Страница 4 из 17
Первую заметку в своем дневнике Гюнтер сделал после трагедии на Эйгере и продолжал его вести во время войны. Все записи он делал мелким и не очень разборчивым почерком, и через шестьдесят лет его дочери не так-то просто было их расшифровать.
В записках Гюнтера часто упоминалась Лени Рифеншталь, о которой Магда была наслышана от своей мамы, умершей три года назад. Лени Рифеншталь этим летом отпраздновала свой сотый день рождения и к своему столетнему юбилею выпустила в прокат документальный фильм «Подводные ощущения», в основу которого лег материал, отснятый ею во время почти двух тысяч погружений с аквалангом в морские глубины. А вот судьба другой женщины, с которой, как выяснилось, Гюнтер тоже был весьма близко знаком, оставалась пока неизвестной. Связь ее отца с девятнадцатилетней харьковчанкой Лидой Корнеевой стала для Магды неприятным открытием, хотя она и вынуждена была признать, что тот поступил весьма благородно, защитив несчастную девушку от местных полицаев, хватавших на улице всех подряд, дабы выполнить план по заложникам.
В тот день 14 ноября 1941 года в центре Харькова рано утром прогремел взрыв – радиоуправляемой миной был взорван особняк на улице Дзержинского, 17. При взрыве особняка погиб командир 68-й пехотной дивизии 6-й армии генерал-майор Георг Браун и с ним еще дюжина немецких военных. В отместку за эту диверсию комендант города генерал пехоты Эрвин Фиров устроил публичные казни харьковчан, брошенных в городе советской властью, не сумевшей их эвакуировать. По всему городу были расклеены листовки с его обращением к населению города, в котором сообщалось, что в результате взрыва русских мин в Харькове погибли немецкие солдаты. Комендант счел это доказательством того, что население на его призывы и приказы активно сотрудничать в разминировании не откликнулось. Посему было заявлено, что «немецкие вооруженные силы будут действовать беспощадно» и что «сегодня были казнены 50 членов коммунистической партии». «Кроме того, – говорилось в обращении, – арестовано 1000 лиц как заложники. При дальнейших выступлениях против немецких вооруженных сил 200 из них будут расстреляны». С 16.00 до 6.00 жителям Харькова запрещалось находиться на улицах или площадях без соответствующего удостоверения. В случае неповиновения нарушитель указа будет расстрелян. «Каждый житель Харькова лично, своей собственной жизнью, теперь отвечает за безопасность немецких вооруженных сил».
Лида Корнеева тоже оказалась бы в числе обреченных на смерть заложников, не приди ей на помощь обер-лейтенант Гюнтер Келлер, – он буквально вырвал ее из лап патруля вспомогательной «шутцполиции», набранной из местного населения. Судя по тому, что Гюнтер потом сделал карандашом несколько портретных зарисовок этой на редкость красивой девушки, их отношения не ограничились простым знакомством. Для Магды единственным оправданием порочной связи ее отца с русской красавицей было то, что на тот момент он еще не женился. Более того, продолжалась эта связь недолго, ведь вскоре после их знакомства дивизия горных стрелков отправилась дальше на восток, а Лида осталась в оккупированном Харькове. Больше Гюнтер о ней нигде в своих записях не упоминал.
Из найденного дневника Магда узнала главное – тайну его гибели. Гюнтер подробно описал, как в ноябре 1942 года он с отрядом егерей сопровождал в горах экспедицию «Аненербе»[5], прибывшую в Приэльбрусье для поисков следов цивилизации «асов» – древней арийской расы, якобы обитавшей на Кавказе. При подъеме на перевал их группу накрыло снежной лавиной от бомбы, сброшенной на горный хребет пролетавшим над ними советским пикирующим бомбардировщиком Пе-2. Дабы спастись от обрушившейся на их головы лавины, Гюнтер укрылся от нее в расщелине. Однако самостоятельно выбраться наверх оказалось невозможно.
Осознав, что он обречен остаться в ледовой западне навеки, Гюнтер решил исповедоваться на страницах своего дневника. Из этой исповеди Магда узнала, что ее отец в сентябре 1938 года входил в специальную штурмовую группу добровольцев, которая должна была захватить имперскую канцелярию и ликвидировать Гитлера.
Заговорщики планировали устранение фюрера после отдачи им приказа о нападении на Чехословакию, однако их планы спутало Мюнхенское соглашение, согласно которому Великобритания и Франция уступили Гитлеру и позволили ему захватить Судетскую область без единого выстрела. Превосходно вооруженная чехословацкая армия безропотно пропустила части вермахта в Судетскую область, и руководители антинацистского заговора от своих планов свержения Гитлера отказались, ведь основная цель переворота заключалась в предотвращении вооруженного столкновения, которого не случилось.
В последние часы своей жизни Гюнтер очень сожалел о том, что заговорщикам не удалось еще тогда, в 1938-м, устранить фюрера, чтобы предотвратить развязанную им вскоре Вторую мировую войну. И перед тем как уснуть навеки, он написал, что покидает этот мир с твердым убеждением, что покушение на Гитлера заговорщики должны осуществить любой ценой. Ведь даже если попытка убить фюрера потерпит неудачу, сам факт того, что немецкое Сопротивление пошло на такой решительный шаг, спасет честь Германии в глазах всего мира.
Магду потрясло до глубины души дошедшее до нее через столько лет признание отца в том, что он состоял в антигитлеровском заговоре, участников которого теперь чествовали в Германии как национальных героев. Она ужасалась при мысли, что, доживи ее отец до 20 июля 1944 года, когда заговорщики неудачно попытались взорвать Гитлера в его ставке «Волчье логово», он мог бы разделить их страшную участь: пять тысяч предполагаемых и действительных участников «заговора 20 июля» были арестованы, двести из которых были приговорены к долгой и мучительной смерти через повешение на рояльной струне.
Никто из участников заговора не готовил для себя пути отступления на случай провала мятежа. Офицеры и генералы, участвовавшие в заговоре, были уверены, что их приговорят к расстрелу, и видели свой долг в том, чтобы умереть с достоинством. Они не представляли, какая участь их ожидала.
Изматывающие пытки и шантаж расправы с их родными и близкими принесли в скором времени доказательства наличия многолетней оппозиции режиму – в частности, изобилие писем и дневников, в которых участники движения Сопротивления не скрывали своей ненависти к фюреру.
С момента начала допросов Гитлер ежедневно получал подробное донесение об их результатах, а также информацию об арестах и казнях, которую он «жадно проглатывал». Он вызвал председателя Народного трибунала Роланда Фрайслера, а также главного палача к себе в ставку и потребовал, чтобы к осужденным не приглашали священника и чтобы они вообще были лишены всего, что каким-либо образом облегчило бы их участь.
Разъяренный Гитлер требовал, чтобы «их повесили – повесили, как скотину», и 8 августа 1944 года первые восемь заговорщиков были казнены в тюрьме Плётцензее. Облаченных в одежду каторжников и деревянные башмаки, их по одному заводили в помещение, где происходила казнь. Их вели мимо гильотины и подводили к крюкам, укрепленным на свисавшем с потолка рельсе. Палачи снимали с них наручники, набрасывали им на шею петлю и раздевали до пояса. Затем они вздергивали осужденных вверх, затягивали петлю и, когда те уже начинали биться в удушье, стягивали с них штаны. Все это снимали на кинопленку под свет софитов, дабы фюрер мог насладиться зрелищем кровавой мести, и уже в тот же вечер Гитлеру демонстрировали казни со всеми их подробностями, вплоть до последних конвульсий осужденных.
Родственники заговорщиков тоже были подвергнуты жесточайшим репрессиям, а их детей нацисты под новыми фамилиями помещали в детский дом.
Казни продолжались до апреля 1945 года. Среди казненных за участие в «заговоре генералов» были люди, о которых Гюнтер часто упоминал в своих записях. Это были друг его детства Дитрих Бонхеффер и высокопоставленный офицер абвера Ханс Остер, казненные по приказу Гитлера с особой жестокостью за месяц до окончания войны. Их тела были сожжены на костре во дворе тюрьмы, а пепел развеян.
5
Аненербе (нем. – «Наследие предков») – организация, существовавшая в нацистской Германии в 1935–1945 годах; была создана для изучения традиций, истории и наследия германской расы.