–18

Мне захотелось срочно, прямо сию же секунду что-то изменить – ну, не знаю, пресс покачать или руки.

Я откопала в шкафу гантели и начала бессистемно размахивать руками. Потом легла на пол и попыталась сделать упражнения для пресса, но смогла поднять корпус всего три раза. В глаза бросилось собственное отражение: пупс с вытаращенными глазами и покрасневшим от натуги лицом беспомощно тянется ручонками к пяткам, при этом его живот в согнутом положении расплющился как бледный рыхлый кнедль. Мне захотелось громко и протяжно крикнуть «Не-е-ет!», как это делают герои детективов, склонившись над телом убитого родственника.

Я убрала зеркало на прежнее место. Влезла в свою офисную униформу и решила проверить – так ли уродлив будет пупс, одетый в брючный костюм.

Надо сказать, в одежде мои жиры смотрелись благопристойнее, но даже несмотря на утягивающие трусы, живот выпирал, руки выше локтя были обтянуты рукавами жакета, а бедрам явно было тесно в узких брючинах.

Удивительно, как Гена с его перфекционизмом допускал меня на встречи с клиентами?

Мне стало так тошно, что захотелось расплакаться. Мозг мгновенно подсунул информацию о наличии баночки облепихового варенья и ее местонахождении (на верхней полке крайнего шкафа на кухне). Я разве что не взлетела к ней, как Карлсон! Моментально, практически еще в воздухе, поглотила оставшиеся 150 грамм. Ом-ном-ном!… Полегчало.

Я вытряхнула содержимое гардероба на кровать, извлекла из нее свою любимую толстовку с надписью I like artichokes. (А что? Хорошая мотивация!)

Надевая ее, задумалась: почему толстовка называется толстовкой? Возможно потому, что это одежда для толстых? Во всяком случае, она прекрасно скрывает все недостатки (как впрочем, и достоинства). Хватит с меня офисного пресмыкательства, хочу ходить на работу в удобной одежде! Я натянула трикотажные спортивные брюки (это такое блаженство носить брюки на резинке!), влезла в любимые кроссовки и решительно вышла из дома.

В автобусе я скачала на мобильный шагомер. В моем сегодняшнем образе просто грех не пройти пару километров пешком. Я вышла на пару остановок раньше и бодрым шагом направилась к офису.

У Глеба был такой вид, как будто у него угнали его любимый порш.

– Привет! Ты сегодня такой стильный! – расплылась я в елейной улыбке.

– Чего не скажешь о тебе! – процедил он сквозь зубы.

Проигнорировав его реплику, я направилась к своему рабочему месту. Глеб как зомби последовал за мной.

– Как это понимать? – грозно спросил он. – При всем моем желании, я не могу допустить тебя на встречи в таком виде!

Я почувствовала угрызения совести, мозг отчаянно заработал, генерируя отмазки. Фантазии хватило не намного.

– Глеб, сорри. Я плохо себя чувствую.

– В смысле?

– У меня температура!

Я с любопытством наблюдала за тем, как меняется выражение лица Глеба. Оштрафует? Отправит домой переодеваться?

– Извини! Если тебе нехорошо, позвонила бы…

Вот чего не ожидала, так это приступа великодушия.

– Э-м, спасибо, но я, пожалуй, поработаю!

– Вообще-то я планировал тебя сегодня на сделку

по продаже отправить… Ань, ты лучше езжай домой, приходи в себя. Как станет лучше, дай знать.

Глеб аккуратно поправил бирюзовый галстук:

– Только попроси кадровика, чтобы тебе отгул оформили.

Ну почему все так не вовремя? Почему я лажаю в самый ответственный момент?!

Кадровик без вопросов оформил отгул и попросил позвонить в случае, если он растянется еще на один день.

Настроение поднялось. Захотелось свершений. Дойдя до ближайшего парка, я укрепилась в мысли, что физические нагрузки не мешало бы продлить. Три раза обошла парк быстрым шагом. Шагомер показал 400 сожжённых калорий.

Не густо, конечно, но ведь и под лежачий камень вода не течет.

Пообедала в итальянской траттории тыквенным супом, с грустью взирая на тощую девицу, которая уплетала пасту с морепродуктами. Заказала чашку зеленого чая с имбирем, а пока он заваривался, разместила в фб селфи и фоточку супа с подписью «Вместо артишоков тыквенный суп». Первым, разумеется, лайкнул Гена.

Тут позвонила маникюрша Лиза.

– Ань, слу-ушай, а ты не можешь сегодня вечером подойти? Мне Бэллу пришлось записать на твое время. Пожа-алуйста!

– А кто такая Бэлла?

– Ну вип-клиентка типа.

Я бы поняла, если на мое время записалась Ангела Меркель или Анджелина Джоли. Почему какая-то Бэлла вынуждает меня перестраивать мой график?

Все это я произнесла мысленно, а вслух сказала:

– Да не вопрос в общем-то! Я сегодня выходная. Могу подъехать прямо сейчас.

– Сейчас у меня клиентка. Давай через два часа!

– Ну, давай.

После зеленого чая я ощутила прилив энергии и вознамерилась совершить еще один кружок по периметру парка. На этот раз решила ускориться и пристроилась позади бегуна в наушниках. Он как раз на удобной для меня скорости передвигался. Я уже приближалась к выходу, причем в хорошем таком темпе, как вдруг услышала голос Глеба.

– А я думал, что при повышенной температуре противопоказаны физические нагрузки!

Какого черта Глеб делает в парке?! Он даже на бизнес-ланчи в соседний от офиса ресторан на своем порше ездит!

Первое, что мне пришло в голову, это прикинуться ветошью и, не сбавляя скорости, выбежать из парка. Второе – начать оправдываться. Третье – объявить, что я бегу на встречу с клиентом.

– Глеб, я это… – заблеяла я. – У женщин все индивидуально, знаешь ли… Кому-то противопоказаны, а мне помогает. Вот побегала немного, и легче стало.

Судя по выражению лица, Глеб пытался осмыслить логику событий. Его сотрудница жалуется на недомогания. Он отпускает ее домой, чтобы она подлечилась. Но почему-то застает ее в процессе пробежки. В парке возле офиса. Через три часа после того, как она покинула рабочее место…

Чтобы нанести упреждающий удар и не быть в отправленный в офис, я сказала:

– Полегчало, но не до конца. Надо бы прилечь после бега.

– Э-э, ну если это поможет, – растерянно произнес Глеб, озираясь на парочку хипповатых бродяг, лежащих невдалеке под кустом.

– Ну, я побежала?

Глеб кивнул. Я припустила в сторону остановки, представляя, насколько глупо я выглядела со стороны. Что обо мне подумал Глеб?! Что я на почве одиночества превратилась в городскую сумасшедшую? Бегаю по парку, в то время как у меня продвижение по карьерной лестнице намечается? Мне дико захотелось завернуть в ближайшую кофейню и налопаться эклеров! К счастью, подошел мой автобус. Чтобы исключить возможные отклонения от маршрута, я написала Лизе смс: «Буду через полчаса».

– Ань, ты извини, что так получилось! – тараторила Лиза, снимая машинкой слой лака. – Бэлла – это такое чудо! Записывается за день и все равно планы меняет. Прикинь, я трех клиентов из-за нее передвинула. Одну на завтра в десять вечера пришлось ставить.

Интересно, сколько платит за маникюр эта Бэлла?

– А меня же еще соседи затопили на прошлой неделе. На кухне потолок в пятнах. Вся побелка отслоилась. Три дня с ними разбиралась. Прикинь, трубу прорвало, а они такие – это не наша вина. Идите типа в управляющую. Я им такая – при чем тут управляющая? Я буду заявление на вас писать в полицию! Они мне с самого начала не понравились. У них собака – шпиц – так противно тявкает. Днем спит, а по ночам тявкает. Я реально не высыпаюсь из-за их собаки. Короче, в итоге раскошелились они. На десятку! Прикинь? Где ты найдешь такого мастера, который за такие деньги потолок сделает? Я десятку только за починку посудомоечной машины отдала!

Вы когда-нибудь встречали маникюрш, которые жалуются своим клиенткам? Мне всегда казалось, что должно быть наоборот! Клиентки ноют, маникюрши сочувствуют. Если бы еще Лиза брала по заниженному тарифу, ну в счет компенсации за моральный ущерб, но нет, расценки Лизы выше средних. Я была бы несказанно рада, если бы Лиза работала быстро, пусть даже небрежно, но быстро. Но нет, Лиза работает супер-тщательно, отчего время сеанса ее роптаний растягивается почти на полтора часа. Полтора часа жужжания! Ее и маникюрной машинки.