Страница 18 из 20
– Твой дядя опять будет издеваться надо мной, ты же сам выбрал меня, а теперь передумал, да? – высказывала она, но Женя крепко взял ее за руку и потащил к Адольфу. Они присели на край дивана, Жанна надула губки, Адольф лишь улыбался, но ничего не говорил. За столиком шла оживленная беседа о том, кто где отдохнул на Новый Год. Наконец Адольф обратил внимание на Женю:
–Тебе понравилась поездка в Москву? – равнодушно спросил он ее и перевел взгляд на Женю, – ты познакомил ее с папой, Женя?
Женя кивнул, она раздраженно молчала, Адольф негромко рассмеялся:
– Наверняка, она очень ему понравилась, ведь правда? Он был просто на седьмом небе от счастья, что ты молчишь, Жень?
Он бросил на Женю долгий внимательный взгляд, Женя сидел с совершенно отрешенным видом, у него на лице была написана мука, Жанна смотрела на него с язвительной улыбкой на губах.
– Теперь мы стали редко видеться, – заметил Адольф, – наверно, у вас начался второй медовый месяц, и вы целыми днями наслаждаетесь друг другом, это чудесно… Но у твоей невесты, Женя, как будто недовольный вид… Я дам тебе совет, всем девушкам поднимают настроение новые платья… В Париже сейчас идут распродажи…
Она вспыхнула и процедила сквозь плотно сжатые зубы:
– Меня не интересуют тряпки, у нас большая и чистая любовь…
– Это здорово, – улыбнулся одними губами Адольф, – знаешь, почему-то я подумал, что вещи имеют для тебя большое значение, хорошо, что я в тебе ошибался…
Она в бешенстве молчала и нервно теребила ремешок своей сумочки, Женя с совершенно потерянным видом сидел рядом, Адольф с легкой улыбкой наблюдал за ними обоими. Жанна собралась домой, Женя с растерянным видом поднялся за ней и хотел проводить ее, но она со злостью села в такси и громко захлопнула дверцу. Женя долго смотрел ей вслед, он не понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то в их отношениях что-то ломается безвозвратно… Он вернулся обратно в зал и сел на край диванчика, его глаза смотрели растерянно, Адольф наблюдал за ним украдкой, на его губах играла улыбка:
– Ничего мне не хочешь сказать? – наконец спросил он, – Например, что я был с ней чересчур резок? Или, наоборот, чересчур холоден? Подкалывал? Игнорировал? Говорил не то, что следовало? Зачем ты подошел ко мне? Я же знаю, что она не очень рада меня видеть… И она не хотела ко мне подходить…
Женя тяжело вздохнул:
– я просто хотел тебе сказать, что очень по тебе скучаю… мне так больно, что ты избегаешь меня. Прости что мешаю тебе… – совсем тихо пробормотал он, неловко попрощался и ушел, Адольф проводил его взглядом, почему-то его настроение вдруг безнадежно испортилось, предчувствие чего-то плохого и неотвратимого тронуло сердце холодной рукой, он заказал себе виски и пил бокал за бокалом. Когда он вышел из ресторана, он был совершенно пьян, его шатало, немного подумав он оставил машину и пошел пешком по темным, блестящим от холодного осеннего дождя улицам. С неба бесконечно сыпалась и сыпалась холодная колючая крупа, проникая даже сквозь поднятый воротник кожаного плаща, ботинки тоже вскоре промокли насквозь, в голове все также шумело, и он не знал, куда он идет и как скоро закончится его путь.
Он словно очнулся, когда увидел себя лежащим на земле, прямо в огромной луже, видимо, он упал и лежал там какое-то время, одежда была совершенно сырой, холод начинал грызть кости и Адольф с трудом поднялся на ноги, на улице никого не было, улица, освещенная призрачным светом тусклых ночных фонарей, казалась нереальной. Внезапно он понял, что находится в двух шагах от своей старой квартиры.
Женя учил лекции, был уже первый час ночи, когда в дверь позвонили коротко и требовательно, он удивился и пошел открывать, на пороге стоял Адольф, Женя заметил, что он достаточно сильно пьян. В таком виде Женя его еще не видел, он был совершенно сырой, с него ручьями текла вода, вся одежда была мокрой и грязной, светлые волосы слиплись и спутались, он оперся на дверной косяк и смотрел на Женю привычно улыбаясь. Женя молча втащил его в квартиру, снял с него сырую одежду, переодел его в свою, вытер его золотистые волосы полотенцем.
– Что с тобой случилось? – хрипло выговорил он, – на тебя напали? Тебе больно? Я сейчас же вызову скорую…
Адольф остановил его и поплотнее завернулся в принесенный Женей плед, он весь дрожал от холода, и Женя осторожно поднес чашку с горячим чаем к его посиневшим губам:
– Со мной все в порядке, – через силу улыбнулся он, Женя видел, как стучат от озноба его зубы, – просто я выпил лишнего, не стал садиться за руль и решил прогуляться пешком, сегодня, как и всегда, просто отличная погода, сыро, ветрено и холодно, льет дождь, завывает ветер. Представляешь, пока я шел, я не встретил на улицах ни одного человека, я был совсем один и шел куда-то сам не зная куда…
Ах, наверно таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам темным,
Как по руслам высохших рек…
Он негромко проговорил он, рассмеялся и умолк, лукаво поглядывая на Женю, с его мокрых спутанных прядей на лоб стекали капельки воды, Женя бережно вытер его полотенцем и крепко сжал его руку:
– Почему же ты не вызвал такси или не позвонил мне, я бы забрал тебя, – воскликнул он, – с тобой же могло случиться что-то плохое, на тебя могли напасть, ты мог попасть под машину…
И он умолк, лишь в его глазах на мгновение застыл ужас, вызванный пониманием смысла этих слов, Адольф негромко рассмеялся, и Женя вновь помог сделать ему глоток горячего чая.
– А ты думаешь, что мы достаточно близки, чтобы я мог просить тебя в любое время забрать меня пьяного из какой-нибудь грязной лужи? – негромко рассмеялся он и Женя кивнул:
– Да, ты можешь звонить мне в любое время, и я всегда приду тебе на помощь… – глухо сказал он и Адольф снова рассмеялся:
– Я понял, Жень, – улыбнулся он одними губами и задумался, – мне так приятно слышать эти слова, приятно осознавать, что о тебе кто-то беспокоится, думает, ждет… Но я не стану тебе звонить и просить помочь мне, ведь это будет означать, что я впущу тебя в свою душу, доверюсь тебе, буду зависим от тебя. Я привык решать свои проблемы сам. Не беспокойся, я не стану больше так напиваться, это некрасиво. В ближайшие два-три дня я буду чувствовать себя разбитым, это плохо… Мне очень холодно… – совсем тихо пробормотал он и Женя принес ему еще один плед и осторожно укрыл его им, Адольф блаженно откинулся на спинку дивана.
– Наверно, нужно вызвать доктора, у тебя жар – неуверенно проговорил Женя, потрогав ладонью горячий лоб Адольфа, – и завтра тебе не стоит идти на работу, а нужно лежать в постели…
Адольф улыбался чему-то своему:
– Мне будет скучно в моей большой, но одинокой постели, – с усмешкой проговорил он и махнул рукой, – не обращай внимания, иногда меня накрывает. Я же не слишком перегнул палку с твоей невестой, Женя? Мне показалось, что она сегодня была чем-то расстроена…
Женя печально посмотрел вниз:
– У нас что-то происходит, но я не могу понять, что… – тихо проговорил он.
Адольф понимающе кивнул и вновь откинулся на диван, пристально наблюдая за Женей из-под полуопущенных ресниц:
– Зачем я пришел сюда, Жень? – спросил он с привычной легкой улыбкой, но его глаза были печальны, Женя пожал плечами:
– Наверно, соскучился… – в шутку проговорил он и осекся на полуслове, Адольф это заметил и рассмеялся:
– Верно, проницательный малыш, – после долгой паузы ответил он, – я часто скучаю по тебе, и хочу быть к тебе ближе. Мне так нравится с тобой общаться, просто находиться рядом. От тебя исходит такое тепло, что людей к тебе тянет, как к огню. Но это не обжигающий огонь, нет, это как теплый огонь домашнего очага… Да, я и все твои многочисленные друзья и подружки стали жертвами твоего обаяния. Даже она. Хотя ты ей не нужен, Жень. Ей нужны только деньги…
Женя молчал, Адольф видел, как нахмурилось его лицо, как печально опустились уголки его губ, и он продолжил: