Что нас не убивает

Глава 7

Смеркалось.

Тени удлинились, но на этот раз я не ждал никакой беды, потому что дворец Кевина все еще был одним из самых защищенных мест в игровой вселенной, да и компания тут подобралась такая, что напасть на нас сейчас решился бы только полный неадекват, а я последнего такого недавно в горячей лаве утопил.

Как говорил мой старик-отец, на каждого терминатора найдется свой сталеплавильный завод.

Я сидел в кресле-качалке под сенью каких-то местных плодовых деревьев, курил сигарету и раскачивался.

Позади были войны, безумная игровая карьера, куча опасностей и смерть. Впереди было… Ну, примерно то же самое, потому что правила игры тут за последнюю тысячу лет ни фига не поменялись. Но это все будет завтра, и до утра у меня есть еще немного времени, чтобы спокойно курить и раскачиваться.

Или нет.

Виталик вышел в сад и, ведомый каким-то внутренним чутьем, двинул прямиком ко мне. Наверняка опять свои читерские способности включил, я проверял, мое кресло с той стороны вообще не просматривалось.

Он безошибочно выбрал направление и оказался рядом уже секунд через тридцать. Поскольку второго кресла тут не было, Виталик просто привалился к ближайшему стволу и скрестил руки на груди.

— Чем занимаешься, Чапай?

— Раскачиваюсь, — сказал я.

— А выглядит так, как будто ты прячешься.

— От кого мне тут прятаться?

— Это верно, — сказал Виталик. — А от себя в любом случае не скрыться, не так ли?

— Не знаю, не пробовал, — сказал я.

— Ты все такой же, Чапай.

— Зато ты изрядно изменился.

— Ты имеешь в виду, что я больше не раб мертвой плоти?

— Вообще-то, я имел в виду бороду и живот, — сказал я. — Но и это тоже неплохо.

— С тех пор, как я все вспомнил, я успел соскучиться по старым добрым временам, — сказал Виталик. — Знаю, звучит глупо, потому что я все вспомнил только пару дней, как, и ситуация вроде бы такая, что особо не заскучаешь, но все равно… Помнишь, как оно было в старые добрые времена?

— Помню, — сказал я.

— Мы против эльфов, — сказал Виталик. — Мы против Элронда. Мы против Системы. Да, мы выиграли не все битвы, как недавно оказалось, далеко не все, но играли-то красиво.

— Красиво, — согласился я. — Но не всегда честно.

— И тем не менее, — сказал Виталик. — Тогда все было как-то… проще. Ответственности меньше, враги понятнее. Проблема морального выбора так не давила.

— Может быть, это потому, что ты тогда был зомби? — спросил я.

— Думаешь, в этом все дело?

— Я только предположил.

— Может, и так, — сказал Виталик. — А может, все дело в том, что мы этот мир был новым для нас и мы ни хрена о нем не знали, поэтому крушить все вокруг было гораздо проще. Кстати, ты знаешь, эльфы из Дома Красных Палок все еще за мной охотятся. Они попытались достать меня на Земле в первые же минуты после официального начала этой фигни. Их бы упертость, да в мирных целях…

— Возможно, у них какие-то дикие штрафы за провал модераторского квеста, — сказал я. — Как бы там ни было, я вернулся, и думаю, что теперь они прекратят. У нас было соглашение с их князем…

— Это с тем, которого Гарри прикончил?

— Думаешь, мне нужно их навестить, чтобы напомнить его преемнику о своем существовании и нашем уговоре?

— Не стоит, — сказал Виталик. — Пусть поживут еще. Мне они почти не мешают. Скорее, они мне сейчас даже полезны. Не дают заскучать, увязнуть в рутине вот этого вот всего.

— ОСССР, значит? — спросил я. — А что значит первое О?

— Охренительный, — сказал Виталик. — Я был молод, у меня была возможность менять мир, я догадывался, что скоро всему кирдык, так что мне было делать?

— И то правда, — согласился я.

— И вот теперь оказалось, что мы лучше всех готовы к этому кирдыку, — сказал Виталик. — Что мы меньше всех пострадали от перемен, которые принесла Система, и теперь на нас смотрит вся остальная планета, и все ждут, как я поступлю с миллиардной армией зомби у моих границ. И, с одной стороны, они же зомби, а это опыт и лут, и грохнуть их всех — это вполне в рамках игровой логики. Но с другой, они же не виноваты, что стали зомби, верно? Я сам как-то был зомби, и это тоже был не совсем, чтобы мой личный выбор. Может быть, не стоит их жечь?

— А что еще ты можешь с ними сделать?

— Я не знаю, — сказал Виталик. — Но геноцид, пусть даже и нежити, уже не кажется мне такой же веселой идеей, как раньше. Тем более, что этот геноцид мне пытается навязать Система, против которой мы когда-то боролись.

— Так не жги, — сказал я.

— А если они прыгнут?

— Тогда у тебя не останется выбора.

— И мне придется их жечь, — сказал Виталик. — Но знаешь, я тут недавно выяснил, что очень не люблю оказываться в ситуации, где у меня нет выбора.

— Никто не любит, — сказал я.

— Ты что-то задумал, — сказал он, и это был не вопрос.

— Пока ничего конкретного, — сказал я.

— А на брифинге выглядело так, как будто у тебя есть план.

— Ты же меня знаешь, Виталик, — сказал я. — Где я и где долгосрочное планирование?

— Ну да, — сказал он. — Главное в драке…

— … это красиво в нее ворваться, — сказал я. — Кстати, о драках. У тебя есть нож?

— Конечно, — сказал Виталик и вытащил из инвентаря мачете. — Такой подойдет?

— А ничего поскромнее у тебя там не завалялось?

— Вот такой еще есть, — сказал он, убирая мачете и доставая швейцарский перочинный ножик. — Но это только чтобы грязь из-под ногтей выковыривать.

— Пойдет, — сказал я. — Я тут вроде как и не харакири задумал.

Он передал мне нож, я вытащил лезвие и резанул себя по ладони.

— И правда, не похоже на харакири, — согласился Виталик. — Разве что ты решил зайти очень издалека.

Я протянул нож Виталику и помахал ему окровавленной рукой.

— А могу я задать вопрос?

— Можешь, но потом.

— Ладно.

Он резанул себя по ладони и мы обменялись рукопожатиями.

— А ты уверен, что это именно так работает?

— Нет, — сказал я. — То есть, не до конца. Но тут, черт побери, магия, а магия — это символизм.