–18

Каждый раз я зарекаюсь больше не записываться к ней на маникюр. Забыть, стереть ее телефон из адресной книги, отписаться от ее страницы в фб с бесконечными фоточками котов и «ноготочков» и больше никогда не слышать это жужжание!

– Слу-ушай, ну вообще классно получилось! Когда тебя записать? Как обычно, через две недели?

– Э-э, я вообще-то в отпуск собираюсь.

– В отпуск без ноготочков? Ты шутишь?!

– Лиз, а можно вопрос?

– Конечно, Ань! Что-то не так?

– А сколько Бэлла за маникюр платит? Я вот тоже думаю на такой формат перейти.

– Бэлла? 100 долларов.

100 долларов за то, что тебе выносят мозг на дому?!

– Ну я тебя записываю? – елейным голоском пропела Лиза.

Я горько вздохнула:

– Валяй!

Дома я поставила варить индейку. Какая же я молодец! Справилась со всеми стрессами и теперь варю индейку, которая источает запах, который дискредитирует всю белковую еду. Да я уже сейчас готова ее возненавидеть окончательно и бесповоротно, испортить с ней все дипломатические отношения, наложить вето, объявить войну! Мне спасет кляр. Да! Цветная капуста в кляре и пообжаристей.

В Фейсбуке не было ничего интересного. Чтобы как-то себя развлечь, решила зайти в инстаграм Натали.

Зачем я это сделала?!

Загорелая и стройная Натали в ярких платьях и сарафанах на фоне таких же ярких пейзажей южной Италии позирует в обнимку с загорелыми брюнетами. Фоточки прогулок на яхтах перемежались фоточками из ресторанов, которые свидетельствовали о том, что Натали потребляла исключительно здоровую еду – рыбу с овощами, фруктовые и овощные смузи, не забывая при этом рекламировать свои кремики и масочки.

Какой же самодисциплиной надо обладать, чтобы после разрыва питаться смузи?! Какую титаническую волю иметь, чтобы продолжать по графику наносить маски, делать укладки, краситься и вообще вести человеческую жизнь, а не депрессировать под одеялом?!

Это не человек, это последнее творение Бостон Динамикс!

Размышляя об этом, я сама не заметила, как нанесла увлажняющую маску на лицо и принялась выщипывать брови.

Кляр подгорел.

Нашла в шкафах коробку с остатками сахара в кубиках. Положила под язык как валидол. Надо бы провести ревизию сахаросодержащей продукции на кухне, иначе я до бальзамического уксуса доберусь.

*********

Еще один день отгула мне был категорически необходим. По этому поводу я возымела телефонную беседу с кадровиком, предварительно отрепетировав в меру жалобные интонации в голосе. (В итоге, получилось скорее виновато, чем жалобно).

Позавтракала омлетом с помидорами, выпила кофе (на костер тех гурманов, которые утверждают, что истинный вкус кофе познается в отсутствии сахара!) и села шерстить интернет на предмет прогрессивных способов похудения.

Очень понравился метод, который отрицал всяческое насилие над организмом и призывал прислушиваться к своим пищевым потребностям – мол, ваше тело само знает, чего ему не хватает. «Хотите ржаного хлеба – смело ешьте его! – писал автор статьи. – Хотите овсяной каши – вперед и с песней!». Почему-то все примеры, приведенные в тексте, описывали потребности в здоровой еде. Я осторожно спросила у своего организма: «Ну-ка? шепни мне на ушко, чего же ты хочешь?» – «Капкейк! – завопил организм голосом штандартенфюрера. – Торт Прага! Профитроли!»

Позвонил Глеб, спросил, как мое самочувствие. Приятно, что Глебу небезразлично состояние моего здоровья.

– Иду на поправку, – сказала я, чувствуя легкие угрызения совести за то, что отлыниваю от работы.

– Отлично. Тогда завтра с утра сразу выезжай на показ, – сухо сказал он. – Буду ждать тебя на месте, посмотрю, как ты работаешь… И да, надеюсь, ты явишься в подобающем для этого виде.

Я занервничала. Деловая часть моего гардероба состояла из приталенных пиджаков, которые перестали застегиваться и обтягивали спину так, что выявляли две непонятно когда и как образовавшиеся складки. Посему, выпив апельсинового фреша и взвесившись (минус 0,5 кг!), я отправилась в ближайший торговый центр выбирать «костюм-толстовку».

На подбор жакета, юбки и брюк в подходящей для меня ценовой категории и цветовой гамме ушло пять часов. В пиджаке прямого покроя и юбке я была похожа на героиню советских фильмов, повествующих о буднях колхозов (не хватало только косынки, резиновых сапог и телеги, запряженной парой лошадей).

Брюки дудочки смотрелись лучше. В целом подобающий, по мнению Глеба, вид прибавил мне добрый десяток. Я пришла к выводу, что выбирать одежду нестандартных размеров не приносит никакого удовольствия – на это уходит много времени, а то, что вы увидите в зеркале, совсем необязательно вам понравится.

Я отправила Тамаре фото своего нового лука. Тамара посоветовала дополнить его бусами из малахита. Малахита! Камня, традиционно любимого пенсионерами. В ответ я написала, что в свои 35 я пока еще официально принадлежу к социальной группе «молодежь».

Вечером Глеб прислал письмо, к которому прилагались фотографии и параметры объекта. В отдельном файле было описание мебели и бытовой техники (два часа убила на его изучение). Трехкомнатная квартире на Кутузовском в доме 50-го года постройки, с современным ремонтом и мебелью стоимостью полмиллиона долларов. Обычно такие квартиры продаются годами. В письме Глеб вежливо попросил меня соблюдать устав компании и не задавать вопросов, касающихся личной жизни клиентов.

Утром распечатала шпаргалку. Энтузиазм теплился как угли в еле тлеющем костре. Нужен был план «б».

Выбрала под жакет футболку с принтом в виде грустного котэ в солнечных очках. В очках отражались рыбки. Котэ по всей видимости хотелось их сожрать, но что-то мешало. На моей обширной груди грустная морда котэ преобразилась в сытую и наглую. Хороший знак.

Глеб ждал меня у подъезда. (Сегодня он был в джинсах, сером пиджаке и белоснежной рубашке. Минус каких-то 17 килограмм, и мы бы неплохо смотрелись вместе.) Я сделала вид, что разговариваю по телефону – не хотелось, чтобы Глеб подвергал критике мой недостаточно деловой вид, а конкретно майку с котэ.

Вслед за мной к подъезду подошла тоненькая девушка в розовом кардигане с рыжим шпицем на руках.

– Мусик, ну мы же для меня квартиру выбираем!

Я подумала, что девушка разговаривает с собачкой, но потом идентифицировала наушник.

– Мусь, ты же знаешь, у меня хороший вкус! Все пройдет хорошо! Сладкий, не могу говорить. Перезвоню!

Девушка поздоровалась и представилась Дианой.

– Сорри, это Мусик. Он в отъезде. Беспокоится, что я выберу что-нибудь не то.

Девушка говорила так, как будто речь шла о выборе обоев, а не о покупке квартиры в центре Москвы.

– Уверена, если бы Мусик был здесь, то смог бы оценить преимущества этой квартиры, – авторитетно заявила я, ловя на себе возмущенный взгляд Глеба.

– На самом деле, Мусик внес только половину, – улыбнулась Диана. – Вторую половину вносит Годя.

Я испытала острый приступ жалости к себе. Почему у меня нет Мусика и Годи (кем бы они ни были!), которые вот так запросто могут скинуться мне на трехкомнатную квартиру в Москве?!

Глеб открыл дверь квартиры под номер 8 (счастливое число для меня и японцев!) Диана скинула кардиган, оставшись в облегающих идеальную фигуру топике и скинни.

– Ого, какая вы стройная! – не удержалась я и снова поймала на себе испепеляющий взор Глеба.

– Спасибо! – засияла Диана. – Извините за такой вид. С утра была на фитнесе. Собиралась второпях.

На среднем пальце Дианы тем не менее блеснул крупный бриллиант. Собачка радостно затявкала и засеменила в близлежащую спальню. Диана последовала за ней.

– Ого, кинг-сайз! – воскликнула она, грациозно присаживаясь на кровать. – Мне нравится!

– Вся мебель голландская, куплена меньше года назад.

– Годя оценит!

– Годя любит голландскую мебель? – поинтересовалась я тоном Остапа Бендера.