– Преподобный, я не шарлатан, и в своем уме. Парень был мертв до того, как упал. Солнце растопило его плоть будто масло. Подобных болезней просто нет.
– Возможно, это первый случай, – сказала Эбби.
– Если считать оживление мертвеца болезнью, то конечно. Выслушайте меня оба. Преподобный, я читаю в ваших глазах, что мои слова для вас не пустой звук. В этом городе творится что-то, пронизывающее насквозь, как холодный зимний ветер. Попробуйте возразить.