М - 4

Вернувшийся Сергей на вопрос Алексеева лишь отмахнулся «мол, после поговорим», тут же двинув к капитану. Не прошло и десяти минут, как десантный корабль снова пришел в движение, отваливая от причала и следуя к небольшому пляжику (понятное дело, к этому времени тоже оцепленному молчаливыми автоматчиками), куда и выгрузил по одной из единиц имеющейся на борту бронетехники, которую тут же задрапировали брезентовыми чехлами до состояния абсолютной неузнаваемости. После чего БДК вернулся на прежнее место, а «броня» своим ходом ушла в направлении ближайшей железнодорожной станции. Откуда ее, как догадывался старший лейтенант, отправят в подмосковную Кубинку, на легендарный НИАБТ — научно-испытательный полигон автобронетанковой техники РККА, где проходили испытания все новые советские или союзнические танки, и изучалась захваченная у противника трофейная техника. Вместе с боевыми машинами отправили и несколько образцов стрелкового и противотанкового вооружения — парочку «Калашей» под 5,45 и 7,62-мм патроны, пулеметы РПК и ПКМ и противотанковые гранатометы разных моделей. О том, что именно передавалось предкам, Степан знал не понаслышке, поскольку лично присутствовал при передаче, под роспись передавая оружие мрачному и неразговорчивому лейтенанту ГБ. Управляли броней, понятное дело, штатные экипажи — доверять местным мехводам незнакомую секретную технику никто не собирался, да и не факт, что справились бы, не запоров движок или не угробив ходовую. Да и в Кубинке понадобятся люди, знакомые с машинами что называется до последнего винтика — кто-то ведь должен будет рассказать и показать специалистам возможности боевой техники.

Затем старлея перехватил Шохин, однако долгого разговора не вышло — контрразведчик заметно торопился:

— Значит так, Степа, слушай и запоминай. Из столицы самолетом прислали группу моих товарищей и каких-то научных спецов. Будут изучать корабли, работать с комсоставом и обеспечивать секретность. Я улетаю в Москву этим же бортом, когда вернусь, не знаю, но вернусь однозначно, обещаю. Тебя попусту трогать не будут, мне дали твердые гарантии на самом верху.

— А не попусту, значит, будут? — не удержался Алексеев, тут же мысленно себя обругав: да когда ж он за языком-то следить научится?! Видимо, уже никогда…

Смерив морпеха мрачным взглядом, Сергей только тяжело вздохнул:

— Когда-нибудь я тебя все-таки пристрелю. Но не сейчас, а после победы, понятно. Да не тронут тебя, не переживай. Будь при бойцах, готовьтесь, насколько понял, не исключен вариант, что вас все-таки задействуют… ну, ты понял. Ротного я предупредил, он без тебя ничего самостоятельно предпринимать не станет, поскольку в местных реалиях не разбирается. И еще, помнишь, в районе Варениковской я тебе кое-что называл, и наизусть заучить просил?

— Помню, — прикрыв глаза, Алексеев вызвал в памяти буквенно-цифровую комбинацию, прошептав ее в ухо особисту. — Все верно?

— Молодец, — кивнул Шохин. — Теперь поменяй местами четыре последних символа. Ежели совсем припрет, смело используй. Но исключительно в самом крайнем случае, это — прямой выход на главное управление. Кому следует — поймут, а если нет — посылай всех, как умеешь, и требуй того, кто в курсе. И ссылайся на меня. Это понятно?

— Понятно, — без тени улыбки кивнул Степан. — Возвращайся, Серег, когда ты рядом, мне как-то спокойнее воюется.

— Вернусь, понятно. Но ты, ежели что, не вздумай погибнуть, не прощу, так и знай! Обижусь, и серьезно!

— Даже в планах не имел, — фыркнул морпех, впрочем, без особого веселья в голосе. — Тем более, во всей этой хитрой временно перемещающей механике так до конца и не разобрался, потому вовсе не уверен, что, если вдруг сдуру ласты склею, то смогу вернуться домой. Кстати, насчет этой самой механики: ты спасательный круг-то куда подевал?

— Круг? — откровенно вильнул взглядом товарищ. — Ну, скажем так, он, гм, в надежном месте. И не нужно на меня глазами сверкать, так лучше будет! Да, вот еще что: насчет зимней одежки я договорился, сегодня привезут теплое исподнее и бушлаты с ватниками на выбор, так что утеплитесь. Все новое, со склада. Все, убежал, меня самолет ждет. До встречи, товарищ старший лейтенант!

— И вам не кашлять, товарищ капитан, — буркнул морской пехотинец, провожая Шохина взглядом. — Перестраховщик, блин! Вот притащишь спаскруг в столицу, а она — бац! — и в мое время перенесется. Москва, в смысле. Во прикол будет, если Владимир Владимирович в Кремле с самим товарищем Сталиным неожиданно встретится… реально ведь жесть! Хоть и жутко любопытно, конечно, о чем они говорить станут, и к чему в конечном итоге придут. Но за теплую одежку — однозначно спасибо, сам он про это как-то не подумал, а Серега молодцом, сообразил…

* * *

Два дня прошло спокойно. Немцы не беспокоили, лишь однажды попытавшись отбомбиться по городу и стоящим у причалов кораблям. Как обстояли дела в Геленджике, Степан не знал, но вот с атакой на «Новочеркасск» птенцы пухлого наркомана-Рейхсмаршала[16] обломались по полной. Алексеев же убедился, что оказался прав: 57-мм спарки отработали на отлично, расстреляв противника еще на подлете. Из двенадцати бомбардировщиков штаффеля семь завалили операторы АК-725, еще троих приземлили (точнее, приводнили) артиллеристы береговой батареи, двое последних же ушли, вывалил бомбы в море. Правда и снарядов на это ушло… много, одним словом, поскольку наводчиков никто не готовил воевать с винтовыми бомбардировщиками восьмидесятилетней давности, и учиться приходилось опытным путем. А вот взлетевшие с ближайшего полевого аэродрома истребители прикрытия откровенно опоздали, прилетев к шапочному разбору. Впрочем, и они записали на свой счет с полдесятка фрицев из числа тех, что работали по городу.

А следующей ночью пришел долгожданный (по крайней мере, для засидевшегося без дела старлея) приказ: БДК должен был принять на борт боеприпасы, продовольствие и медикаменты и под прикрытием эсминца и нескольких «МОшек» отправиться к Мысхако. Обратным рейсом «Новочеркасск» забирал максимально возможное количество раненых, освобождая койки в санбатах Малой земли…

— Вот такие дела, товарищи, — командир корабля, капитан второго ранга Павловский оглядел присутствующих в кают-компании офицеров. — Согласно данным разведки, сегодня-завтра… гитлеровцы, — судя по крохотной паузе, называть противника именно так ему все еще было непривычно, — начнут наступление на плацдарм. Поскольку грузоподъемность БДК даже с учетом находящейся на борту техники не идет ни в какое сравнение с местными плавсредствами, нас просят о помощи. Того, что мы можем перебросить одной ходкой хватит надолго. Обратно пойдем с ранеными, необходимо эвакуировать как можно больше людей, в идеале всех неспособных сражаться. Это позволит медикам принимать новых бойцов, которых, как я понимаю, будет много. Собственно, не вопрос, места хватит.

Взглянув на поднявшего руку Алексеева, кап-два вопросительно мотнул головой:

— Слушаю, товарищ старший лейтенант?

— Высадка десанта, как я понимаю, не планируется?

— Нет, решение о нашем участии в боевых действиях пока не принято. По крайней мере, до меня ничего подобного не доводили. Но при возникновения каких-либо непредвиденных обстоятельств, например, прямой угрозы кораблю, разрешено принимать решения самостоятельно. В любом случае ваши бойцы должны быть готовы.

— Так точно, — кивнул Степан, быстро переглянувшись с ротным, капитаном Руденко.

— Да, и вот еще что, — Павловский усмехнулся. — Согласно официальной версии, наши корабли прибыли с Тихоокеанского флота для оказания помощи черноморцам, прошу иметь это в виду. Подобное стало возможным в связи с полученной разведкой достоверной информацией о том, что Япония завязла в боях с американцами и не собирается нападать. Всем придерживаться этой версии. Командирам подразделений обеспечить необходимую секретность, так что никаких шевронов с обозначением ЧФ быть не должно. Во время выгрузки общение с местными бойцами свести к необходимому минимуму. Не молчать, понятно, но и не трепаться направо и налево…