Граница

Даже если умрешь на пути к своей цели, – думал он, – то хотя бы с мыслью, что пытался достичь ее».

– Hola[5], – услышал он женский голос. – Что, не спится?

Этан застыл на месте. Он едва не столкнулся с Оливией, которая сама совершала ночную прогулку вдоль стен. В руке она держала фонарь, одета была в джинсы и синюю блузку с узорами. На ногах ярко-желтые, как теннисный мячик, грязноватые кроссовки. В свете свечного фонаря видно было, что взгляд у нее как будто оцепенелый. Еще не вполне пришла в себя, подумал Этан, и едва держит себя в руках. Однако мальчик не мог не заметить, что Оливия достаточно собрана, если не забыла надеть пояс с кобурой, в которой покоился пистолет.

– А, это вы, – отозвался Этан. – Привет. В общем, да… что-то не спится.

– И мне тоже. Особенно в последнее время. Снотворное кончилось. Хотела было отключиться молотком по голове… но передумала. Это было бы слишком… радикально.

Этан осторожно улыбнулся шутке, но быстро спрятал улыбку; ему хотелось поговорить о предмете более серьезном.

– Ко мне приходил Дейв, показал карту, – сказал он. – Он вам говорил?

– Да, говорил. Про гору Белая Обитель на юго-востоке штата Юта. Далековато отсюда.

– Даже очень, – согласился Этан.

– Может быть, ты бывал там когда-то с родителями? Поэтому и тянет туда, воспоминания остались хорошие.

– Не думаю. И нет никакого отца.

– Что?

– В том доме, который я начинаю вспоминать, как сидел там за столом и собирал анатомическую куклу. Джей-Ди вам рассказывал?

– Да.

– Я так и думал. В общем… там есть темноволосая женщина; наверное, это моя мать, но вот отца, как мне кажется, там нет. Просто… нет вообще. Я имею в виду, отец у меня, конечно, был, но, наверное, ушел от нас, когда я был еще совсем маленький.

Оливия подняла фонарь и осветила его лицо, глядя на него так, будто видит впервые. Колючие глаза мальчика сверкали, зубы были крепко сжаты. Казалось, он готов к каким-то решительным действиям, только она не знала к каким. Он будто чего-то ждал. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, как лошадь, которая чувствует смертельную опасность.

– Давай прогуляемся вместе, – сказала она.

Оливия двинулась вперед. Она все еще слегка прихрамывала, и колено под джинсами стягивала тугая повязка, но женщина чувствовала себя уже неплохо, если не считать ночных кошмаров, которые будили ее по ночам после того, что случилось в школьной библиотеке. Просыпалась она вся в холодном поту, ей снова и снова снились отвратительные мутанты с острыми зубами, которые подбирались к ней сквозь сломанный пол, только вот Дейва Маккейна не было рядом, чтобы броситься ей на помощь.

Этан пошел рядом.

– Джей-Ди говорил, что вы повредили колено, – сказал он, заметив, что она хромает.

– Ничего страшного. Прогулки мне даже полезны, разгоняют кровь.

Они успели сделать лишь несколько шагов, как в темном небе над Пантер-Риджем пронесся какой-то светящийся ярко-синим огнем предмет. Что это, разобрать оказалось невозможно, и летел он бесшумно. Этан с Оливией провожали его взглядами, пока он не скрылся за облаком вдали. И буквально секунды через три раздался глухой гул, он становился все громче и громче, пока не превратился в пронзительный визг, разбудивший все население комплекса. После этого из облака вырвался пульсирующий красным свечением, окруженный огненным ореолом шар и помчался вслед за синим объектом. И так же быстро пропал из виду.

– Что-то они расшалились нынче ночью, – равнодушно заметила Оливия.

Во всех окнах комплекса, точнее, в дырах, которые остались от окон, замелькали отсветы свечек и керосиновых ламп. Да, этой ночью вряд ли кто-нибудь уснет. Люди уже не раз видели в ночном небе вспышки идущего боя, слышали раскаты далеких взрывов и другие непонятные звуки действующего оружия пришельцев, но разве можно к такому привыкнуть?

– Ладно, пошли дальше, не стоять же теперь на месте, – сказала она Этану, когда они остановились, чтобы полюбоваться на разыгрывающееся в небе смертельно опасное зрелище. – Ну хорошо, о чем мы с тобой говорили? Ах да, о Белой Обители.

– Я должен туда отправиться, – твердо сказал он. – Совсем скоро.

– Прекрасно, – отозвалась Оливия, а сама подумала, что может означать этот возбужденный блеск в его глазах. Уж не лихорадка ли у него? – И как ты собираешься туда добираться? Пешком?

– Пешком слишком долго. Мне надо попасть туда как можно скорее, иначе шанс можно упустить.

Последнюю фразу он проговорил совсем другим тоном, словно что-то припоминал или через него говорил чей-то чужой голос.

– Шанс? – тревожно хмурясь, переспросила она. – О каком шансе ты говоришь?

Он уже открыл рот, собираясь ответить, но, похоже, не знал, что говорить. Сказать ему было нечего, кроме того, что он верит той силе, которая им руководит, которая тянет его или подталкивает на это опасное и, возможно, безумное предприятие. Он снова открыл было рот, но не успел и слова сказать, как по небу над Пантер-Риджем промчался раскаленный добела объект, а за ним еще один, и еще, и еще, а потом уже десятки. Шипя, как сало на раскаленной сковородке, они исчертили все небо, оставляя за собой пылающие хвосты, от которых жгло в глазах. В тучах над головой то и дело гремел гром и одна за другой сверкали молнии, только молнии эти имели голубовато-красный цвет, а гром напоминал шум океанского прибоя, бьющегося об острые скалы… все сильнее и сильнее, все громче и громче.

– Господи! – глядя в небо, прошептала Оливия.

Этан стоял рядом; все мышцы его были напряжены, сердце бухало по ребрам грудной клетки. И легкие снова разболелись, подумал он. Надо бы сказать об этом доктору… но буквально через мгновение в голове мелькнула мысль: «Слишком поздно… слишком поздно».

– Слишком поздно, – услышал он собственный голос, словно долетевший откуда-то из неведомого далека.

– Что ты сказал? – спросила Оливия с отчаянной ноткой в голосе. – Что? – повторила она, не дождавшись ответа.

Из облаков выплыло чудовище и стало опускаться.

Этан прикинул, что этот монстр раза в два больше корабля горгонцев, уничтожение которого он наблюдал над грязным полем. Такой же треугольной формы и с бурыми, черными и желтыми пятнами, как у доисторического чудища, но не совсем такой же, поскольку каждый подобный корабль имел свои отличительные особенности. Этот был совсем тоненький, не имел отверстий или портов, и шесть из его восьми круглых «глаз», обычно пульсирующих на брюхе синим, как электрическая искра, светом, были абсолютно черны. И со всех сторон его атаковали десятки добела раскаленных шаров; оставшиеся два «глаза» отчаянно отстреливались, стараясь уничтожить как можно больше врагов, а уже пораженные представляли собой дыры с пылающей каймой в рептилоидной шкуре корабля. В воздухе пахло электричеством и горелым мясом, протухшим уже дня три назад. Это был смрад болота и горящего в огне зажигательных бомб мяса дохлых гремучих змей, которых бросили гнить под жарким августовским солнцем. Раздался пронзительный вопль боли, отвратительный, как гадючий шип, звук ногтя, царапающего по школьной доске. Горгонский корабль снижался прямо на дома Пантер-Риджа.

Оливию настолько ошарашило происходящее, что она поняла это не сразу, а лишь через несколько секунд после Этана. Движущаяся картина реальности перед ней на секунду замерла и вдруг снова стронулась с места, словно ее механизм на секунду заело. Все остальные наблюдатели тоже поняли, что должно сейчас произойти, и из окон домов, как из самого адова пекла, вдруг донеслись пронзительные вопли.

Громадная туша горгонского корабля сотрясалась. Теперь ее взяли в кольцо черные воздушные суда сайферов, которых было, наверное, больше сотни. Совсем небольшие – в каждом из них вряд ли мог поместиться даже пилот человеческих габаритов, – с трепещущими стреловидными крыльями, заостренной головной частью и влажно блестевшей оболочкой, они шныряли вокруг гигантской туши, резко меняя курс, а из крыльев летели белые огненные шары, по шесть штук сразу. Шмыгали они быстро и беззвучно, порой на секунду застывая в воздухе и снова срываясь с места, как летающие насекомые. Время от времени синяя искра вражеской энергии настигала то один, то другой из них, и невезучее судно разлеталось в клочья, но их все-таки было слишком много.

5

 Привет (исп.).