Летопись дел времён Иоанна Грозного

Курт откусил еще один кусок от пряника и с важным видом подвел итог посещения рынка, дескать, все как всегда во всех маленьких городках. Снова воцарилась тишина и никто не мог предположить, что уже вечером их ждет выступление на балу у пана Родецкого.

Иржи принял решение выступать без медведя, поскольку об оплате договорился заранее. Перед началом он споет под аккомпанемент своей лиры «заздравную». Потом Серж изобразит змею, Бруно поиграет с огнем и выступление завершит Курт.

– Пан Родецкий обещал ужин с вином и разрешил ночлег в его усадьбе. Выделил спальные места в недостроенной веранде, – завершил Иржи свои новости.

Шпилеры захлопали в ладоши, потому как ужин на балу хоть и сопровождался, как правило, унижением в виде объедков, зато не было недостатка в хорошей выпивке.

В усадьбе артистов сопроводили к месту стоянки, потом показали площадку для выступления. Столы накрыли внутри особняка. Застолье затянулось и в сад гости вышли уже в темноте. Зажгли факелы и осветили пятачок для выступления артистов. Все прошло достойно и в финале Иржи затянул известные куплеты про счастье и исполнение желаний. Вдруг один из гостей в изрядном подпитии заглушил криком песню, и когда Иржи замолк, начал ржать. Не смеяться, а именно ржать, вызывая у присутствующих недоумение и тихое возмущение. Наконец нарушитель спокойствия обратился к Иржи:

– Мне смешно от ваших кривляний. Какое тут мастерство, какое тут умение? У меня лошадь умеет делать то же самое.

– Чем вас можно удивить? – спросил Иржи, совершенно спокойным голосом.

– Я видел такое, что вам не под силу даже представить.

Гость набрал в легкие воздуха, жестикулируя, начал ходить по кругу и рассказывать про эквиса, который ходил и бегал по натянутой веревке, в конце концов лег на нее и, перевернувшись, сел на лошадь, стоявшую внизу.

Образовалась тишина. Иржи подозвал Курта и начал с ним переговариваться. Потом подошел к пану Родецкому и о чем-то его попросил. Тот кивнул и подозвал слугу. Два парня принесли лестницу и приставили ее к высокой липе. Один из них забрался и привязал конец веревки к стволу. Лестницу переставили к другой липе и второй конец привязали так, чтобы веревка немного провисла. Курт стоял внизу и руководил действиями слуг, потом он ловко вскарабкался по лестнице и ступил на канат. Раскачиваясь то в одну, то в другую сторону, он шел вперед. Дойдя до середины, согнулся, взялся руками за канат, оторвал ноги и встал на руки. Зрители ахнули. Стоял он долго, но в какой-то момент Еремей, находясь в женском платье, уловил в позе Курта потерю баланса, подался вперед и, когда артист начал падать, успел прыгнуть под канат и поймать тело юноши. Поставив его на ноги, скрылся в темноте. Иржи моментально оценил ситуацию и взял инициативу в свои руки:

– Панове, вы видели трюк, который исполняют только двое – мой шпилер в Польше и птица феникс в детских сказках.

Пан Зарембо подошел к Курту и сжал ему руку. И тут Еремей увидел на кивере гостя вышитую фигурку рыцаря с обнаженным мечом и букву «z». Это был родовой герб, обозначенный на доставшемся Еремею кинжале.

В недостроенную веранду принесли всякой еды и два кувшина вина. Веселье продолжалось до поздней ночи. А рано утром прибежал посыльный от пана Родецкого и сообщил, что пан Зарембо найден убитым в гостевой избе. Хозяин послал за воеводой, а шпилеров просят немедленно уехать. Еще передал, что расчета за выступление не будет из-за великой занятости пана. Посыльный ушел, и Иржи дал команду собираться в дорогу. Еремей его остановил.

– Пан Родецкий скорее всего хочет свалить убийство на нас. Наш отъезд он назовет бегством и вспомнит о пьяной выходке своего гостя. Надобно найти предлог и остаться в усадьбе, по крайней мере до появления воеводы.

Иржи почесал в голове, потом хлопнул по плечу Еремея и сказал:

– Удивляюсь твоей смекалке, я бы точно попался на уловку этого ублюдка.

Когда к веранде подошел господин в бархатном кафтане, меховой накидке в сопровождении двух вооруженных людей, он увидел сломанную повозку. Серж и Бруно хлопотали возле левого заднего колеса, подставили под ось дугу из лошадиной упряжи. Любой, увидевший это, не усомнился бы в серьезности поломки. Анна и Барбара варили кашу. Одна помешивала длинной ложкой в котле, другая подбрасывала в огонь хворост. Мария наклонилась над корытом с грудой одежды. Иржи учил Курта игре на французской лире.

– Пан Родецкий сказал, что вы уехали еще до рассвета, – заявил незнакомец в бархатном кафтане, – а я услышал звуки инструмента, и вот нашел вас на своем месте. Вчера вроде вышел у вас конфликт с паном Зарембой?

– Где мы и где пан Зарембо? Он богач, а мы бедные бродячие артисты. Вчера изрядно выпив, он попросил нас сделать трюк на канате. Курт этот трюк исполнил, и пан Зарембо пожал ему руку. Если это конфликт, то тогда я персидский хан. После выступления нам дали еды и вина. Вы верно знаете, что бродячие шпилеры едят не каждый день. И если едят, то не всегда досыта. А тут принесли хоть и объедки, но много.

Бархатный кафтан задумался, потом сообщил свое решение:

– Лучше будет, если вы побыстрее покинете усадьбу. Я давно знаю пана Родецкого и знаю, что он большой выдумщик, так что убирайтесь скорее, пока он еще что-нибудь не придумал.

«Поломку» быстро устранили. Собрали пожитки и двинулись к воротам. Еремей улучил момент и положил пресловутый кинжал на видном месте, у столба, на котором был установлен герб рода Родецких.

Две закрытые повозки громыхали по дороге на Краков. Навстречу им пронеслась карета, где рядом с кучером сидели двое вооруженных парней, в окне мелькнули два профиля.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «