Гребень Дяди Нэнси

— Отлично, отлично! — дядя Нэнси нервно взмахнул тощими руками. — Теперь протяни мне руку. Правую, разумеется!

Прохор подчинился. Дядя Нэнси схватил его ладонь и сжал.

— А теперь ты! — Нэнси посмотрел на меня. Глаза его изменились. Теперь в них не было радужки и зрачка, они были полностью черными. — Повторяй за мной. Я, Остап Ридигер, призываю в этот дом лоа Кваку Ананси… Пусть служит это убежище ему долго, на веки веков!

— Я, Остап Ридигер, — повторяя за дядей Нэнси я немного чувствовал себя идиотом. Ритуал посреди раздолбанной гостиной старого дома, в костюме ковбоя-стриптизера, торжественно накладывающий руку на тощие пальцы негра-транссвестита… Отлично, вообще! Это именно тот венец карьеры, о котором я всегда мечтал. Меж тем, я сумел выговорить речь до конца и не заржать.

Когда я коснулся рук Прохора и дяди Нэнси, что-то случилось. Как будто ударил гром, но без звука — заложило уши, задрожали стекла. Заброшеная гостиная начала стремительно меняться. По стенам заплясали причудливые тени, непонятно откуда раздался бой барабанов. Дядя Нэнси вырвал ладонь из нашего тройного рукопожатия и раскинул руки в стороны. Больше не было гостиной, облезших обоев, обломков лестницы и старого камина, забитого мусором. Мы стояли в центр освещенного факелами круга посреди леса. На земле вспыхивал всеми оттенками красного узор-веве, напоминающий паука с толстым брюшком, треугольной головой и тонкими лапками. В темноте вокруг призрачные пятки невидимых танцоров выбивали диковатый ритм, в такт которому пританцовывал и наш дядя Нэнси… Вот только он уже не выглядел как потешный транссвестит «для бедных». Грязно-розовое платье сменилось на блестящий костюм в фиолетово-зеленую клетку, а идиотский чепец — на щегольскую шляпу-канотье. На босых ногах появились лаковые штиблеты, а на шее — галстук-бабочка. Теперь он выглядел как родственник Папы Легбы или Барона Субботы — такой же длинный, тощий и в костюме на голое тело.

— Я вернулся на Рю-де-Бурбон! — прокричал дядя Нэнси, ну, то есть, конечно же, лоа Кваку Ананси. А его паучья тень тоже размахивала руками в такт ритму общего танца.

Все стихло внезапно. Мы снова оказались в гостиной дома, только теперь здесь не было мусора, в камине весело горел огонь, лестница наверх сама собой починилась, а на круглом столе рядом с окном стояла батарея разномастных бутылок. Ананси, приплясывая, свернул крышку и с видимым наслаждением сделал несколько больших глотков.

— Вы не представляете, парни, как это прекрасно — снова быть живым!

— И мы ужасно за тебя рады, — Прохор криво ухмыльнулся и посмотрел на свою правую руку. Печати на ней больше не было.

— Они решили, что я слишком непредсказуемый для их Рю-де-Бурбон! Царства правил, порядка и белых людей! Но больше им не удастся поймать меня врасплох! Представляете, они решили, что смогут избавиться от меня, если просто сунут в смертную оболочку! Они думали, что я смирюсь, сломаюсь и позволю им творить, что они хотят. Как бы не так!

— Планируешь уничтожить мир? — Прохор тоже взял со стола бутылку, посмотрел на этикетку, но пить не стал.

— Да нет же, глупый пацан! Зачем разрушать то, что может доставить так много радости! — Ананси потрепал Прохора за щеку. — Я просто буду здесь жить, как и все.

— И тебя… то есть, вас… Не поймают?

— Могут, — Ананси резко кивнул. — Но без этого было бы намного скучнее, правда?

Он снова приложился к бутылке, и та жизнерадостно забулькала. Потом вытер губы и счастливо улыбнулся.

— А что насчет нашей награды? — спросил Прохор.

— Награды? — брови Ананси удвиленно взлетели. Он приобнял меня и Прохора за плечи и зашептал. — Когда-нибудь я обязательно вас отблагодарю, парни. Но сейчас вам лучше делать отсюда ноги. И побыстрее. Каррефур уже стучится в нашу дверь… Бегите, парни! Бегите, как никогда не бегали! И если вы останетесь в живых, мы сочтемся…

Мир на секунду потемнел, будто кто-то щелкнул выключателем. Потом снова включился. Дома дяди Нэнси вокруг нас больше не было. Мы стояли посреди Рю-де-Бурбон, и вокруг нас стремительно образовывалась пустота. И причиной этого феномена были трое парней в темных очках. Они были похожи на Папу Легбу, только без клетчатого пончо. Ну и еще Папа Легба ходит один, а этих было трое. Они неспешной, но угрожающей походкой приближались к нам.

— Это служба безопасности ноктюрнета, — сказал Прохор.

— Но мы же просто выполняли квест, почему они вдруг?… — мое сердце бешено заколотилось, я отступил на шаг назад.

— Значит, это был не просто квест, — Прохор схватил меня за руку и потащил в сторону, противоположную от приближающихся тонтон-макутов.

Я боялся, что сейчас опять начнется фигня с киселем, как всегда бывает во сне, когда нужно убегать или догонять. Но все было нормально. Мы неслись, как бешеные, мимо мигающих неоновых вывесок, коряво нарисованных плакатов и вычурных зазывал. Мы перескакивали через лотки и тачки, спотыкались об разложенный прямо на тротуаре хлам старьевщиков, отталкивали с дороги грудастых темнокожих торговок, вызывая бурю матерных возмущений на смеси русского и французского. Мы бежали и бежали. А трое преследователей шли все той же вальяжной походкой и никак не хотели отставать. «Ты что, сказок не читаешь?» — вспомнил я слова дяди Нэнси и сунул руку в карман. Нащупал костяной гребень. «Глупо как-то, да? — подумал я. — Но вдруг?..» Я вытащил руку из кармана и швырнул артефакт через плечо назад. Оглянулся, не останавливаясь. И тут же врезался в толстяка, разглядывающего вывеску с нарисованной девицей.

— Ты охренел, парень?! — спросил он, хватая меня за плечо. Но я не обратил внимания, потому что творилось что-то странное. Наши преследователи замедлили шаг, подошли друг к другу и о чем-то заговорили. Потом одинаковым движением сняли темные очки, вокруг них завертелся пыльный вихрь и скрыл от взглядов фигуры. Когда пыль осела, то там остался только один человек. Точнее, лоа, конечно. В пыльном клетчатом пончо и кожаном цилиндре с засохшей розой и полосатым пером. Папа Легба. Он посмотрел на меня совершенно без интереса, развернулся и пошел в обратную сторону. Через несколько шагов он просто растворился в толпе.

— И что это было? — Прохор подошел ко мне.

— Гребень дяди Нэнси, — я посмотрел на него. — Ну, помнишь, как в русских сказках? Кинь гребень через левое плечо, и за спиной вырастет непроходимый лес. Это вот все.

— Что-то леса я тут не вижу…

— Так мы и не в русской сказке, — я развел руками. В шум Рю-де-Бурбон начала вплетаться смутно-знакомая мелодия. Где-то там, рядом с моей подушкой пиликал будильник. Видимо на последних крохах энергии телефона, раз я проспал все предыдущие сутки…

Время окончания сеанса: 07:15Резюме: Из хитрой ловушки вывернется только очень скользкая рыбаБазовые сомнабулические характеристикиТочка сборки: ТРИКСТЕРФокус: ЖЕЛТЫЙТекучесть: ЖЕЛТЫЙКонтроль: ЗЕЛЕНЫЙСталкинг: КРАСНЫЙСияние: ЖЕЛТЫЙИндульгирование: ЖЕЛТЫЙДОПОЛНИТЕЛЬНОРебус фэмилара: ЗЕЛЕНЫЙКомандный пакт первого типа с proshka731

Честно говоря, я не мог поверить, что проспал так долго. Пришлось спешно сочинять оправдания за мое вчерашнее отсутствие сразу в три места, но вроде без меня никто не умер. Я перестал суетиться, решил, что еще пару часов дела точно потерпят, пожарил себе здоровенную яичницу, и принес ноут на кухню.

Звонок в дверь раздался как раз когда я ставил тарелку в раковину. Странно. Вроде я никого не ждал… Пришлось натягивать домашние шорты и топать открывать. На пороге стоял Прохор. В руках держал здоровенную коробку.

— Привет! — сказал он и протиснулся мимо меня в прихожую.

— Внезапно, — я хмыкнул. — Будешь кофе? Или чай?

— Да не, забей, — Прохор скинул кроссовки и поставил коробку на тумбочку возле двери. — Я подумал, что мы не успели обсудить наши приключения, так что вызвал такси и приехал. Короче, слушай, что у меня было…

Он рассказал про Рино Спайдера и мадам Лаво, про эйдетиков, про визит в психушку и про гри-гри из куска его собственной кожи.