Карточный домик

– Вам же нельзя…

– А мне всё можно! И Илюшу своего вон успела встретить… Как он сегодня?

– Да никак, ерунда, – махнула я рукой, но мой ответ, кажется, раззадорил Веру ещё больше.

Она усмехнулась.

– Что, кто-то новый на примете появился? В тачке вроде бы два парня сидели… или моё орлиное зрение меня подводит?

– Любопытство твоё тебя подводит. Один из них – мой давний приятель, а вот другой… Слишком мутный тип на самом деле, к тому же в другую влюблён вроде бы.

– Ну, это же не помеха.

– Вот так ты обо мне, значит, думаешь? – усмехнулась я, нисколько не обидевшись на Верку.

– Да я так про весь наш бабий пол думаю. Даже если есть девушка, жена, любовь всей жизни – это не помешает другой женщине. Даже если они подружки не разлей вода. Таковыми они будут оставаться ровно до первого мужика, вставшего между ними.

– Мудро сказано, Верочка.

– Был бы ещё толк от этой мудрости…

Конечно же, она имела в виду свои неудачи в личной жизни. Бесконечные и бесчисленные, именуемые самой Веркой как фатальности судьбы. Я искренне не понимала, как при своём изворотливом и складном уме она до сих пор не обрела счастье с каким-либо мужчиной. Однако затем вывела неутешительный вывод: как раз-таки умных наш сильный пол зачастую просто на дух не переносит.

А потом удивляются, что нам приходится притворяться.

– Когда-нибудь всё сложится именно так, как и должно быть и… – я осеклась на полуслове, кинув взгляд на соседний столик, на котором обычно складывали всякие мелочи.

Моё внимание привлекла яркая разноцветная листовка в пёстрых тонах, на коей не менее красочно были выведены следующие слова: «Алексей Фирсов. Премьерная выставка картин». Далее шёл текст более мелким шрифтом о месте и времени проведения столь знаменательного мероприятия.

– Как ты там сказала? Звучит здорово и жизнеутверждающе, – засмеялась Верка, но я словно её и не слышала.

Пялилась безотрывным взглядом на рекламку и медленно, будто под гипнозом, хлопала глазами. Что ты сказала, Олечка? Да, может быть, твоих чувств больше и нет (это даже точно), но вот только равнодушием тут совсем не пахнет.

А триумф бросившего тебя мужчины – это обидно вдвойне.

– Что это? – наконец выдавила я из себя вопрос.

– Ты о чём? А, это… Наша начальница – большая любительница живописи. И, как она утверждает, настоящие мастера – это именно начинающие художники, а не зажравшиеся профессионалы. Вот и собирает весь этот мусор, ой, простите, рекламу, в целях возможного посещения.

– И как? К этому тоже пойдёт?

Верка махнула рукой.

– Да не знаю я… может быть. Оль, что с тобой? Ты вся побелела. Ты знаешь его, что ли?

– С чего ты взяла? – быстро взяла я себя в руки, не желая углубляться в столь сложную и откровенно дурацкую тему.

– Ну, ладно… Так что там с тем вторым мутным типом? Тебе вроде бы и на Илюшу наплевать стало… Хорош он собой?

Я встряхнула головой, отгоняя мысли о Фирсове, и невольно улыбнулась.

– Возможно, и так. Знаешь, чувствуется в нём мужская сила, стержень. Вот только характер у него… на мой похож. Видимо, настолько же паршивый. Тяжело будет двум твердолобым даже просто находиться рядом, я уж не говорю о чём-то большем.

– Мужика сломать легко, тебе ли этого не знать? Соблазнишь, и он у тебя в кармане.

– С этим всё не так, – не согласилась я. – Здесь простой соблазн подействует ровно на одну ночь, а со мной такое не пройдёт. Пусть сам за мной побегает, и там уже посмотрим, что к чему. И вообще, я об этом даже и не думала, у меня сейчас другие заботы.

– Оно конечно, – кивнула Верка. – А приезжать ни с того ни с сего сразу с двумя мужиками – это, знаешь, сильно.

– Так получилось, – рассеянно ответила я, то и дело соскакивая глазами на листовку, притягивающую к себе внимание хуже всякого магнита.

Конечно, я успела уже увидеть и адрес, и дату, и время. Вот только что мне с этим делать? Идти туда я, само собой, не собиралась, но вот глянуть хотя бы мельком, хотя бы издали моё любопытство просило.

– Да что с тобой, я понять не могу? – не выдержала Вера, по всей видимости, наблюдающая за моим странным поведением.

Я же считала, что ей совершенно ни к чему забивать голову моими драматическими историями, потому быстренько перевела тему и старалась больше не думать. Ни о Фирсове, ни о его планируемой выставке.

Ведь всё равно мне есть кому об этом рассказать. Тому, кто привык слушать о моих мужчинах и отношениях… Максиму Замятину.

Вечером я уже была у него дома. Перед этим Макс всучил мне ключи, и вот теперь я ими воспользовалась.

Как и ожидалось, Замятин оказался на моём спальном диване в гостиной. Уткнулся лицом в телевизор, но вряд ли сильно понимал смысл увиденного. Пустой стеклянный взгляд.

– Сидишь? – подала я голос.

Макс будто бы вздрогнул и повернулся в мою сторону, затем пожал плечами.

– Сижу.

– Как дела?

– Нормально. Сейчас Олег должен позвонить, что-то он там откопал. А перед этим я ему рассказал обо всех наших сегодняшних успехах.

– И где же твой энтузиазм? Ведь сейчас, возможно, в деле появится хорошая зацепка.

– У меня скрытый энтузиазм, – буркнул Макс, а я догадалась, что поводом для его грусти стала я сама.

Ну, как же, прямо из его машины и на его глазах я выпорхнула к Илье, а сейчас Замятин выдумывает себе невесть что. Ведь он даже не в курсе, что, к примеру, Новиков таит в себе куда больше угрозы в этом плане.

Ничего, я слишком хорошо его знаю. Сейчас позвонит Сидоренко, и охотничий азарт до расследований легко возьмёт верх. Уверена, что дело для Макса превыше всяких сантиментов. И превыше меня?

«Нет, это вряд ли», – мысленно вздохнула я и присела неподалёку от Замятина.

Невероятно, но я мгновенно почувствовала возникшее с его стороны напряжение. Такое напряжение, что хоть сейчас ножом его режь.

Макс стесняется моего присутствия? Или же… просто пытается держать себя в руках? Я нахожусь настолько близко, к тому же он давно может не скрывать своих чувств. Чёртов предатель, и я имею полное право, чтобы так его называть.

Долгое время мы приходились друг для друга исключительно друзьями, и я могла доверять Замятину многие тайны. Он являлся единственной особью мужского пола, который действительно дружил, а не строил изощрённые планы, как уложить меня в постель.

Да, я знала, что симпатична Максу, однако любил-то он другую, впоследствии на ней женившись.

В самом начале мы договорились, что никто из нас никогда не переступит грань. Нет, вру. Я просила Замятина, чтобы именно он дал обещание никогда не влюбляться. С тех пор я чувствовала себя в относительной безопасности, но сомнения на своей и без того хлипкой основе преследовали незримой тенью.

Я видела поведение Макса и старалась не подпускать его к себе слишком близко. И всё рухнуло в один миг. Просто однажды я увидела уже знакомое мне выражение глаз… Мне хотелось убить Замятина за то, что он настолько невозмутимо говорит о своих чувствах.

А затем добавил, что и давнего обещания никакого не было. По крайней мере, никакой чистосердечности он туда даже и не вкладывал.

Я сразу догадалась: Замятин изначально понимал, что это случится. Рано или поздно, но случится. С тех пор он мается и изводит себя. Сперва разводом, затем – тщетными попытками подступиться ко мне. Ну, и безутешные мысли… сомневаюсь, что он с ними вообще расстаётся.

Макс был для меня лучшим другом, а теперь он и его любовь – это ужасная обуза. И именно он один смог мне прийти на помощь. Ирония судьбы.

– Как думаешь, что нашёл Олег? – отвлеклась я от безрадостных мыслей.

– Судя по его недоумевающему тону, нечто схожее с убийством Валерии.

– С картой Таро?

– Я бы не стал так обольщаться, – фыркнул Макс, глядя куда-то в сторону. Глядя куда угодно, но только не на меня.

«Он боится сорваться, – опасливо мелькнуло в голове. – Он вообще боится сделать что-либо не так. Хочет, чтобы я осталась, в равной степени как и хочет, чтобы я ушла».