Страшно прекрасен

Заперев дверь, я прислонился к ней спиной и ещё раз вздохнул. Меня вдруг окликнули из кухни. Судя по голосу, это был Марк. Я зашёл на кухню и действительно увидел его. Он выглядел ужасно. Под глазом темнел синяк, а губа кровоточила. Я поспешил ему на помощь. Вытащил из морозильника кусочки льда, завернул их в тряпочку и приложил к его синяку.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Что случилось?

– Да подрался. Так, фигня.

Я уставился на него, мол, не сойдет это твоё «фигня», рассказывай давай. Потом дошло, что до сих пор не убрал волосы. Собрал их и повторил своё выражение лица.

– Меня пытались ограбить. Наш район далеко не безопасный. Так что и тебе советую быть осторожным.

Я фыркнул. Уж что-что, а это мне не грозило. Как ранее выразился Богдан, мне только в фильмах ужасов сниматься. К тому же, по ночам я сижу дома.

– А что за идиоты были тут?

– Мои одногруппники. Пришли посмотреть на моё лицо. Чёрт, забыл деньги взять у них.

Марк вздохнул.

– Слушай, ты на нас не обижайся. То, что мы тогда говорили о тебе… Это было ошибочное мнение. На самом деле, ты замечательный человек. И уверен, что скоро у тебя появятся самые преданные друзья.

Я постарался не фыркнуть снова, уж очень это было сомнительно. Особенно одноклассники мне доказали, насколько важно для них было то, что я «замечательный» человек. Каждый день доказывали, словами и поступками.

– Не делай лицо а-ля «да-да, как же». Поверь, одиноким ты не останешься.

На этот раз моё лицо перекосило.

– Как это не останусь?

– Да брось ты это. Никто не захочет оставаться один.

Снова вспомнил свои школьные годы. Кажется, я только и мечтал о тихом одиночестве. Но ребята не давали мне такой поблажки. Не могли они не обращать на меня внимания. Мне хотелось лишь одного: жить в покое. Был бы у меня один друг, с которым можно было периодически общаться о наших интересах. Этого мне было бы вполне достаточно. О многом я просить не смел.

– Что я хотел сказать, – продолжал Марк. – Если захочешь с кем-нибудь поговорить, то я к твоим услугам.

Я покосился на него с подозрением.

– Света попросила?

Он усмехнулся.

– Ну и она тоже.

Я улыбнулся.

– Ладно, так и быть. Если что, приду плакаться тебе.

– Эй-эй, что значит плакаться? Знай, слёз не терплю.

– Тогда и не надейся, что я заговорю с тобой о чем-то.

Марк рассмеялся. Затем встал.

– Ладно, спать надо. Ты помни о моих словах. Избегай тёмных переулков.

В ответ я кивнул. Он ушел, а я остался сидеть на кухне. Итак, что мы имеем? Как минимум, пять моих одногруппников увидели то, что я тщательно скрывал. Моё уродство. Осталось лишь гадать, к каким последствиям это приведёт.

Глава 3

Только я расслабился, что никто, как и раньше, не обращает на меня внимания, как вдруг…

– Пойдём вместе в столовку.

Я окинул взглядом Оскара, посчитав его сумасшедшим. Но опустил глаза как можно скорее, чтобы поберечь своё психическое здоровье. К сожалению, он не смог оценить этот взгляд. Сидевший рядом Костя заёрзал на стуле. Кажется, ему стало неловко.

– Ну? – настаивал принц.

Поняв, что нормальных слов из моих уст не выйдет, я нашёл новый способ коммуникации. Я наклонился к уху Кости и прошептал ему свой ответ. Тот покосился на меня, затем вздохнул и сказал:

– Он отказывается.

– Почему? – незамедлительно прозвучал новый вопрос.

Я повторил сие действие. Костя закатил глаза.

– Потому что не хочет.

– Почему ты прямо мне не скажешь? Что за ребячество?

Я задумался над ответом. Не подозревал, что говорить через кого-то так просто. Можно высказать все, что думаешь, ведь не тебе потом это произносить. И вот собрался снова передать ответ через своего драгоценнейшего друга, как тот оттолкнул меня и вскочил.

– Так, знаете что? Разбирайтесь сами!

И ушёл, оставив меня наедине с принцем университета. Смотря вслед Косте, я поставил крест на нашей дружбе. Как он мог так со мной поступить? Ведь я знал, что сейчас будет. А будет очень и очень плохо. Не потому, что теперь придётся напрямую говорить Оскару о своих далеко не льстивых мыслях. Медленно подступала паническая атака. Пульс учащался, дышать становилось тяжелее. Оставались считанные секунды до того, как я забуду, как вдыхать и выдыхать кислород. Я встал на ноги, чтобы выйти на свежий воздух. К тому же, не хотелось привлекать к своей персоне внимание. Если люди меня окружат, так и помереть недолго.

И вот оставалось всего чуть-чуть до заветной двери из душной аудитории, как меня схватили за руку и потянули назад. Такую оплошность совершил сам виновник моих страхов. Паника усугубилась. Всё. Позор мне на всю оставшуюся жизнь. Можно забирать документы и возвращаться в родной город.

Я не мог дышать. Начал задыхаться, махал руками, но это, конечно же, не помогало. Требовался пакет, желательно бумажный, который лежал у меня в рюкзаке. Для этого надо было вернуться на свое место, а я сильно сомневался, что был способен что-либо сделать. Голова кружилась, руки тряслись, и я ничего не мог сообразить.

Судя по тому, что меня никто не трогал, Оскар, скорее всего, остолбенел. Раз уж всё равно всё пошло к чертям, я посмотрел ему в лицо. О да. Синие глаза округлились, губы приоткрылись. Он был, мягко говоря, растерян. Одногруппники подбежали к нам. Они мигом окружили меня, но никто ничего не делал. Ни один из них не понимал, что со мной происходило. Если бы мог, усмехнулся бы. Мое лицо они не видели, зато хорошо было слышно мои попытки сделать вдох.

– Вызовите скорую! – закричал кто-то.

Ребята засуетились. Глупцы. О гипервентиляции, я так полагал, они не слышали. Решили, что я сейчас откину тут коньки. Я попытался попросить пакет. Уже неважно, какой они отыщут. Только из моих уст ничего не выходило.

– Отошли все! Да дайте пройти!

Толпа расступилась, и ко мне подошел самый строгий юноша из моей группы – Дима. Кстати, на мой взгляд, он был не просто утонченный, а прекрасный. Восхититься я не мог в силу своей фобии, потому страх мой усилился, когда я сообразил, что он подошел помочь. В руке у него был бумажный пакет. Юноша протянул руку, чтобы убрать мои волосы, однако остатки разума у меня ещё сохранялись. Без тени благодарности я вырвал у него пакет и скрыл его под своими волосами. Жадно начал дышать, зная, что это затянется как минимум минут на пятнадцать. Поэтому, не убирая от лица пакет, я вышел из аудитории.