Рождество на острове

Флора задумчиво погладила свой живот. Как бы то ни было…

Ребенок!

Глава 3

Снаружи было холодно, и Флора улыбалась своим посетителям, когда дверь хлопала под порывами ветра, впуская внутрь потоки ледяного воздуха, – лица приходивших отражали изумление бурей.

– Снег вот-вот повалит, – предупреждали старые леди, которые всегда об этом предупреждали, хотя он редко шел подолгу.

Снег мог кружить в воздухе, но ветер нечасто держался настолько долго, чтобы снегом засыпало землю. Снег на Муре всегда был чем-то живым, танцующим, стремительные вихри уносили его к горам и в глубокие ущелья между ними.

Флора помнила, как однажды, когда она была еще совсем крохой, мать как-то вечером увидела, что дочь танцует под снегопадом, и рассказала ей старую легенду о духах, живущих в снежинках: эти духи уводят детей, а Флора уже наполовину стала снежным ребенком, совсем синим, и что детям моря не следует смешиваться с детьми снега. Мать увела девочку в дом и отогрела густым горячим шоколадом. А потом проснулся Финтан и стал громко жаловаться на то, что кому-то дают горячий шоколад, так что и он тоже получил свою порцию, после чего детей отправили в постели, снабдив бутылками с горячей водой, и матушка, пахнувшая шоколадом и мукой, расцеловала их, и все стало хорошо.

Снегопад, как понимала Флора, не был причиной того, что она этим утром думала о матери и продолжала думать, даже замешивая густое тесто для фруктового пирога. Айла и Иона старательно готовили лепешки и сэндвичи для утренних посетителей.

Флора выглянула в кафе. Там уже была миссис Йоханссен, явно направлявшаяся на прием к Сайфу. Ей нравилось посещать врача каждую неделю, в общем, просто для того, чтобы поговорить о себе и своих недомоганиях, которых у женщины семидесяти восьми лет было на удивление мало. На самом деле миссис Йоханссен представляла собой некое медицинское чудо, была сильной как бык, при этом все предыдущие семьдесят семь лет она постоянно занималась тяжелым физическим трудом и ела много рыбы и турнепса.

К чести доктора Сайфа следует сказать, что, несмотря на загруженность работой, он относился к ней так же серьезно, как и ко всем остальным. В «Кухне» миссис Йоханссен обычно покупала простую лепешку и несколько раз проверяла, нет ли в ней изюма, потому что изюм плохо влиял на ее пищеварение.

Пришла уже и компания вязальщиц. Они не тратили много денег, просто пользовались чужим теплом, но Флора ничего не имела против: эти женщины покупали разные остатки у вязальщиц с острова Фэр-Айл, на юге, и превращали их в такие изумительные, затейливые изделия, что их вполне можно было считать местным производством. Вязальщицы брали один чайник чая на всех и пару лепешек и устраивались поближе к радиатору, чтобы согреть пораженные артритом руки, искривившиеся за долгие годы работы спицами и иглами. Ритмичное постукивание спиц являло приятный аккомпанемент работе, вместе с неизменным гудением радио Би-би-си на гэльском языке, которое было включено весь день.

Снаружи кружились и танцевали снежинки, и Артур, делавший для кафе изумительные керамические чашки и тарелки, а заодно и являвшийся преданным посетителем, с мрачным видом стоял у самой двери. Он поднял голову и посмотрел на Флору.

– Нет, – сказала она.

– Я просто говорю…

– Я прочитала твое прошение, – покачала головой Флора. – Если я начну пускать в кафе собак, к чему это приведет? Сюда явятся львы? Бизоны?

– На Муре не так уж много бизонов.

– А как насчет людей, у которых аллергия на собак? И что, если шерсть попадет в мои лепешки?

– Я просто… – Артур прищурился. – Ты сегодня что-то раздражена.

– Ничего подобного. Я просто устала из-за того, что приходится в сотый раз объяснять тебе по поводу собак.

– Это потому, что ты их не любишь.

– Артур! Да какой балбес может не любить собак? У меня тоже есть собака! Просто я не хочу видеть следы их лап в муке!

За дверью низко, протяжно взвыл Руффало, огромный нечистокровный бигль, сам не имеющий ни малейшего представления о том, насколько он огромен.

– Если бы ты его не баловал, он бы не расстраивался из-за нескольких капель грязи, – сказала Флора.

– Тяжело смотреть на огорченного щенка, – задумчиво произнес Артур.

– Да весит он больше, чем маленький автомобиль! – возмущенно возразила Флора. – И я не заставляю тебя входить.

– Ну да, а сама печешь лепешки с сыром, – кивнул Артур.

Флора согласно кивнула.

Дверь снова распахнулась, впустив новый поток холодного воздуха. Пришли Чарли и Джен, владельцы агентства «Приключения на воздухе», – иногда они устраивали экскурсии для разных корпоративных клиентов, чтобы заработать денег, а иногда бесплатно водили по острову неприкаянных детей, и с этим им время от времени помогал Джоэл.

– Тиарлах! – воскликнула Флора. Большинство жителей острова называли Чарли его гэльским именем. – Ты ведь не потащишь своих малышей в холмы в такой вот день?

Флора уже наливала Чарли такой чай, какой ему больше всего нравился. А он топал ногами, дул на пальцы и сгибал их, отогревая. Джен ничего особенного не делала, она, как обычно, просто оглядывала кафе с таким видом, словно считала радиаторы непристойной роскошью, а жизнь Флоры – легкой и ленивой.

– Ох, нет, – ответил Чарли, с благодарностью принимая чай.

Джен с подозрением следила за ними. Она не доверяла Флоре, которая когда-то целовала Чарли примерно десять секунд, когда Джен и Чарли еще даже не были обручены. Тот факт, что потом все было забыто и они поженились, не рассеяло напряжение, как на то надеялась Флора.

– Э-э-э… а ты выпьешь чая, Джен? – кротко предложила Флора.

– Я на работе, – ответила Джен таким тоном, словно Флора предложила ей двойную порцию водки с «Брю».

Чарли протянул Флоре деньги, Джен и их проводила взглядом, как будто ее возмутило то, что Флора берет плату просто потому, что это ее бизнес.

– Нет, – сказал Чарли, благополучно ничего не заметив, как обычно. Он вообще был человеком простым. – Нет, на этой неделе у нас деловые люди. Какая-то бухгалтерская фирма из Суиндона.

Флора поглядела в окно. Несмотря на то что было уже десять утра, снаружи было довольно темно. Она увидела группу мужчин и женщин, с несчастным видом стоявших перед кафе, на них были огромные непромокаемые плащи, раздуваемые ветром. Этим ребятам приходилось хуже, чем Руффало.

Флора не смогла сдержать улыбку:

– Скажи, что они платят тысячи фунтов за такое счастье.

– Так и есть, – серьезно ответил Чарли. – И им придется до обеда пересечь на каяках озеро Эррин.

– Бог ты мой, да они возненавидят эту экскурсию! – развеселилась Флора. – А им раньше приходилось плавать на каяках?

– Не-а.

– Там ведь рассаживаются четверками… Ты возьмешь для них чай?

– Не-а.

– Ох, Тиарлах, на тебя это не похоже! Такая жестокость!

– Это не жестокость. Ты посмотри на них.

Бухгалтеры из Суиндона сбились в кучу и о чем-то энергично спорили.

– Видишь? Они обсуждают, то ли им восстать, то ли просто уйти, и говорят о том, как они нас ненавидят. И они действительно нас ненавидят!

Флора кивнула:

– Меня это не удивляет.

– Но это как раз так и действует, – вмешалась Джен. – Командная работа. Они объединяются в ненависти к нам.

– А я и не знала, что это именно так. – Флора моргнула. – Но теперь, когда ты сказала, я понимаю. Но мальчики-то получают булочки с сосисками.

Чарли пожал плечами:

– Мальчики получают все, что мы можем им дать… Ну хорошо, приготовь им на обед пятнадцать самых простых сэндвичей. Можешь даже на вчерашнем хлебе.

– Ни за что! – ужаснулась Флора.

– И припиши к счету доллар-другой.

– Ну, в этом уж точно нет необходимости, – проворчала Джен.

– Нет, сделай так, yarta, – сказал Чарли.

Местное ласковое словечко «милая» сорвалось с его губ раньше, чем он успел сообразить, и Джен тут же обожгла его бешеным взглядом, а Флора слегка поежилась, забирая у Чарли пустую чашку – у него была здесь собственная чашка – и вешая ее на крючок за прилавком. Она помахала им обоим рукой на прощанье.