Гребень Дяди Нэнси

— Я думала, вы знаете, белый господин, — сказала Эдна. — Договор вступил в силу, теперь вы считаетесь командой. С этого момента один может рисовать веве за другого, опыт будет отчасти считаться на двоих, ну и еще несколько моментов. Считайте, что теперь вы связаны клятвой верности, и следить за этим будет Эрзули Дантор.

— Черт, прости, Остап, я был не в курсе, что это имеет здесь какое-то значение, — Прохор хохотнул. — Надо же! Хотя так даже интереснее. Я так понимаю, что если я захочу его, например, убить, то меня ждут какие-то неприятности от этой вашей лоа с двумя ножами?

— Зависит от ее настроения, но да, — Эдна дернула плечом. — Да не переживайте вы. Прежде всего партнерство — это технические моменты. Каждый из вас будет получать уведомления, когда другой подключается к ноктюрнету. Вы сможете драться на боях парой. Сможете читать логи друг друга, если возникнет такая необходимость.

— Ну ладно, раз ты считаешь, что беспокоиться не о чем, девочка из Сызрани, то поверим тебе на слово, верно, Ося? — Прохор мне подмигнул. Я посмотрел на свою ладонь, по которой все еще пробегали бледные искры, и кивнул. Странное чувство. Будто я случайно продал душу дьяволу. Пришлось еще напомнить себе, что это всего лишь игра, а я опять пытаюсь воспринять все слишком серьезно.

Я огляделся и увидел рядом с нами скамейку. Обычная такая лавка, на таких еще бабки возле парадных сидят — как попало сбитая, деревянная, неровно покрашенная в зеленый. Над ней стоят куст без листьев, покрытый крупными красными цветами. Мне надоело разговаривать стоя, так что я присел и посмотрел в сторону ворот Эрзули. На арке над их ажурной решеткой светились разными оттенками красного фонарики разных форм и размеров. Я привычно попытался их сосчитать и снова сбился на третьем. Здесь в ноктюрнете всегда возникали какие-то проблемы со счетом. Будто после третьего однотипного предмета сознание выносило вердикт «слишком много, чтобы быть интересным» и переключалось на что-то другое. На девушек на балконе дома напротив, на топчущегося в тени подворотни хмурого парня в длинном пальто, на тощего подростка, рисующего что-то мелом на брусчатке…

— Остап? — Эдна потрясла меня за плечо. — У тебя все в порядке, ты слышал, о чем мы говорили?

— А? — Прохор сидел передо мной на корточках и заглядывал в лицо, Эдна стояла рядом. — О том, что беспокоиться не о чем, разве нет?

— Он заснул во сне?

— Ничего я не засыпал, просто попытался сосчитать фонарики и отвлекся, — похоже, со мной опять случилась синкопа. — Что я пропустил?

— Мы поспорили о стратегии, — Прохор встал, одернул фрак и устроился на скамейке рядом со мной. — Эдна считает, что надо быть последовательными и выбирать действия, поднимающие тот или иной параметр, а я считаю, что надо водить козу.

— Козу? В смысле, колядовать и выпрашивать конфеты?

— Да нет же! Есть такое выражение в Ирландии, означает «ходить по барам, выпивая в каждом по чуть-чуть».

— Никогда не слышал.

— Можешь считать, что я его только что придумал. Короче, идея такая. Встаем и заходим в каждое заведение. И везде ввязываемся в движ, который они предлагают. Получаем экспу или люлей, выходим, идем дальше. И так пока не проснемся. Ну, или не умрем.

— Звучит как отличный план, — сказал я. Не покривив душой ни капли. Может быть, было логичнее выбрать четкую стратегию набора экспы на определенные параметры, но во-первых, я пока так и не прочитал, что там за параметры, во-вторых, попробовать реально хотелось все. Эдна развела руками.

— Так мы идем? — Прохор торопливо вскочил. — А то у нас с тобой из всех подвигов сегодня «выкинуты клоунами из цирка». Даже как-то похвастаться нечем.

Заведение называлось «Карусель отражений». Снаружи оно выглядело как и большинство зданий на Рю-де-Бурбон — двухэтажный дом, с балконом вокруг всего второго этажа и неоновой вывеской над дверью первого. За дверью бар, отделанный деревом и освещенный коваными светильниками. Варварский такой стиль, напоминающий не то гладиаторскую арену, не то место, где отдыхают от ратных дел викинги. За барной стойкой — скупо одетая мускулистая девица. Увидев нас, она разулыбалась белоснежным оскалом на смуглом лице.

— Бонсуар, добрые мсье! — на барной стойке как по волшебству появились два высоких стакана. Видимо, лоа Эдне по правилам заведения напитков не полагалось. — Вы желаете принять участие в игре?

— Разумеется, желаем! — Прохор сделал глоток оранжевого напитка из своего стакана и поморщился. — А что за игра?

— Карусель отражений — это круговой бой на выбывание. Вы деретесь до тех пор, пока хотите. Или можете. Последний оставшийся на ногах, получает главный приз.

— Звучит интересно! Куда пройти, чтобы принять участие?

Я тоже взял стакан. Понюхал содержимое, прежде чем пить. Алкоголем не пахло совсем. Сделал глоток. Что-то вроде цитрусового лимонада с острым химическим привкусом. Как шипучие витаминки.

— Добрые мсье могут немного подождать, чтобы собрались участники, соответствующие вашему уровню…

— А в чем проблема, если мы можем в любой момент остановиться? — спросил я.

— Как пожелаете. Мое дело предупредить, — барменша подмигнула и что-то крикнула в сторону ширмы из расписанной угловатыми узорами мешковины на французском. В баре появился еще один персонаж — тощенький мальчик в парусиновых штанах до колен.

— Проводить этих добрых мсье, мадам Манана?

— Не будь невежей, Билли, подожди, пока они допьют!

Я торопливо закинул в себя остатки кислого лимонада, Прохор просто отставил стакан в сторону. Билли, приплясывая, направился за ту же самую ширму, из-за которой и появился.

Коридор вывел нас к балюстраде. Внизу медленно вращалась та самая карусель — здоровенный деревянный круг, поделенный на восемь секторов, похожих на стойла для лошадей. Пять из них были заняты.

Ага. Кажется, я понял принцип. Когда начнется игра, то по сигналу нужно выйти из своего «загона» и пробежать круг по коридору, сражаясь с каждым из противников по очереди. И, если останешься в живых и на ногах, вернуться обратно, уступая очередь следующему бойцу. Если же тебя сразили прямо на бегу в коридоре, то рядом с тобой откроется дверь из крытого барабана в центре, и твое бездыханное тело уберут из-под ног.

Мне стало не по себе. Сверху было не очень хорошо видно, что за бойцы занимали загоны, но, кажется, у каждого было оружие… И еще они смотрелись устрашающе большими. Прохор перегнулся через перила балюстрады.

— Эй ты, лысый! — заорал он. — У тебя бретелька развязалась!

Хозяин гладкого черепа поднял лицо и посмотрел в нашу сторону. У него была устрашающих размеров нижняя челость, а на правой руке, кулаком которой он нам погрозил, взбугрились устрашающих же размеров мышцы.

— Ну и зачем? — просил я. — Он же любого из нас по стенке одним взглядом размажет?

— Можно подумать, если ты будешь блеять что-то вроде «дяденька, не убивай!» и мелко дрожать, этот факт как-то изменят!

— Слушай, Билли, а если мы официально команда, нам друг друга тоже надо убивать?

— Если вы вдвоем останетесь на ногах, то приз получите вместе, — Билли подмигнул. Как мне показалось, издевательски. Кажется, кроме нас новичков на этом колесе смерти не было. Даже единственная девушка выглядела устрашающе. Может быть, из-за мрачного черного балахона а-ля смерть, а может из-за огромного боевого топора, которым она как-то слишком легко покачивала в левой руке.

— Добрый мсье, можете спускаться, вот ваш сектор, — Билли повернул рычаг с красным набалдашником, карусель остановилась, с балюстрады вниз упала тонкая лесенка. Я перелез через перила и стал неуклюже спускаться, чувствуя как холодеют и костенеют пальцы. Чем, интересно, я собираюсь драться? Кулаками? У меня же никакого оружия нет! Да уж, вовремя задумался. Лесенка не доставала до пола метра два. Я спрыгнул с изяществом мешка картошки. Деревянный пол больно ударил меня по пяткам.

Огляделся. На полу моего загончика валялась бейсбольная бита с множеством вмятин. Было заметно, что использовали ее вовсе не для того, чтобы бить по мячу. Кое-где даже сохранились бурые пятна неясного происхождения. Мое воображение тут же дорисовало обстоятельства, в которых появилось пятно в форме крокодила, или, скажем, вмятина правильной полукруглой формы…