Страшно прекрасен

– Матерь божья.

Нет, это не прозвучало благоговейно. И даже нотки восторга отсутствовали. Скорее, юный принц был шокирован, увидев нечто самое страшное в его жизни. Ему вообще не положено было видеть то, что рискуешь потом увидеть в кошмарах.

– Теперь понятно, почему ты скрываешься. На твоём месте я вообще бы из дома, наверное, не выходил. Может, даже подумал бы покончить с собой.

Покончить с собой? Нет, такая мысль лично меня не посещала. До этого додумывалась лишь моя мать. Она отчего то была уверена, что у меня есть склонность к суициду. Как же меня бесили эти походы к психоаналитику. Хотя одно было хорошо: было с кем обсудить фильмы и книги. Не так сильно чувствовал себя дерьмом.

– Можно еще раз взглянуть? – Быстро, однако, Оскар оправился от шока. Теперь им двигало любопытство.

Я подумал, что надо бы тогда брать плату за просмотр моего лица. Но об этом можно было и потом поразмыслить. Моё молчание меня до добра не доведет. Пусть Оскар и прекрасен как попка младенца, но я не позволю ему делать всё, что вздумается. Естественно, я начну заикаться, если открою рот. Но надо как-то донести до него свои высокоинтеллектуальные мысли.

– Иди на хуй!

И постарался гордо уйти. Впрочем, дважды споткнулся и один раз удачно поцеловал лицом землю.

Некоторые могут подумать, что слова моего одногруппника могли страшно меня обидеть. Отнюдь. Это далеко не худшее, что я слышал за последние четыре года своей жизни. Вы что? Я же получил от принца сострадание. Он меня не обозвал, не ударил. Чего я еще мог желать? Оставалось надеяться, что Оскар не разболтает о том, что видел. А то ведь всерьёз начну требовать плату! Не помешает ещё повесить на шею табличку с предупреждением: «Осторожно! Увиденное может нанести вам психологическую травму». Я усмехнулся. Неплохой из меня маркетолог выйдет. Только с внешностью малость не везёт.

Автобус привёз меня прямиком к моему дому. Точнее, как приезжий в этом небольшом городке, я снимал квартиру вместе с другими ребятами. Платить помогали мои родители. Сам же я решил, что долго на их шее сидеть не могу, потому неплохо бы устроиться на работку.

С соседями я не общался. Нет, они не были красавцами, чтобы каждый день испытывать весь этот ужас. Так сложилось, что они меня особо невзлюбили. Я отличался от них не только внешне, но и тем, что приехал из мегаполиса, а они из деревушки. Я специально приехал туда, где численность населения была значительно меньше, чем в огромных городах. За глаза они считали меня мажором. Парни не учли того, что мой слух идеален.

Тем не менее, я не страдал от нехватки общения. Мать каждый день названивала и общалась со мной часами. Точнее, болтала она. Я лишь устало кивал и соглашался, когда было нужно. Конечно, она интересовалась, появились ли у меня друзья. Вспоминая Костю, отвечал положительно. Хоть и вне университетских стен мы с ним не общались.

Квартира была трёхкомнатная с кухней. На стенах висели отсыревшие куски штукатурки, полы были покрыты лаком, а потолки были сделаны из гипсокартона. Мебели было предостаточно, спать было где. Никто из нас, как оказалось, не был привередлив.

Парадоксально, но с ними я не скрывал своего лица. Парни не испугались моей внешности. Кажется, они привыкшие. К плите меня подпускали с условием, что волосы буду собирать. Никому из них не хотелось каждый раз вытаскивать их изо рта. А я что? Я соглашался. Они меня не трогали, и я в их дела не вмешивался.

Сейчас в квартире никого не было. Двое работали, один был такой же студент, как и я. Я вдохнул этот воздух, полный свободы. Любил оставаться один. Привычно собрал волосы в нечто похожее на пучок. Отрезал бы их к чертям, а то как баба. Останавливало лишь то, что они охраняли мое личико от ненужных взглядов. Потому только вздыхал и пытался за ними ухаживать. Единственной, кому они нравились, была моя матушка. Вот она была просто в восторге и покупала всякие маски и шампуни для ухода за ними. Это вошло в привычку, и теперь я уже сам покупал всё то, что покупала она.

Я включил музыку и пошёл готовить себе ужин. Сегодня пятница, а значит, соседи мои поздно вернутся. Желательно, чтобы вообще не возвращались, конечно… Мечты, мечты. Готовить для них я не был обязан. У нас вообще не было никаких правил относительно трапез. Только жаркие споры по части уборки. Пришлось даже составить график дежурства. И установить жёсткое правило, что каждый сам убирает за собой. Марк, самый старший из нас, иногда приводил свою девушку чисто для того, чтобы она убиралась за нас. Звали её Светой, и она оказалась жутким перфекционистом. При виде нашего срача она выгоняла нас на улицу и наводила идеальный порядок. Правда, сохранялся он недолго, чаще всего по вине её бойфренда.

Пожарил себе картошку. Не пожалел для себя, любимого, наготовил целую сковородку. Любовно добавил яйца, перемешал, и через минуту было все готово. Не стал даже в тарелку перекладывать. Я был слишком голоден. Вытерев слюни, я поставил сковородку на стол, взял вилку и целый батон хлеба, сел на табуретку. Приятного мне аппетита!

После сытного ужина было грех не покурить. Да, я курил. А как от такой жизни не закурить? Как не прискорбно, сигареты спасали меня от стресса. Даже панические атаки отступали, когда я вдыхал в себя никотин.

Время было за полночь, а мои соседи всё не торопились домой. Я пожал плечами и начал готовиться ко сну. Спал я в одной комнате с соседом-студентом. Кажется, он, как и все обычные студенты, пошел напиваться в клубе или баре со своими друзьями. А потом наверняка подцепит девчонку и поедет к ней. Нет, я не завидовал ему. Напротив, блаженно улыбнулся, ведь ночью спать буду в полной тишине.

Видел я, наверное, третий сон, когда меня разбудил чей-то шёпот. Я обеспокоенно заёрзал на месте, затем открыл глаза и чуть не закричал от ужаса. Не закричал, зато издал сдавленный стон. Надо мной стояли Богдан с его друзьями и мой сосед. Я забился в угол и поторопился прикрыть лицо волосами. Но глупо было скрыть то, что и так увидели.

– Действительно кадр, – фыркнул Богдан. – Хотя спящее лицо нравилось мне больше.

Я устремил укоризненный взгляд на соседа. Он, разумеется, не заметил, так что пришлось использовать голос.

– Стёпа! Что, к чёртовой матери, тут происходит?

Он глупо захихикал. Господи, да они все уже оборжались! Надеюсь, к утру эти кретины всё забудут. В том числе и мою внешность.

– Да мы познакомились в баре, и оказалось, что они твои одногруппники. Хотели приятно тебя удивить!

– О да, я прям визжу от восторга, – скривился я, в частности от того, какая вонь от них исходила.

Богдан сел на краешек моей кровати и полез обниматься.

– Дружище! Мне было страшно любопытно, что же ты скрываешь под этими патлами. Кто ж знал, что ты такой стрём! Но, знаешь, – этот пьянчуга вдруг посерьёзнел, – в этом и есть твоя изюминка. Тебе надо в фильмах ужасов сниматься. Такой талант пропадает!

Его дружки расхохотались. Я обреченно вздохнул. Кажется, вероятность того, что они забудут об этой ночи, стремительно близилась к нулю. Ещё раз укоризненно посмотрел на Стёпу, который уже не держался на своих двоих и полз на кровать. Мне пришлось самому каждого по отдельности спровадить из нашей квартиры. Удивительно, но никто не сопротивлялся.