М - 4

— Ну, чего, старшой, снова прощаться станем? — с невеселой улыбкой осведомился Левчук. — Мы вас, как и приказано было, до места довели, дальше уж сами. Свидимся, командир!

— Обязательно, Ильич! — проигнорировав протянутую для рукопожатия ладонь, Степан с силой притянул к себе старшину. — Понятно, свидимся! Только, как уж говорил раньше, даже не вздумай погибнуть! Обижусь, и серьезно! Пацаны, чего застыли, как неродные? Давай сюда, хоть обнимемся напоследок. Ванька, Никифор, Коля, ну, чего тормозим? Вань, что такое?

— Так это, тарщ командир, — изменился в лице Аникеев, глядя куда-то поверх старлея. — Вон же, летят… ВОЗДУХ! Полундра, братва!

Оглянувшись, Степан заметил вываливающиеся из серо-стальных облаков и стремительно увеличивающиеся в размерах черные точки. На чистом автомате пересчитал — один, два… четыре… девять… двенадцать. Полный штаффель Ю-87, эскадрилья по-нашему. Идут, разумеется, на Малую землю, но могут и по одинокому катеру отработать: это в открытом море у скоростной и юркой «МОшки» есть хоть какие-то шансы, а у пирса первой же бомбой накроют. Вот же дерьмо, чтобы хуже не сказать! Буквально каких-то пяти минут не хватило, чтобы от причала отойти и ход набрать! И ведь не укроешься нигде, берег в этом месте как назло ровный и пустынный на протяжении добрых метров ста. Просто узкий каменистый пляж, местами изрытый неглубокими воронками прошлых попаданий, усыпанный какими-то обломками и разбитыми в щепки ящиками, непригодными даже для обшивки землянок.

Опасность заметили не только морские пехотинцы: появившиеся на палубе расчеты зенитных ДШК заняли свои места, разворачивая стволы в сторону внезапной опасности, а откуда-то со стороны плацдарма звонко захлопали скорострельные автоматы 61-К. Спустя буквально пару секунд зарокотали и оба крупнокалиберных пулемета, расцвечивая низкое небо частыми росчерками трассеров. Несмотря на это, пара «лаптежников» отвернула чуть в сторону, определенно собираясь атаковать отлично различимую с высоты цель.

— Бойцы, к катеру, бегом! — заорал Алексеев, подхватывая под руку замешкавшегося от неожиданности Вешнякова. Остальные, как ни странно, тормозить не стали, рванув в указанном направлении. — Живо, мать вашу! За мной!!!

Самое смешное, что этот приказ на чистом автомате выполнили все морские пехотинцы, нестройной толпой ломанувшись к катеру, бежать до которого оставалось всего ничего, буквально каких-то метров семьдесят. И в этот миг из-под серо-голубого брюха первого пикировщика выскользнули две смертоносные капли. А вслед ему уже заходил, завывая включенной сиреной, второй. Обе бомбы рванули в море, подняв роскошные фонтаны вспененной воды — видимо, напуганный зенитным огнем пилот поспешил. «Морской охотник» окатило рукотворным цунами, мощно качнуло, впечатав в причал и сбивая пулеметчикам прицел. Впрочем, радоваться было рано: второй «Юнкерс» уже тоже освободился от части фугасного груза, и бросивший вверх короткий взгляд Степан с какой-то особой остротой понял, что эти лягут куда ближе, если и не накрыв сам катер, то как минимум долбанув по берегу.

— Ложись!!! — показалось, или нет, но они с Левчуком, похоже, проорали это одновременно. Морские пехотинцы залегли, изо всех вжимаясь в выстилавшую прибрежную полосу окатанную гальку.

Земля вздрогнула короткой судорогой, в груди противно ёкнуло, сверху щедро сыпануло разнокалиберными камнями и мокрым песком. И почти сразу же ударило повторно, куда сильнее. Настолько, что ударной волне достало сил разметать лежащих людей в стороны — старшего лейтенанта даже пару раз перевернуло, заодно сорвав и отбросив в сторону каску.

Приподнявшись на локтях, Степан судорожно закашлялся, отплевываясь от противно хрустящего на зубах, набившегося в рот песка. Огляделся, пытаясь понять, куда именно ударила вторая бомба. Курящаяся мутным дымом воронка обнаружилась метрах в десяти — еще бы чуток поближе, и все, амбец всем. А так, можно сказать, свезло. Вот только, очень на то похоже, фрицы на этом не остановятся, поскольку как минимум один из «лаптежников» пошел на второй круг, готовясь к новой атаке. В пустой до звона башке билась одна-единственная мысль: нужно успеть добраться до катера, это хоть какой-то шанс. Подтянув за ремень отлетевший автомат, и опираясь на него, словно на палку, Алексеев тяжело поднялся на ноги. Заорал, практически не слыша собственного крика:

— Бойцы, к катеру, бегом марш! Быстро!!!

Подхватив за ремни разгрузки Вешнякова, попытался рывком поднять его с земли, внезапно ощутив на пальцах знакомую липкую сырость. Внутренне похолодев, ощупал затянутую бушлатом спину, коротко выругавшись — твою мать, вот и первые потери в его подразделении! Похоже, осколком зацепило, но главное, что жив, поскольку шевелится и бормочет что-то. Ничего. Главное до катера добраться, и в море выйти, а там и перевяжемся, и противошоковое вколем, благо наркота в индаптечках имеется. Перебросив руку Вешнякова через шею, поставил его на ноги. Подскочивший старший сержант Баланел подхватил раненого под другую руку:

— Помогу, командир. Побежали!

Найдя взглядом ближайшего морпеха, которым оказался Аникеев, крикнул:

— Ванька, автомат его подбери и мою каску, и дуй следом! Погнали, Никифор! Левчук, живой? Помоги остальным!

Услышал ли его старшина, ошарашено мотавший головой — глушануло всех качественно, — осталось непонятным, но понять — точно понял. Ну, хоть с этим можно чуток расслабиться, старшина — вояка опытный, не подведет.

Добравшись до запустившего моторы МО, и сдав раненого выскочившим навстречу матросам, Степан оглянулся. Морские пехотинцы, и его, и… гм… тоже его тяжело трусили следом, помогая идти еще двоим раненым, вроде бы Рудневу со Степановым — лиц из-за нанесенного на кожу боевого камуфляжа и касок точно не разглядишь. Или не раненым, а, скорее, контуженным, поскольку шустро передвигают нижними конечностями, да и оружие не потеряли. Последнее понятно: вторая бомба рванула куда ближе к «гостям из будущего», вот и оглушило пацанов не по-детски. А позади и выше, словно в каком-то голливудском боевике, несся к земле немецкий самолет с изогнутыми крыльями и нелепо торчащими под ними стойками неубирающихся шасси…

«А ведь хрен он в этот раз промажет», — отстраненно подумал Степан, помогая бойцам подняться на борт катера. — «Вот сейчас воткнет нам полсотни кэгэ тротила в палубу, и привет. Ну, или «амба», как морячки выражовываются. Мы-то с пацанами, скорее всего, в свое время вернемся, хоть и не факт, а вот с остальными как быть? Неужто та фотка из поискового музея пророческой окажется? И ведь не изменишь ничего… по-крайней мере, я уж точно ничего изменить не могу…».

Изменить все, как выяснилось в следующее мгновение, оказалось под силу зенитчикам. Кто именно в него попал, старлей так и не понял, скорее всего, наводчик одной из 61-К, но капот «Юнкерса» внезапно словно бы лопнул, разлетевшись какими-то дымными клочьями. И кувыркнувшийся через крыло Ю-87, так и не выйдя из последнего в жизни пике, воткнулся в линию прибоя метрах в ста от катера. На месте падения вспух роскошный огненный куст мощного взрыва, горячая и воняющая сгоревшей взрывчаткой и бензином волна от которого докатилась до заворожено наблюдавших за происходящим морпехов.

«Узнаю, кто именно попал — однозначно проставлюсь. И «люгер» со штык-ножом подарю, за такое не жалко», — мелькнула краем сознания следующая мысль. — «Охренеть, блин, я-то думал, такое только в фильмах бывает, а оно вон как вышло…».

Поднявшись вместе с остальными морпехами на борт «охотника», тут же рванувшегося от причала на всех парах, и возясь с потерявшим сознание Вешняковым, старлей наткнулся на растерянный взгляд помогавшего ему старшины. Не совсем понимая, в чем дело, вопросительно дернул подбородком.

— Как же нам-то теперь, а, командир? — верно истолковал его жест Левчук. — Нам ведь вас проводить, да вернуться приказано было, а оно вона как вышло?

— Как быть? — рассеянно переспросил Степан, вылущивая из ячейки аптечки шприц-тюбик с противошоковым. — Да пока никак. Догоним бэдэка, перейдем на борт, свяжемся с Кузьминым да проясним ситуацию, делов-то. Или можно, вон, мореманов попросить, радиостанция на борту наверняка имеется. А сейчас помогай, Семен Ильич, пока пацан кровью не истек. Ты, помнится, получше меня во всяких перевязках понимаешь — вон как меня в Южной Озерейке грамотно перебинтовал. Только я ему сперва вот этот укольчик поставлю…..