Страница 31 из 41
— Кхх… аугхх… — издавала она почти животные звуки не способная больше сдерживаться и внятно соображать.
«Я хочу его член! Хочу получить его большой и горячий член! Хочу почувствовать его внутри! Хочу, чтобы он пронзил небес… тьфу ты! Пронзил меня!»
На ее уме и в сознании остались только члены и ничего более, лишь они… она думала о сексе весь день и могла даже сосредоточиться ни на чем ином. Она пыталась уснуть, но сны ее были понятно о какой части тела понятно кого. Она пыталась снять напряжение вручную, но толку от этого не было, скорее даже наоборот — стало еще хуже. Ее распаленное и разгоряченное тело требовало утолить этот жар и голод, ее нутро изнывало и источало смазку, которую некуда было применить.
И вот, наконец, он перед ней! Медленно она коснулась его головы и погладила волосы, от чего тот шелохнулся, но не проснулся. И в этот момент ее словно ударило статическим электричеством — ее соски и клитор словно пронзило током, как раз те самые чувственные места, ныне украшенные небольшими и тонкими золотыми кольцами заныли словно их долго терли и щипали. Она закрыла ладонью рот стараясь сдержать стон, и зажмурила глаза. Ее любовный сок запачкал белье и мутными маслянистыми каплями попадал на белье и простынь, оставляя на ткани крупные темные капли и разводы.
Ладонь нырнула под тонкую футболку, она пришла в его комнату только в футболке, что сейчас как мешок была на ее худом теле, и тонких трусиках, что некогда были девственно белыми. И когда она уже была готова запустить руку в его трусы и сжать так долго и так сильно, и так страстно желаемый жезл… она услышала тонкий стук ногтей по косяку двери и испуганно обернувшись, застыла словно олень в свете фар выбежавший на дорогу — Саори сложив руки на груди и надув щеки смотрела на нее, словно на напакостившего ребенка.
— У тебя новые украшения? Интересная концепция… — усмехнулась та, хотя и не выказывая признаков веселья. На ее лице была ревность, правда Юлия тогда не понимала, что эта холодная и гордая Саори испытывает зависть и ревность к своей матери, которая первой добралась до ее дорогого братика, человека к которому она и сама уже многие годы питает вовсе не сестринскую любовь.
— Ты мешаешь ему спать, пойдем уже… и раз ты так сильно этого хочешь, я постараюсь тебя удовлетворить — сказала та, тихим и довольно зловещий шепотом.
И Юлии, ничего не оставалось, кроме как последовать ее словам и нехотя подняться с постели на которой лежал столь дорогой и желанный мужчина, и пойти вслед за Саори, предаваться страстным лесбийским утехам, которые уже не могли удовлетворить ее демонический голод…
Впрочем, она знала, что позже ночью Саори уедет в мастерскую, у нее появилась недавно новая подработка по ремонту мотоциклов и она будет всю ночь и утро копаться в железных конях и даже на учебу поедет прямо оттуда. Саори была взрослее и умнее большинства девушек ее возраста, не тратила деньги на сладости и модную одежду, но содержать в идеальном состоянии «Сузуки Катану», ее единственную после секса радость и источник удовольствия — было довольно дорогостоящей задачей. Юлия сделала вид, что поддалась и смирилась, она подождет утра и заберет свое позже, в ванной. Да, так она и решила, и вот, несколько часов спустя долгожданный член Казумы вошел в ее киску.
***
Интенсивный стимул в горячем и истосковавшемся по сексу лоне, заставил ее издать пронзительный стон переходящий в крик, к счастью частично заглушаемый шумом воды, но они уже не могли остановиться, даже рискуя перебудить весь район… она выгнула спину, потом наоборот сгорбилась и чуть согнула колени, опускаясь ниже, теперь угол под которым в нее входили, стал более прямым, и головка члена могла проникнуть глубже, целуя ее матку желающую испить семя. Удовольствие волнами проникало в ее тело, резонируя от груди к клитору и обратно, ее пирсинг был словно приемник сигналов настроенный на волну удовольствия и сексуального освобождения, словно прошел многомесячный срок заключения и ее выпустили на волю, освободив от кандалов и решеток ее истинную, жадную до секса и плотских утех сущность.
Она касалась пальцами клитора, играя с колечком на нем, иногда опуская пальцы ниже и касаясь горячего члена, что входил в нее, пальцами касаясь горячей плоти. Она оттягивала тонкий край кожи с клитора, лаская и натирая его кончиком большого пальца, а ее большие упругие груди, уже были в руках юноши, приятно терзающего ее соски с колечками-пирсингом на них. Он сжимал их так сильно, будто собирался выжать из них молоко, а если говорить без лишнего романтизма, то просто взялся за них, пытаясь сохранить равновесие. Их спины и бедра поднимаются и опускаются, двигаются взад и вперед, рот женщины небрежно открывается, только для того, чтобы его пальцы коснулись ее губ и языка, проникая внутрь, он и сам дышит устало и тяжело, будто бежит марафон. Глаза женщины, наконец, получив то, о чем мечтала такими долгими и холодными ночами — наконец обретено. На ее спине проявляется нечто вроде татуировки, как у якудзы — жуткая морда демона с рогами, выпученными глазами и высунутым языком. Она нарисовала словно волшебными чернилами и люди не связанные с миром богов и демонов, ни за что ее не увидят. Но морда явно недовольна. Демоническая сущность поселилась в несчастной домохозяйке, днями и ночами терзая ее, и заставляя желать то, что она никак не могла получить, и вот сейчас — божественная силу способная разрушить любое проклятие и сокрушить магию, и даже божественную волю — изгоняла ее.
И чем больше проклятая сущность сопротивлялась, чем больше сопротивлялась — тем сильнее женщина наслаждалась сексом, ее глаза помутнели от удовольствия, словно она была пьяна.
— Ааа… аххх! Да, да! — кричала она — продолжишь, и я сойду с ума от удовольствия! — она двигала бедрами, словно пытаясь найти самый приятный угол вхождения члена, ее ноги дрожали и казалось еще немного, и она упадет на пол, потеряв равновесие. Ей пришлось почти, что лечь на стиральную машину, дабы не грохнуться на землю. Она двигает бедрами, не забывая касаться пальцами клитора, словно играясь и дразня его.
Глава 33 Конец демонической одержимости
С каждым толчком, с каждым вдохом Юлия становится все более разгоряченной от собственной страсти и похоти. Лицо на демонической татуировке извивается от невыносимой муки, искривляется и шипит испаряющимися чернилами и пениться, словно кипит кола разлитая на разгоряченный солнечным светом асфальт. Она начинает ласкать свои же собственные груди, одна ее грудь совершенно свободна, вторую сжимает ладонь Казумы, но женщине удается коснуться стоячего от возбуждения соска и небольшого золотого колечка закрепленного на его вершине и потянуть за него, застонав от нестерпимого удовольствия.
Невероятная смесь из боли и удовольствия начали расходиться от сосков по всему телу, как круги по воде, отдаваясь эхом прямо в само сознание, словно усиливая эффект сексуального возбуждения.
«Это… это плохо, если мы так продолжим, мои соски вытянуться и уже не будут прежними!» — совершенно напрасно беспокоилась она, но хотя женщина и была обеспокоена подобными мыслями, она все равно не перестала тянуть свои груди, получая взамен приятные импульсы удовольствия.
— Аууумм… мне так… мне так хорошо… — простонала она, терзая собственную грудь и клитор, пока горячий член вонзался в нее, уходя на всю длину в ее жадное до секса влагалище.
Ее соски определенно были самой нежной и слабой точкой в теле, ведь казалось именно начиная с них, а не влагалища пришло странное и давно казалось позабытое чувство оргазма, она замерла на миг, словно мир остановился, а после долго и протяжно застонала, сжавшись всем телом, впрочем, Казума не стал останавливаться, даже когда его партнерша достигла высшей точки удовольствия, не желая забывать и о своей желанной разрядке, продолжая вонзаться в нее. Их тела дрожали от ожидания и легкой нервозности.
— Кончаю… я… я сейчас… я кончаю! — выпалила она и без сил повалилась на стиральную машину, обнимая и сжимая в руках ее холодный корпус. Демоническая татуировка, зашипев в последний раз, стала бледнеть, терять насыщенный черный цвет, став бледной серой тенью, а после и вовсе исчезла…