Наше вечное вчера

– Как стыдно, – мычит Анна. – Больше никакого алкоголя и травки. Никогда.

Подпрыгиваю на месте, швыряю вещи в сумку и бегу по лестнице, перепрыгивая ступени.

– Мэди!? – недоуменно зовут девочки.

– Картер, куда вы? Разве я вас отпускал? – холодно обращается Витман.

Пошёл ты.

Я демонстративно надеваю очки и прохожу мимо, напоследок решив ответить:

– Вы выгнали одного Картера, тем самым, выгнали другого. До свидания, профессор.

Витман что-то говорит в спину, но я хлопаю дверью. Никто не смеет так говорить с ним, с нами.

Спина Мэйсона как раз скрывается за поворотом, поэтому не теряю времени и бегу за ним, с подрыгивающим рюкзаком на спине, который Мэйс мне любезно одолжил, впрочем, как и толстовку. Слава богу, что я однажды оставила у него чёрные обтягивающие джинсы и кеды. Иначе я не знаю, в чем могла идти на лекции. Точно не во вчерашнем прикиде.

– Мэйс! – шиплю, когда он начинает ускоряться. Я точно знаю, что говнюк делает это специально.

Брат смеётся, останавливается и оборачивается, разведя руки. Он с самодовольным лицом изгибает бровь.

– Разве ты сейчас не должна обсуждать меня со своими подружками?

Пыхтя, наконец дохожу до него и фыркаю.

– Мы говорили не о тебе.

– Ну, конечно, – один уголок его губ поднимается вверх, создавая фирменную ухмылку. Есть два типа людей, реагирующие на неё: первые – те, кто хочет сразу стереть её с его лица, а вторые – те, что визжит и млеет. Я отношусь к первым.

– Даже не собираюсь тебе ничего доказывать. Подвезёшь меня домой?

– Даже не знаю. Смотря, что ты можешь мне предложить взамен на это.

– Картер, – я зло сощуриваю глаза и скрещиваю руки под грудью. Он специально выводит меня из себя.

– Ты тоже Картер. И разве ты не хочешь остаться на остальные лекции?

– Нет. Я вообще жалею, что пришла. Лучше бы приехала домой, послушала папины нотации, но зато выспалась, – закусываю нижнюю губу и отвожу глаза: – А ещё я узнала, что…

– Что? – спрашивает Мэйс, когда я долго тяну.

Надеюсь, он ничего не подумает. Хотя его горящие любопытные глаза настораживают меня.

– Что это Ди позвонил тебе, чтобы ты забрал меня.

Мэйс безразлично пожимает плечами.

– Ну, да, и что?

– Это хороший поступок, – киваю я.

– И что это значит? – Мэйс смотрит на меня испытывающим взглядом. Возможно, не следовало начинать разговор об этом.

Ковыряю носком плиточный пол.

– Ты не мог бы отблагодарить его за меня?

– Мог бы. Хотя. Ты не можешь сделать это сама или я похож на почтового голубя?

Я могла бы, но боюсь, что он не заговорит со мной.

Снимаю очки и распахиваю глаза, надеясь, что при этом свете они выглядят кристально голубыми, и долго смотрю на брата. Он смотрит на меня точно также в ответ, но это не длится слишком долго.

Мэйс закатывает глаза и страдальчески вздыхает.

– Ладно, ты победила. Я передам ему. Тем более сам хотел, но не так, как это делаешь ты. Я мог бы предложить ему заниматься в нашем зале. Он вроде всё ещё занимается боксом.

– Да? Отлично, ты супер.

Подскакиваю к брату и стискиваю его огромное тело в объятиях. Обнимать Эйдена куда удобнее, чем этого громилу. И чем мама его вообще кормит? Удобрениями или стимуляторами роста? Или же я просто стаптываюсь с каждым днём все больше и больше.

– Ты давишь на меня своими костями, секунда – и нахрен зарежешь. И кто в этом случае повезёт тебя домой?

– Так значит ты отвезёшь меня? – поднимаю на него глаза. – А как же услуга?

– Я понял, что давно не ел мамину стряпню. А ещё хочу послушать, как отец будет ворчать на тебя, узнав, что ты та ещё пьяница.

Возмущённо хлопаю его по руке.

– Это было всего раз. Ты теперь до конца жизни вспоминать будешь?

Пляшущие дьяволята в его глазах отвечают за него.

Мэйс просит меня подождать, пока сходит отлить, и я прислоняюсь спиной к мраморной ледяной стене, уткнувшись в телефон. Открываю соцесети и листаю ленту, доходя до рекомендаций. Брови взлетают вверх, когда я вижу там аккаунт Ди. Мой палец сам нажимает на него, и следующее, что вижу, это логин Анны, написанный жирным шрифтом. Она, черт возьми, даже подписалась на него. Интересно, когда успела?

Внезапно, гул студентов, которых, похоже, досрочно выпустили с лекции, наполняет холл университета. Убираю телефон в сумку и сверлю стену впереди, практически пыхтя от недовольства. Какое мне вообще до него дело? Тут море парней, кто мечтает хотя бы постоять со мной рядом, даже просто почувствовать мои духи. А эта заносчивая задница не достойна даже сломанного ногтя. Неожиданно впереди появляется свора, состоящая из парня, что лез к Анне на лекции, двух его друзей и их подружек, с которыми я бы даже не стала дышать одним воздухом в случае выбора.

Изгибаю вопросительно бровь и равнодушно спрашиваю у парня по центру, который стоит с лицом альфа-самца:

– Что?

Тупоголовые девицы тут же начинают хихикать.

– Ну что, Картер. Какого это стать за одну ночь главной шлюхой университета? Хотя, кто тебя знает, может, ты только притворялась стервой-недотрогой?

Сжимаю кулаки и зло смотрю на придурка.

– Шлюха из нас двоих только ты.

– Придержи язык, – шипит этот кусок мяса. – Не я отсасывал парням за травку, так кто из нас ещё шлюха?

– Ты идиот? Это с рождения или можно подцепить в воздухе?

Он цокает.

– Думаешь, мы не видели, как ты под кайфом танцевала на столе? А те, что дали тебе косяк, поведали нам о твоих навыках.

Прихожу в ужас от стыда и гнева. Неужели, я правда танцевала на столе? Что ещё я делала?

Остальные приближаются ближе, вслед за этим ублюдком. Компания буквально окружает меня со всех сторон и начинает смеяться. И в другом случае я бы нашла, что сказать, но сейчас слишком стыдно и паршиво от того, что Ди тоже видел всё, что происходило на вечеринке. И почему мой извращённый мозг снова вспомнил его?

– Твой брат вообще знает, что сестра раздвигает ноги направо и налево? Знаешь, он ведёт себя, будто вы выше других, а на деле вы та ещё падаль, – парень сплёвывает мне под ноги, и я дёргаюсь.

Кажется, вокруг нас собрались ещё студенты, потому что смешки стали громче. И никто не собирается помочь мне. Анна и Тара скорее всего на обеде, который в другом крыле, Мэйс в туалете, и помощи ждать больше не от кого.

Делаю резкий вдох сквозь зубы и медленный выдох, закрыв глаза. В ушах звенит от ярости, и я пытаюсь прийти в себя, чтобы не упасть в грязь лицом. Я сильнее этого, – говорю себе и открываю глаза, с вызовом смотря на всех этих людей. На моем лице нет ни унции прежнего смятения или страха. Теперь всем своим видом я показываю, что мне наплевать на все их слова: полуопущенные веки придают моему взгляду ленивого высокомерия, немного вздёрнутый подбородок, но ни для того, чтобы казаться выше – я итак выше всех них вместе взятых. Ни один человек, позволивший себе оскорбить девушку, назвать ее шлюхой, не стоит чего-либо.

Склоняю голову набок и тихо спрашиваю. Наплевать, что меня может быть не слышно из-за смешков и болтовни вокруг нас. Я не буду подстраиваться под них. Ни за что.

– А ты, похоже, чертовски жалок. Раз вымещаешь свою обиду на девушке. Если мой брат так сильно однажды задел твоё самолюбие и гордость, может, ты не будешь тратить силы и жертвовать остатками своего достоинства? Потому что я разнесу тебя.

Все замолкают. Я ликую, когда вижу в его глазах непонимание. Конечно, он думал, что если подойдёт ко мне со своей сворой, то легко сможет запугать. Жаль расстраивать, но это представление даже близко не стоит с тем, что я когда-то пережила. Сейчас я запросто могу сломать ему шею сталью своего характера.

На него начинают коситься, откровенно насмехаясь, из-за чего парень краснеет.

– Тебя уделала девчонка! – взвизгнул кто-то. Этот идиот смотрит на толпу, но его взгляд тупого щенка выдаёт состояние.

– Тупая сука…

Дёрнув бровью, выставляю ладонь вперёд и толкаю его в грудь.