Остров Колдунов

Собравшись быстро, насколько мог, он выбрался из ложбинки между камнями, по голосам понял, что его заметили, и бегом бросился прочь. Куда бежал — не видел, просто бежал, пока несли ноги. Потом споткнулся о выступ и покатился вниз.

Склон был пологий и почти ровный. Катился он долго, очень долго, не пытаясь остановиться и только охая и ругаясь, когда под ребра попадало что-то острое. Когда бешеное мелькание земли и травы прекратилось, он снова вслушался в голоса и обнаружил, что они исчезли. Его окружила тяжелая, неестественная, глухая тишина. Воздух оказался неожиданно теплым и затхлым, а запах — неуловимо знакомым. Тэйн продолжал лежать, сомневаясь, что после веселого спуска осталось цело хотя бы одно ребро. Когда боль утихла, он осторожно приподнялся и зажег слабенький урд-знак, поскольку свет ночного солнца почему-то не проникал сюда.

Высокий пологий склон терялся где-то в черноте неба, впереди были все те же отвесные стены, гладкие, без растительности, под ногами — мелкая пыль, похожая на прах. Тепло, затхлость и безмолвие. Он сразу вспомнил, где он видел подобное, причем совсем недавно.

Дьявольский Каньон.

Несомненно, это был какой-то другой Каньон, очень похожий на первый. Не зная, радоваться или огорчаться, Тэйн поднялся на ноги и пошатываясь, медленно пошел вперед, уцепившись за мысль, что и этот Каньон приведет его в один из подземных городов Тонхайра. Тут же навстречу ему вылетело несколько хорошо знакомых гниющих голов. Весело пощелкивая челюстями, они остановились в десятке шагов от него и замерли, будто бы решая, напасть сейчас или подождать немного. Он застонал и опустился на землю.

Он вернулся к тому, с чего начался для него Ард Эллар. Круг замкнулся.

43. В ожидании

(Сезон Холода, Риаллар, Эргалон)

Андиан приходил к ней каждый день. Лейт старалась находить время, чтобы поболтать, посидеть или погулять с ним, несмотря на то, что работы в замке постепенно прибавлялось. Чьянши не выказывала недовольства ее частыми отлучками, однако в остальное время нагружала работой. Лейт не жаловалась. Работа была лучшим способом заглушить тревожные мысли и сомнения, мучившие ее каждую свободную минуту.

Эргалон полнился слухами о Джерхейне Холгойне. Никто уже не сомневался, что он жив и здоров, а вести из Дарнейта приводили народ в радостное возбуждение. По слухам, Холгойн собрал большой отряд, чтобы двинуться на столицу и предпринять попытку вернуть Риан Ал Джар. Здесь, в Эргалоне, было достаточно желающих присоединиться к его дружине, да и собственно эргалонская дружина Хэллиха ждала только прямого приказа атаковать Риан Ал Джар. Тем не менее, Холгойн не спешил. Островитяне в панике поставили у выхода из Дарданских ворот под Эргалоном постоянный сторожевой пост из десятка хильдов, и теперь любой выходящий из них путник подвергался тщательному досмотру и допросу.

Все эти новости Лейт знала от Андиана. В замке же, видимо, знали больше, и основательно готовились к осаде: запасали продовольствие, усиливали охрану. В город прибыл еще один отряд хильдов, небольшой, но весьма опасный: это были хорошо обученные, закаленные во внутренних войнах бойцы. С Агваллара спустилась еще одна группа жрецов, чьей задачей была магическая защита замка. Обитателям Риан Ал Джара и прислуге было строжайше запрещено подниматься на стены и на все без исключения башни, а при пересечении Дружинного дворика ни в коем случае не сворачивать с центральной дороги, соединявшей Солнечную и Надвратную башни.

Между тем, несмотря на страх и суету, в замке готовились к празднику. Рождение Илбара привыкли праздновать пышно и ярко, так, чтобы привлечь радость и удачу на весь следующий год — по этому дню теллариане начинали отсчет нового года.

— Сходи-ка ты к ведьме, — сказала чьянши рано утром, поймав Лейт на кухне. — Надо занавеси сменить. Она просила темные, так вчера портниха наконец доделала.

Лейт не возражала, попросив только помочь ей донести тяжелые портьеры до покоев островитянки.

Кианейт, несмотря на свое упадочное настроение и не слишком бодрое самочувствие, неожиданно вызвалась помочь. Несколько дней назад Лейт уговорила ее выйти погулять в сад, и все эти дни островитянка бродила по его чистеньким мраморным дорожкам, или сидела у оплетенной вьюнами стены. На них уже проклевывались маленькие и нежные зеленые листочки, а на огромных ухоженных клумбах садовники высаживали первые весенние цветы. Садовые деревья тоже должны были скоро зацвести, и Лейт радовалась, глядя, как медленно, но верно, возрождается к жизни после зимних холодов щедрая риалларская природа.

Они уже закончили с портьерами, Лейт собирала старые занавеси, чтобы унести их в кладовку, когда вдверь постучали и, не дожидаясь разрешения, в покои ее высочества торопливо вошел человек.

Лейт поспешно сгребла в охапку занавеси и хотела было уйти, но Кианейт судорожно вцепилась в ее руки и едва не свалила на пол. Вид у нее был испуганный до безумия.

Вошедшего мужчину Лейт никогда не видела в замке раньше. Высокий, худощавый и резкий в движениях, наполовину седой, одет он был в популярный в Эргалоне тхон, кожаные брюки и высокие сапоги, и, несмотря на хорошую погоду, теплый меховой плащ. Он сделал несколько решительных шагов им навстречу, полы плаща распахнулись, обнажая ножны меча. Кианейт охнула и попятилась к окнам, увлекая за собой Лейт. «Может, охрану позвать?» — прошептала та ей на ухо, но островитянка лишь отрицательно покачала головой.

Взгляд его темных живых глаз на пару мгновений задержался на девушке, потом скользнул по Кианейт, и на губах заиграла усмешка. Он остановился в нескольких шагах от островитянки, даже не подумав приветствовать ее, как положено по этикету, и она, вместо того, чтобы указать ему на грубость, торопливо и неуклюже поклонилась сама. Лейт оторвалась от его длинного сурового лица, и, переведя взгляд на Кианейт, увидела, что та разве что не трясется от страха.

— Рад вас видеть, госпожа, в добром здравии, — заговорил он простуженным, хриплым голосом. — Не бойтесь, я вас пальцем не трону. Сядьте.

Кианейт упала на диван, а он уверенно пододвинул себе кресло и сел. Лейт осталась стоять и бесшумно попятилась к окну.

— Как вы сюда попали? — выдавила Кианейт дрожащим голосом.

— Конечно же по коридору из моего храма, — усмехнулся тот. — Думаешь, Вельг мне помеха? В моем собственном доме?

— Проход закрыт ловушками.

— Десять лет я посвятил изучению илломайнского лабиринта. Неужели ты думаешь, что за это время я не научился обращаться с ловушками? — жесткая улыбка на мгновение исказила его лицо и мгновенно сошла.

— Вас ищут. За вас назначена награда…

— Думаешь, мои иллары меня продадут?

Кианейт неуверенно пожала плечами.

— Тебе, наверно, уже донесли, что твой муж, живой и здоровый, находится сейчас на пути в Эргалон, — сказал гость. — Часть его дружины, та, что была расквартирована по илломайнскому кольцу, готова к нему присоединиться. Цель, как ты понимаешь, одна — вышвырнуть тебя и твоих соотечественников из его родового замка.

— Он всех погубит! — вскинулась Кианейт. — Отец использовал шиаллах для укрепления замка, разрушения от шайол будут огромные. Риан Ал Джар не выдержит такого потрясения! Погибнут все — не только агвалларцы, но и жители замка, и те, кто сюда прорвется.

— Вот за этим я и пришел, — сказал гость с нажимом. — Поговори с отцом. Вы плохо знаете Джерхейна. Сейчас он находится в той стадии ярости, когда каждый, кто хотя бы отдаленно смахивает на островитянина, будет стерт в порошок. И, к сожалению, он на самом деле способен это сделать. Если хоть кто-то окажет ему сопротивление, Джерхейн утопит Риан Ал Джар в крови. Так же, как это сделал Кимр совсем недавно, — Кианейт хотела возразить, но он властно перебил ее. — Ты и он — первые в списке. Он готов стереть замок с лица земли ради мести за семью.

— Тогда мы все умрем, — воскликнула островитянка с горечью. — Мы, слуги-эргалонцы, хильды, его сестра Итта, и те воины, кто будет осаждать замок. Мой отец, хоть и поступил жестоко и не совсем порядочно, постарался пролить как можно меньше крови.