Страница 5 из 12
– Вы,… то есть, ты не поменяла планов?
– Разумеется, едем! – хорошо, что в общих чертах вспомнила, о чём речь.
– Поедем на моей машине? Не бойся, водитель я неплохой.
У подъезда нас ждала новенькая серебристая «ауди». Кристина весело устроилась на водительском месте, включила зажигание, и машина с тихим урчанием легко сорвалась с места.
В этот час на шоссе было совсем спокойно, и мы доехали удивительно быстро, даже через город Королёв проскочили незаметно.
Девушка лихо затормозила у высоких ворот, створки которых плавно разъехались, словно по взмаху её ресниц. Однако обслуга у них вышколена, как у американского президента.
Кристина вышла из машины и направилась к ладному теремку слева от ворот. Из дверей домика к нам навстречу уже спешила румяная красавица с большим пластиковым ведром в руке.
– Тиночка, как ты там устроилась? Мы так беспокоились! Может, мне поехать помочь мебель расставить? Лёша ведь не может дом бросить, ты же знаешь.
– Спасибо, Ира. Но я там почти все распаковала, а мебель соседи помогли расставить. А это Ксения, моя соседка. Она приехала помочь мне собрать остальные вещи.
– Очень приятно познакомиться, – я протянула Ирине руку.
Женщина поставила ведро и подала мне освободившуюся ладонь, на удивление белую и гладкую, с длинными пальцами и коротко остриженными ногтями без маникюра.
– Я тоже рада вас видеть, хорошо, что у Тины такие хорошие соседи. Она ведь никогда ещё не жила одна, всегда с нами… Так вы не надолго приехали?
– Вечером уедем, нужно всё успеть.
– Яблоки хоть возьмёте? – Ирина взглянула на ведро, доверху наполненное крупными яркими плодами. – Матвеевна принесла, яблоки у ней удались этот год. Я уложу их в коробку и приду сварить вам кофе.
– Мы сами справимся, спасибо. На твою долю готовить?
– Нет, я позже тогда зайду.
Кристина шагнула к дому, видневшемуся в глубине двора за беседкой, увитой чем-то пышным с покрасневшими уже листьями. Дом был огромный, двухэтажный с множеством высоких окон и большим балконом посредине второго этажа. Два симметричных крылечка по краям фасада меня удивили: неужели у Кристины с отцом отдельные входы в дом? Угадав мой невысказанный вопрос, Кристина сказала:
– Это я захотела два крылечка, всю переднюю половину дома занимает зал для гостей, и входы в него с двух сторон. Тоже моя идея. Я ещё маленькая была, когда дом строили, но отец исполнял все мои желания, даже смешные.
– Никогда не видела зал с двумя входами. Должно быть интересно. И так хорошо, что в доме много окон и совсем нет псевдо-чёрт-знает-каких башенок и колонн. Очень хотелось бы полазить по такому дому…
– Так пошли, заодно и углы обшарим.
Внутри зал оказался ещё просторнее, чем можно было предположить. Немногочисленная светлая мебель и камин придавали большому помещению почти уютный вид. Отсутствие излишеств и украшений подчеркивало прохладную атмосферу пустого дома. На уровне второго этажа по периметру зала шла довольно узкая галерея с балюстрадой. Наверх вели две неширокие лестницы со стороны обоих входов.
– С галереи можно войти в помещения второго этажа. Там спальни, папин кабинет, библиотека и моя бывшая детская. И ещё всякие кладовки, коридорчики, ванные. Внизу, на той половине дома, кухня, столовая и моя мастерская. Туда можно попасть по лестнице со второго этажа или через вход из внутреннего двора. Когда я всё это придумывала, такое устройство казалось очень интересным и оригинальным. Я не учла, что все комнаты окажутся далеко друг от друга. И в них всегда чувствуешь себя так одиноко. В довершение ко всему окна спален и мастерской выходят на пустынный двор, а сквозняки и шорохи пронизывают весь дом. И со стороны заднего входа, и с галереи по многочисленным лестницам и коридорам. Теперь ты понимаешь, как мне страшно тут одной.
– Если бы я писала детективы, не отказалась бы пожить в таком месте. Но обычному человеку больше подходят шум из соседних квартир и с детской площадки, топот ног по лестницам и прочие атрибуты многоквартирного дома.
– Когда ты будешь писать детективы, мы с тобой поселимся здесь, если папа к тому времени не обзаведётся женой и кучей новых детишек. В таком доме должно быть много шумных ребятишек.
Мы поднялись на галерею. Здесь действительно гулял сквознячок, доносилось подвывание ветра, привольно скользившего по каминным трубам. За дверью из галереи, в тёмном коридоре второго этажа изрядно дуло, вой тоже усиливался. Кристина щёлкнула невидимым выключателем и нарочито громко заговорила:
– Холодно, потому что Ирина не включает дополнительное отопление, когда никого в доме нет. Даже Барон с кошками перебираются в домик у ворот. Там теплее и веселее. Кофеварка и печка-гриль у меня в детской стоят, там уютнее, чем в других комнатах. Потому что игрушек много. А ты будешь их писать?
– Кого? – не поняла я.
– Да детективы же.
– Это я пока не решила окончательно.
В детской действительно повсюду стояли, сидели и лежали разномастные медвежата, собаки, львы, кошки и прочие зверушки. Кристина вскипятила воду в электрическом чайнике, засыпала в две большие чашки молотый кофе, налила в них кипяток и поставила в микроволновую печь.
– У меня свой способ приготовления, приятельница научила. Я с пенкой люблю, – с этими словами девушка достала чашки с дымящимся напитком.
Атмосфера заброшенности постепенно вытеснялась кофейным ароматом. Казалось, даже плюшевые обитатели комнаты повеселели. Через десять минут мы были вполне готовы к активной деятельности.
***
Собирать вещи начали в библиотеке. Собственно Кристина что-то делала, а я подпирала спиной книжный шкаф и наблюдала за процессом. Девушка побросала в сумку книги, коробки из секретера, обвела глазами полки и решительно взяла большой фотоальбом в тиснёном кожаном переплете.
– Хочу взять несколько фотографий. Взгляни, это мы с папой в костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Папа всегда устраивал праздники для всей окрестной мелкоты. Это папа с Бароном нашли котёнка в лесу – таким заморышем была наша Красотка. А это мама…
С фотографии прямо на нас смотрела весело улыбающаяся девушка с гладко зачёсанными рыжеватыми волосами, огромными смеющимися глазами и задорным курносым носиком.
– Фотографий мамы осталось совсем мало. И она везде смеется. Поэтому я почти никогда не хожу на кладбище. Когда тебе всего двадцать один год, как-то противоестественно стоять у холодного памятника собственной матери. Тем более, что мне она всегда представляется живой и весёлой… Ну, вот и всё, теперь можно идти в мастерскую.
Кристина открыла дверцу шкафа, чтобы вернуть на место тяжёлый альбом, но он вдруг выскользнул у неё из рук, со стуком упал на пол и раскрылся. Из него выпало два снимка, один спланировал под шкаф. Кристина опустилась на ковёр и заглянула под мебельное дно. Видимо, там было темно и плохо видно, девушке мешала корзина для бумаг, стоявшая вплотную к шкафу. Девушка отодвинула корзинку и, согнувшись в три погибели, зашарила рукой под шкафом. Когда она выпрямилась, в руке у неё была зажата фотография и ещё какой-то клочок бумаги.
– За ножку шкафа зацепился, вот мы его и не выбросили при уборке, – смущённо оправдала Кристина существование обрывка.
Она уже хотела, было, бросить его в корзину, но отчего-то передумала. Развернула смятую бумажку, заглянула и прочла. На лице её появилось растерянное выражение. Кристина подняла на меня глаза и молча протянула кусочек листка.
«Ты всё так же уверен, что в случившемся виновата только я? Прошу тебя, тем не менее…» На этом записка обрывалась.
– Почерк не отца, – задумчиво пробормотала Кристина. – Наверное, это про тот несчастный случай, когда мама погибла.
Она ещё постояла немного, потом резко выпрямилась, словно на что-то решилась, подошла к секретеру и принялась выдвигать ящики один за другим. Раскрытый альбом так и остался лежать на полу…
Кристина пыталась что-то найти, лихорадочно роясь в аккуратно уложенных стопках бумаг, тетрадок, блокнотов и прочей нужной макулатуры. Я подумала, что другие фрагменты записки отыскать вряд ли удастся.