Страница 109 из 110
Ежась, я вышел из длинной стылой тени бурого пика и оказался на солнце, разом ощутив тепло в теле и светлость в голове. Вот так-то лучше… Обернувшись, я глянул на продолжающих стоять в густой тени старика и молодую сильгу. Он молился, опираясь ладонями в изуродованную плиту, а она, сев на ледяной камень, старательно делала записи в своей книге. Усмехнувшись, я укоризненно покачал головой и отвернулся, подставляя лицо ласковому свету…
Ведущий нас старый Часир остановил наш отряд у края обрыва. Виляющей широкой ниспадающей лентой горная тропа тянулась вдоль склона столь высокой горы, что хотелось держаться подальше от края — но старик подвел нас прямо к нему, разрывая ногами облачную муть. Встав там, он взглянул вниз и поманил меня. Я без колебаний подошел, а следом заторопилась и нежелающая ничего упустить сильга.
Часир молчал и я понял, что обнаружить что-то там внизу мне предстоит самостоятельно. И первые мгновения это казалось невозможным — там внизу все было затянуто поредевшей, но все же достаточно густой пеленой падающих к подножию Трорна облаков. Мы все еще высоко. Очень высоко по меркам долинного жителя вроде меня. Ничего не увидев, я уже было отчаялся и хотел признать поражение, но тут нам в спины ударил порыв ветра, опасно шатнув нас в бездну. Не слишком вежливо я толкнул в плечо сильгу, останавливая ее невольный шаг вперед. Она благодарно кивнула, а в ее глазах медленно таял запоздалый страх. Как в детстве на качелях, раскачанных излишне беспечным отцом — мах… и вот ты в пугающем поднебесье у верхних ветвей, а затем несешься спиной вперед вниз и из горла начинает рваться испуганный кри… и тут качели остановлены железной отцовской рукой, над тобой склонилось его улыбающееся лицо и… страх медленно и разочарованно уходит…
— Вижу — сорвалось у меня с губ и стоящий рядом Часир медленно кивнул.
— Вижу — произнесла и Анутта, опять подаваясь вперед.
Далеко под нами, высоко на склоне соседней горы, что вместе с нашей образовывали исполинское ущелье с поросшим невысоким лесом дном, я увидел нечто еще непонятое, но уже отмеченное взглядом как «рукотворное». Чем бы это ни было — его создали человеческие руки. Это понимается сразу. А затем уже начинаешь вглядываться и по мелким подробностям узнавать истинное предназначение увиденного…
Сложенная из крупных обломков неотесанного камня стена. Пара вздымающихся над стеной крепких башен под круглыми черепичными крышами. Под стеной в горном склоне зияет черная дыра, а еще ниже тянется широкая полоса каменного крошева. Внутри дугообразной стены, что обеими концами примыкает к склону, находится несколько солидных на вид зданий и около десятка тесно стоящих длинных построек. Мерцает пара десятков крохотных отсюда искорок костров… Вижу дымы и у самого дна ущелья — они поднимаются над краем редколесья, что словно бы отпрянуло от подползающей к нему полосы каменного крошева. Бегущая по лесу река, чьи тонкие и серые отсюда притоки сбегают с обоих питающих реку склонов, впадает в овальное мерцающее озерцо. В него впадает еще несколько нисходящих потоков, а вниз уходит лишь один — уже настоящая горная своенравная река… К озеру тянется еще кое-что — сбегающая по склону достаточно крутая дорога.
— Рудник — понял я, когда все увиденное сложилось в единое целое — Там рудник.
— Да…
— На склоне отменно охраняемый рудник. Значит, добывают не простое железо…
— Серебро — прошелестел Часир — Они добывают серебро.
— На дне ущелья невысокий, но старый лес.
— Лес Мормалор. Священный для многих горцев. Река, что питает его и рождается здесь же — Морманна. Ее воды почитаются нами за особую чистоту и целительные свойства. Почитались… ныне ее воды отравлены на много лиг вниз по течению — ибо она перегорожена выстроенной дамбой, а рядом промывают каменную руду, выбирая из нее куски серебряных жил…
— Лес вырубают — бесстрастно заметил я, поняв, почему мне показалось, что редколесье «отпрянуло» от ползущего к нему каменного хаоса — А полоска камня — пустая выброшенная руда. Сам рудники гораздо ниже той стены и построек… и раз там башни… а вон те узкие длинные постройки отгорожены от основного двора еще одной внутренней стеной, то это…
— Каторжный рудник — пробормотала сильга — Это каторга, Рург. Королевская каторга. Я слышала о ней. Сюда отправляют самых отпетых. И ее название… не могу вспомнить…
— Чернодуб — ответил я, окончательно вспомнив — Так вот где он находится… Богатейший серебряный рудник Чернодуб. Но так его называют каторжники. Настоящее название — королевский серебряный рудник Виколассы Разумной. Назван в честь королевы Виколассы, что почила больше двухсот лет тому назад…
— Дети Жамгр — выдохнул Часир и, обличающе ткнув рукой в опять затягивающийся облачной мутью рудник далеко внизу, почти выкрикнул те же слова — Дети Жамгр!
— Я не понимаю…
— Помнишь легенду о вечной голодной Жамгр?
— Каждое слово.
— Мы верили, что это чудовище мертво. Но оказалось, что вслед за ней сюда явились ее дети! Долинные…
— Я из долины — заметил я.
— Ты не такой! — уверенно произнес Часир — Иначе я бы не произносил сейчас столь неосторожных слов, Рург. И она не такая!
Удивленная сильга кивнула, принимая неожиданную похвалу. А старик продолжал говорить, а вернее кричать, пытаясь переселить насмешливо воющий ветер, что продолжал подталкивать нас к бездне и тихо шептать в уши «а ты попробуй шагни! Вдруг полетишь? А я подтолкну и поддержу…».