Страница 1 из 4

Брест. Изгнание и возвращение

Черновалов Александр

Александр Викторович Черновалов

От автора

Идея написания данной книги возникла у меня достаточно давно. Еще при жизни моей матери Нины Антоновны (она ушла от нас в возрасте 88 лет в 2019 г.) я начал записывать ее воспоминания (на всякий случай, как тогда объяснял себе эти действия). Затем, знакомясь с литературными и архивными источниками, посвященными событиям 1939–1941 годов, происходившим на территории Бреста и Брестского региона, я столкнулся с тем, что в большинстве случаев эти работы и материалы представляют собой героизированные описания событий первых дней Второй мировой войны. К ним относятся оборона Брестской крепости от фашистов (вторая по счету в ходе Второй мировой войны), бои за железнодорожный вокзал, последующее создание брестского подполья и партизанских отрядов. Подобная позиция вполне объяснима, потому что так сложилось в историографии Советского государства, так было воспитано старшее поколение современного мне общества, таковы традиция и ментальность советского человека. Однако мамины рассказы и воспоминания ее подруг и знакомых, а также материалы воспоминаний поляков, проживавших в то время в Бресте и прилегающих к нему населенных пунктах, которые мне удалось разыскать в библиотеке г. Бялая Подляска, говорят о том, что интересующие меня события были неоднозначными. Многое из того, что происходило в те жуткие времена, осталось неизвестным и современным гражданам Беларуси, и тем, кого уже с нами нет.

Иногда некоторые мои родственники и знакомые задают мне вопрос: зачем тебе эти писательские эксперименты, ведь все уже написано и переписано? Кроме того, наша меркантильная рыночная действительность заставляет подозревать меня в том, что я делаю эту работу намеренно и хочу заработать на воспоминаниях родни невероятные деньги, не поделившись при этом ни с кем из опрошенных мной свидетелей тех событий. Таковы современные реалии постсоветской действительности и соответствующей ей ментальности: мы все еще не освободились от чувства повсеместной бедности и недостатка чего-то такого, чего сами не ведаем.

Я и сам часто задавал себе этот вопрос, да и работа над рукописью моей книги шла непросто, со значительными перерывами, с появлением угрызений совести за использование чьих-то воспоминаний без позволения, и прочее, прочее… Неоднократно принимал решение больше не продолжать работу, так как думал, что это никому не нужно. Следует учитывать и мое пионерско-комсомольское воспитание, которое в начале жизненного пути сформировало негативное восприятие всего того, что произошло со старшим поколением моей семьи. Мы считались кулаками – классом, с которым передовой комсомолец должен был бороться и победить в классовой борьбе, приближающей общество к построению справедливого коммунистического бытия. Окончание ХХ века показало, что все это было одним большим заблуждением.

Проходят годы, меняются жизненные циклы, условия жизни, человек набирается жизненного опыта, и все становится на свои места. Возникла необходимость рассказать правду об истории своей семьи и судьбах современников моей мамы, Нины Антоновны Черноваловой (Грицук), рассказать эту правду и себе, и своим детям, и, возможно, внукам и правнукам. А они, надеюсь, передадут эту информацию и другим поколениям белорусов, проживающим на берегах наших рек, – Мухавца и Буга.

Подруга мамы Ольга Дерунец говорила во время наших встреч: «Здесь у нас в Бресте на Тришинском кладбище есть памятник вывезенным, и каждый год 30 октября там собирались люди. Первые годы даже батюшка приходил и панихиду по умершим проводил. А вот уже два года никого нет, кроме нас, дочки Люды и зятя, там никого не бывает».

В начале моего повествования хотелось бы обратить внимание на то, что по прошествии более чем 70 лет в современных материалах о тех днях содержатся многочисленные политизированные фейки. Да и историческая наука грешит заказными научными исследованиями, предлагаемыми для публичного пространства и современного социума. В связи с этим долго размышлял над жанром, который необходимо использовать при написании книги. Художественный стиль применить не получится, так как в книге содержится большое количество документальных фактов и исторических материалов. Также не подходит монографическое исследование – воспоминания участников событий тех лет носят субъективный характер, тем более что многое в их памяти стерлось и приобрело некоторый былинный и совсем не научный характер. Поэтому данную книгу я определяю для себя как укрупненное журналистское эссе, написанное на основе зафиксированных объективных исторических фактов и субъективных воспоминаний некоторых людей – участников интересующих нас событий. Предвижу, что издание этой книги может вызвать споры и даже обвинения меня в некомпетентности, вранье и фантазиях. В связи с этим заявляю, что все воспоминания очевидцев описываемых событий достоверны, записаны на отдельных электронных носителях, и я готов познакомить с ними всех неверующих и сомневающихся[1].

В заключение хочу выразить слова благодарности тем, кто помог мне собрать материалы для данной работы. Это прежде всего моя мама Нина Антоновна Черновалова (Грицук), ее подруга Ольга Николаенко (Дерунец), ее дочь Людмила, мой дядька Александр Антонович Грицук-Томашук, отец Виктор Михайлович Черновалов, ветеран спецслужб КГБ, журналист Борис Павловский и некоторые другие. Ну вот, кажется, и все, о чем хотелось поведать в начале моей работы. Желаю вам интересного и познавательного чтения предлагаемых семейных историй.

Глава 1

1914–1939 годы. На перепутье

Работа над любой книгой начинается с какой-то зацепки. Однажды я с моей супругой Жанной Васильевной в выходной день после бассейна решали, какое заведение нам лучше всего посетить с обоюдной пользой. Жанна тянула меня в торговый центр Didas persia, расположенный в новом здании шикарной гостиницы на Советской – пешеходной улице современного Бреста. Когда-то, лет 30–40 назад, здесь начинали строить гостиницу к московской Олимпиаде, но так и не достроили. Здание в законсервированном виде находилось довольно долго, пока им в рыночные времена не заинтересовался иностранный инвестор. В результате в центре Бреста выросло здание с довольно приятной архитектурой снаружи и шикарное внутри.

В субботу всюду толкотня, а в воскресенье в магазинах людей поменьше, поэтому Жанна настаивала на посещении этого заведения. Я не люблю большие торговые центры, тем более в воскресенье, поэтому предложил прогуляться в парке. Победила, конечно же, Жанна. Я ходил за ней из отдела в отдел со скучающим видом и внутренним раздражением. Ну хотя бы не зря тратила время, купила бы что-нибудь. Так нет. Чисто по-женски примерит одну вещь, потом другую, прикинет на себя цвет ткани, посмотрит на фасон и уйдет ни с чем. Только в одном из отделов, даже не помню в каком, купила какую-то безделушку, очевидно, очень нужную в хозяйстве.

«Нельзя так показывать свое безразличие, – упрекнула меня Жанна, взяв под руку. – К женщине, попавшей в магазин, надо быть снисходительным. У вас, мужчин, жизнь значительно проще. Джинсы, куртка, кроссовки или туфли – и ты уже одетый. А нам нужны всякие мелочи, которые вы даже не замечаете».

Погода была ни то ни се: то вовсю светило солнце, то начинал накрапывать дождик. Заглянули в кафешку, но не остались. Как-то не уютно там нам показалось. В открытом окне киоска возле центрального рынка продавали блины с различными начинками – большие, с аппетитной корочкой после обжарки.

– Я хочу блинов с ветчиной и сыром, – сказала Жанна, и я встал в очередь за блинами.

Получив свою порцию блинов, остановились здесь же, у киоска, чтобы поесть их, еще горячих.

Диски с записью воспоминаний очевидцев автор может приложить к отдельным экземплярам книги.