Страница 14 из 16
Клэр внимательно наблюдала за гостями, ловя на себе их оценивающие взгляды. Дамы негромко хихикали, разбившись на небольшие группы, а мужчины, окружив столики с закусками и шампанским, деловито обсуждали политику и последние новости в государстве. Все без исключения были в масках, что придавало вечеру немного таинственности. Клэр заметила виновницу торжества отходящей от парадной двери и мгновенно приняла решение следовать ей навстречу.
— Здравствуйте, Мари! Как жаль, что у меня не было времени поздравить вас раньше, несмотря на то что мы находимся в одном доме. И всё же… я поздравляю вас! Желаю сил, крепкого здоровья… Любви и благополучия, конечно, — Клэр нервничала, и это волнение мешало ей вести себя как обычно.
— Друг мой, я очень признательна тебе. Твоё присутствие здесь бесконечно радует мою душу. Знала бы ты, как тяжело в нашем мире найти столь искренних людей, — Мари осмотрела её с головы до ног и, улыбнувшись, сказала: — Клэр, ты изумительна сегодня. Затмила всех здесь, включая меня.
Клэр смутилась и опустила глаза:
— Что вы, затмевать хозяйку дома сверхнеприлично.
Мари бесконечно улыбалась ей, сверкая глубокими ямочками на своих щеках:
— Пойдём, я представлю тебя гостям.
— Но что мне им сказать? Ведь я не помню, кто я такая.
— Скажем, что ты моя дальняя родственница из провинции, — Мари взяла Клэр под руку и провела через весь зал к двум женщинам и мужчине, стоявшим возле потёртого пианино.
— Прекрасного вечера, — обратилась Мари к гостям, подойдя к ним на расстояние вытянутой руки.
— А вот и наша дорогая хозяйка, — слишком приторно поприветствовала её одна из дам, после чего каждый ещё раз поздоровался с Мари.
— Позвольте представить… Моя дальняя родственница Клэр наконец почтила меня своим визитом за долгие годы.
— Я не припомню, чтобы вы рассказывали об этой молодой особе, — сказала другая дама, слегка покосившись на Клэр.
— Это графиня Аничкова, — указала Мари на темноволосую полную женщину. — Барон и баронесса Раль, Александр и Елизавета.
Жена барона не показалась Клэр привлекательной, в то время как сам барон, несмотря на свой достаточно зрелый возраст, был красив и высок. Лёгкий акцент его статности добавляли белый фрак, короткие панталоны и бежевые шелковые чулки. Барон обладал какой-то особой индивидуальностью и сразу привлекал к себе внимание.
— Рада знакомству, — вымолвила Клэр, постепенно преодолевая свою неуверенность.
— Мы тоже бесконечно рады. Друзья Мари — наши друзья тоже.
Клэр ощущала некоторую напряжённость при общении с этими тремя. Когда она поняла, что не может вписаться в круг их общения, извинилась и сказала, что ненадолго отойдёт куда-то, при этом не имея намерения возвращаться в их общество.
Клэр блуждала по дому, даже не пытаясь с кем-либо заговорить, и с не меньшим любопытством разглядывала, съезжающихся гостей.
— Не желаете ли шампанского, мисс Клэр? — раздался позади уже знакомый голос.
— Пётр? Это вы? — обрадовалась Клэр, понимая, что теперь она здесь не одна.
— Вы ждали кого-то другого? — играючи уточнил он, протягивая ей бокал с игристым вином.
— Только вы здесь называете меня по-английски. Я тут совершенно никого не знаю, — практически сразу дополнила она.
— Тем лучше для меня, — Пётр сделал глубокий, но аккуратный глоток своего напитка и попросил у Клэр очередь на полонез.
Спустя немного времени объявили полонез: именно этим танцем, по правилам, открывались балы и различные торжества. Клэр с трудом подавляла в себе чувство страха, и когда заиграла музыка, а все гости были расставлены по парам, она через силу выдохнула. Пётр вёл её, и Клэр оставалось только следовать за ним в такт. Ощутив внутри себя торжественную атмосферу бала, прочувствовав энергию каждого, кто находился рядом с ней, испытав лёгкость и безудержную гонку за внимание, Клэр поняла, что прежде не испытывала ничего подобного. Эти чувства пьянили, и их хотелось пропускать через себя снова и снова.
В конце танца Клэр уже не чувствовала себя прежней. От общения с Петром во время полонеза и от его поддержки крылья, что находились у неё за спиной как муляж, вмиг окрепли и придали ей внутреннюю силу.
Закончились ещё два танца, после чего дворецкий предложил гостям пройти на ужин. Пётр всюду сопровождал Клэр. Вот и теперь они сидели рядом, обмениваясь впечатлениями о людях и поданной еде. В перерывах между приёмом пищи он по очереди представлял Клэр прибывших гостей.
— А почему там шесть мест пустует? — поинтересовалась Клэр, кинув взгляд на соседнюю сторону слева от них.
— О! Я их называю особой кастой. Гусары, в основном лейб-гвардейцы. Но один из них — близкий друг нашей семьи, в том числе и Мари. Без своих верных приятелей он редко появляется на таких мероприятиях, поэтому Мари пришлось пригласить всех.
— Но где они сейчас?
— Видимо, вышли и прозевали приглашение за стол.
— Клэр, — тихонько обратилась Мария Миланова, сидящая правее от них с Петром. — Я нигде не вижу Майю. Не могла бы ты зайти в мой кабинет и принести ноты, которые лежат на столе? Я не впускаю туда никого из прислуги, кроме Майи, а её, как видишь, нет.
— Да, разумеется, — Клэр аккуратно встала со своего места и отправилась по просьбе графини.
Дорога в кабинет Марии лежала через парадную. Проходя мимо входной двери, Клэр услышала громкие разговоры и несдержанный мужской хохот. На секунду остановившись в центре зала, она увидела замедливших свой шаг военных. Тех самых гусар, которые опоздали на ужин. Пятеро из них были одеты в красные мундиры, и только один выделялся в небесно-синем. Заметив Клэр в ангельском образе, они остановились и, перестав разговаривать, приковали свои взгляды к ней. Девушка смутилась от чрезмерного мужского внимания и, ускорив шаг, скрылась в кабинете графини Милановой.
Прикрыв за собой дверь, Клэр положила руку на грудь и, глубоко вздыхая, попыталась избавиться от резко возникшей дрожи в теле. Она совсем не испугалась мужественных офицеров в парадной, но их охотничьи взгляды заставили её ощутить себя беспомощной добычей, не принадлежащей себе. «Неужели это и есть жизнь девушки, без прав и мнения? Меня одевают, кормят, следят за мной, но отчего меня не покидает ощущение заточения и безволия? Те гусары рассматривали меня так, словно я заранее должна принадлежать одному из них», — рассуждала Клэр в поиске нот на столе у Мари. Взяв в руки небольшую стопку пожелтевших листов с нотными символами, она медленно вышла, высматривая вокруг глазастых воителей. Убедившись, что парадная пуста, Клэр направилась в обеденную залу.
— Благодарю тебя! — тихо сказала Мари, принимая из рук Клэр свои музыкальные записи. Пётр встал со стула и помог Клэр присесть на её место.
— Не понимаю, какая необходимость была у Мари посылать за нотами вас. Можно вообразить, в доме нет прислуги, — возмутился Пётр, допивая второй бокал вина.
— Мне было не в тягость.
— Отличительная черта Мари — всеобщее подчинение. Ей вечно нужно всё и всех контролировать.
Несмотря на то что Пётр выглядел старше своих лет, Клэр всё же отчётливо чувствовала тот юношеский максимализм, с которым он язвительно рассуждал о поступках невестки.
— Вы просто злы на неё. Это не значит, что она такая, — продолжая диалог с Петром, Клэр чувствовала, что в эту самую минуту является объектом чьего-то внимания. Отведя взгляд влево, она заметила, как сидящие напротив гусары мельком то поднимают на неё глаза, то резко их отводят, чтобы не выказывать своего неуважения.
— Пётр, вам не кажется, что эти господа себя крайне странно ведут? — указав на них, спросила Клэр.
— Компания Рáвнина никогда не отличалась особыми манерами. Но, полагаю, на этот раз причина кроется в вас. Вы привлекательны, и вас они прежде не видели, а значит, вы таинственный объект, к которому их внимание будет привлечено до конца вечера.
— Простите, как вы сказали? Фамилия?
— Мишель Рáвнин, давний друг Мари и мой бесконечный соперник. Но сейчас меня весьма забавляет его раздражённое лицо, ибо вы сидите и общаетесь со мной, а не с ним, — на последнем слове Пётр позволил себе ухмылку и ещё ближе наклонился к Клэр, якобы из-за шума плохо расслышав её слова.