Страница 2 из 6
Таисия всплеснула руками.
– Может подогреть? – она посмотрела в лицо мужа сияющими глазами.
Федор шумно вдохнул сладковатый запах вареной в мундире картошки. Огрубелая рука вытащила солидную картофелину, темный пальцы с крепкими ногтями старательно отделяли тонкую кожицу, обнажая желтовато-белую рассыпчатую мякоть.
Таисия удовлетворенно смотрела на насыщающегося мужа…
– Все, – он поднялся и нежно привлек жену, – Пойдем в кровать…
Таисия счастливо принимала мужнины ласки.
– Как там на фронте, – внезапно отстранилась она и тревожно посмотрела на мужа.
Мужчина словно окаменел.
– Тяжело, – наконец выговорил он, – война – она и есть война, – он тяжело помолчал. – Давай не будем об этом. Я не хочу говорить о фронте. Давай лучше – о нас.
– Да, конечно, давай о нас… – прошептала она и радостно прижалась к сильному телу Федора.
Дождь за окном неожиданно усилился. Казалось, еще чуть-чуть, и тугие струи пронзят крышу насквозь.
На печи беспокойно заворочался Митька. Таисия блаженно прильнула к Федору. Тело внезапно охватил леденящий холод. Женщина испуганно сжалась под одеялом.
– Не бойся, – мягко проник в нее шепот, – все хорошо. И все будет хорошо.
– Да? – в голосе женщины послышалась какая-то детская обида.
– Конечно, моя милая. Я же с тобой.
Широкая ладонь Федора медленно и нежно прошлась по телу женщины. Тело непроизвольно вздрогнуло и расслабилось.
А он все наглаживал и наглаживал ее, шепча на ухо ласковые и нежные слова…
Наконец Таисия сладко уснула…
Разбудил ее солнечный луч – яркий и светлый, необычный для этого времени года. От вечернего дождя не осталось ни следа. И даже земля не по-осеннему быстро высохла.
Женщина сладостно потянулась. Обернулась к Федору.
Сердце екнуло. Половинка кровати, на которой вчера блаженно лежал муж, была девственно пуста.
Таисия встрепенулась и вдруг явственно услышала стук.
– Вернулся! – вскрикнула она, выбегая как есть, в ночной рубашке, в сени.
На пороге стоял незнакомый солдат в потрепанной шинели.
От неожиданного испуга женщина вжалась в угол.
– Вы кто?
– Таисия Михалева? – вместо ответа спросил он.
Она только смогла кивнуть.
Мужик неловко стащил с головы шапку.
– Твой муж – Федор Михалев – погиб.
– Не-е-ет! Он же вчера был здесь…
– Он погиб еще летом во время вылазки австрияков…
А на тропинке медленно исчезали, растворялись вечерние следы Федора…
Проклятие
– Нет, Андрейка, что ни говори, но ты большой трус, – ладонь ударила по дощатой лавке, – тебе не справиться со своим страхом. Боишься ты всякой нечисти.
Парнишка понимал, что Мишка приходил неспроста. Все парни деревни досаждали ему за то, что он, в отличии от остальных, никогда не тешился в кулачных забавах, не участвовал в штурме ледяного городка под масленицу. Все сердце юноши сжималось от страха при одном упоминании о нечистой силе. Вот так и вырос он, всего на свете опасаясь.
– С чего ты это взял? – Андрейка хмуро посмотрел на собеседника. – Да я, если хочешь знать, в полнолуние все наше кладбище обошел.
– Ерунда! – Мишка пренебрежительно отмахнулся. – Что нам могут сделать покойники? Они не встанут из своих могил.
– Ну да, – заспорил Андрейка, – ночью они ходят и всех прохожих к себе забирают.
– Ага, и ты прямо-таки пошел к ним на встречу? Ни за что не поверю.
– Не веришь, так не верь…
– А врать не мешай, – продолжил Мишка, – Да ты и из избы ночью не выйдешь, не то, что куда-то пойти.
– Да я любой нечисти хвоста накручу, – запальчиво произнес Андрейка, хотя внутри у него все сжалось от необдуманного обещания.
– Добро! Сегодня ночью пойдешь в заброшенную баню. Вот тут-то и проверим твою храбрость.
– А что там в бане?..
Эта баня издавна пользовалась среди односельчан дурной славой. Говорили, что ночами ее посещает нечистая сила. Редко, кто по своей воле пройдет мимо покосившейся избушки в ночное время. А уж провести в ней ночь!..
– Просидишь до утра – увидишь, – Мишка рассмеялся.
Он порывисто поднялся со скамьи и, весело посвистывая, направился прочь от озадаченного Андрейки. Андрейка остался один.
Что они там задумали? Что же делать?
Юноша принялся колоть дрова. Злость на себя самого распирала. Он с усилием втащил полено на колоду. Взмахнул тяжелым колуном. Хрясь! Колун врубился в вязкую древесину. Андрейка с усилием вытащил застрявшее лезвие. Снова взмахнул. В следующий удар вложил всю силу, представив, будто крушит враждебные человеку темные силы. Полено, крякнув, расселось. По боку пробежала трещина.
Хрясь! Хрясь!
Половинки полена разлетелись в разные стороны, с шумом вломившись в кусты крыжовника.
Андрейка выволок из-под колючих ветвей половинки, снова поставил на колоду.
Хрясь! Из-под колуна брызнули весело блестевшие на солнце белые щепки.
Горка расколотых полешков постепенно росла.
– Привет, Андрей, – крикнул из-за забора Сашок, – Говорят, ты Мишке обещал, что пойдешь в баню ночевать.
– Ну… – хмуро отозвался Андрейка.
– И чо, не забоишься?
– А чо там бояться? – нарочито бодрым голосом проговорил Андрейка, – Как есть пойду.
– Давай, давай, а мы поглядим, как это у тебя получится. Ха-ха-ха!
Сашок убрался восвояси.
– Чтоб вас всех, – пробормотал юноша, затравленно поглядывая ему вослед.
За окном уже смеркалось. Вот незадача. Дернул его черт согласиться на такое испытание. А вдруг какой баенник споймает. Куда тогда деваться? И не пойти нельзя: совсем проходу не дадут. Скажут: «Ага, мы же говорили, что ты трус.» Все девки и парни будут пальцем указывать.
– Андрейка, готов? – за окном послышались голоса парней. – Выходи!
Юноша медленно вытащился к ним. Луна освещала деревенскую улицу мертвяным светом. Лица собравшихся казались белыми в неверном свете. «Будто покойники, – мелькнула беспокойная мысль. – Может, превратить все в шутку?» Андрейка обвел взглядом лица парней. Глаза их светились нетерпеливым ожиданием. Нет, не получится. Они все так и ждут, что он испугается и откажется.
– Я готов, – тяжелый как наковальня язык еле шевельнулся во рту.
Андрейка заставил деревенеющие от страха ноги сделать шаг. Он тяжело пошел вперед, направляясь к готовому развалиться строению. Ноги отказывались двигаться, но он с огромным усилием заставлял их переступать по слабо светившейся дорожке.
Банька все ближе и ближе. Казалось, что из трубы вьется дымок. Из тесных окошек тянутся костлявые руки. Юноша затравленно обернулся назад. Дома тепло, надежно. Вот бы вернуться…
– Давай, что же ты! – голоса парней звучали приглушенно, словно из-под слоя ваты. Они поотстали.
«Ага, сами боитесь, злорадно подумал Андрейка, ну я вам сейчас покажу!».
В кромешной тьме рука нащупала холодную ручку. Петли протяжно заскрипели, открывая дощатую дверь. Изнутри тянуло сырым холодом.
Андрейка пригнул голову и заставил себя перешагнуть высокий порог. Дверь с оглушительным стуком захлопнулась за его спиной. Ой, мамочки, мои! Он широко раздвинул руки в черноте, ощупью двинулся вперед. Ладонь скользнула по чему-то мягкому, сырому. Сердце учащенно забилось. Что это? Он осторожно опустился на влажный полок. Хлюпнула вода где-то под ногами. Он почувствовал, что волосы начали подниматься дыбом.
Сзади послышались шорох, чье-то дыханье. Господи, там же стена!
Чьи-то холодные руки обхватили его.
Андрейка набрал в грудь воздуха для истошного крика.
– Не шуми, – обволакивающий шепот легко коснулся его ушей.
– Кто ты?
– Я? – ледяные ладони мягко поглаживали вспотевшую спину. – Ты должен мне помочь.
– Что мне надо сделать? – с трудом выдавил парень, сотрясаясь от дрожи.
– Обещай, что возьмешь меня в жены…
– К-конечно, я с-согласен…