Живая легенда

Как оказалось, мы правильно сделали, что обошли, потому что там висела окаменевшая кошка. Этот факт заставил Гарри стать очень мрачным, он почти превратился в Великого Поттера, но Гермиона его обняла, и Гарри снова стал Гарри.

Потом Гермиона опять позвала всех в заброшенный класс. Луна взяла меня за руку и уговаривала не пугаться, Гарри был почти Великим Гарри, как его изображают на портретах, это очень страшно, я даже порадовалась, что успела сходить в туалет.

— Джинни, пожалуйста, вспомни все, что ты слышала об окаменениях, — мягко попросила меня Гермиона, и я начала вспоминать.

— Я не уверена, мне в МОД давали литературу, и там было что-то про огромного василиска, которого Великий Поттер заколол. И еще, что Великий Поттер умел говорить со змеями и птицами, что ему помогло уничтожить змею предводителя проклятых чистокровок, но я не уверена. Это был чей-то дневник, и у меня его быстро забрали.

— Гарри, ты со змеями говоришь? — спросила Гермиона.

— Ну да, а что, не все это умеют разве? — ответил удивившийся Гарри.

— Далеко не все, это считается темным даром.

— Нет! — воскликнула я. — Это не может быть темным даром, ведь это же Великий Поттер!

— Успокойся, Джинни, все в порядке, — как-то устало ответила Гермиона. — Гарри, ни в коем случае не показывай эту способность, что бы ни случилось, договорились?

— Договорились, но что мы делать будем?

— А зачем нам что-то делать? — удивилась Гермиона. — Давай анонимное письмо напишем в Министерство.

— Хорошая мысль!

Они сели сочинять письмо, а меня снова гладила Луна. Мне было очень приятно, что от меня есть польза. А потом после того, как они написали и Гарри куда-то ушел, Гермиона села рядом со мной и стала расспрашивать про Идеалы Света. Я рассказывала, а она была такой серьезной и какой-то настороженной.

— Самое страшное — это Контролеры, они читают мысли и для них нет тайн. Если ты попал к Контролеру, то все, ничего не спрячешь.

— И что, нет тех, кто умеет защищать свои мысли?

— Ой, это запрещенное искусство…

— Поня-я-ятно, — сказала Гермиона. — Вот что, слушай меня, я тебе расскажу, как правильно.

Гермиона говорила долго и совсем не так, как нас учили. Она говорила, что каждый человек — личность, вне зависимости от статуса крови, что все равны и нельзя судить кого-то только по тому, во что он одет, или еще как. Важно, что человек делает. Это было так необычно, но я впитывала все, что говорила Гермиона, потому что это как припасть к источнику мудрости.

Потом пришел Гарри, и мы вернулись в гостиную. А вот назавтра в замке оказалось очень много людей, большинство из которых были в красных мантиях, они были везде, что-то искали, с кем-то говорили.

— Луна, а кто это? — спросила я.

— Это авроры, они ловят преступников и сажают их в Азкабан, — ответила мне девочка.

Значит, это как Служба Порядка. На всякий случай я сидела тихо-тихо в нашей спальне, никуда не выходя, кроме как на уроки. Может быть, я их не заинтересую?

========== Первые сомнения ==========

Я заметила, что начала реже падать в обморок и сильно пугаться, а когда рядом Луна, то вообще не пугаюсь почти. Даже на Зельях мы сидим рядом и ничего не случается. Кажется, профессор привык к тому, что я не расстраиваюсь от снятых баллов, и перестал их с меня снимать. А само зельеварение очень интересное, мне нравится. Куда-то пропали учитель по ЗОТИ и директор. Но у Светоча, наверное, много разных дел, зачем ему постоянно сидеть в школе. Скоро Рождество и каникулы, можно будет отдохнуть, хотя я совсем не устала. Мы договорились с Луной, что я к ней приеду на часть каникул. А еще она сказала, что я хорошая и все хорошо делаю. Я так счастлива!

Гермиона еще раз собрала нас всех незадолго до каникул, чтобы рассказать новости и еще раз подумать, и я спросила тогда, почему среди них нет моего брата, ведь он же лучший друг Великого Поттера.

— Понимаешь, Джинни, ты только не обижайся, но есть вещи, которые мы можем доверить тебе, но не можем доверить Рону. Не выдавай нас, пожалуйста, — сказал мне Гарри.

— Конечно, не выдам, ведь вы важнее, — ответила я ему.

Ну действительно, они же великие, они лучше знают, когда кого звать. И как правильно, они тоже лучше знают. Поэтому я покивала и поклялась, что никогда никому ничего без их разрешения не скажу. А Гарри улыбнулся. А потом оказалось, что тетрадку с куском души и василиска нашли авроры.

— Но как же так, я же отдала ее Светочу, прямо в руки! — спрашивала я у Луны и Гермионы.

— Может, у него кто-то украл? — предположил Гарри.

— У Светоча?! — страшно удивилась я. — Это невозможно, он же всеведущий.

— Значит, он решил испытать ею кого-то другого, — улыбнулась Гермиона.

— Но это же темный артефакт! — у меня снова полились слезы.

У меня было ощущение, что во мне что-то сломалось. Я сама отдала темный артефакт с куском души Всесильному Дамблдору, а он потом оказался у кого-то другого. Но Дамблдор же не может дать кому-то темный артефакт? Или может? А зачем? Он же Светлый, олицетворение Света. Как это возможно? В конце концов я разрыдалась, и девочки меня утешали.

***

— Все-таки иногда мне страшно от такого доверия, Герми.

— Тут ничего пока не поделаешь, Гарри, ее так воспитали.

— Возможно, у нас получится это изменить?

— Сама очень этого хочу…

— Главное, чтобы девочка с ума не сошла от наших задачек.

***

А буквально за три дня до каникул со мной случилось страшное. Я споткнулась и упала, толкнув декана, но она не стала слушать моих извинений, а назначила мне наказание. Сказала, чтобы я после ужина отправилась к мистеру Филчу. Я просила прощения на коленях, но она не смягчилась, и мне пришлось смириться. Весь день я была грустной, но рассказать Луне не посмела, не знаю почему.

— Фред, скажи…

— Я Джордж!

— Нет, ты Фред, я же знаю, скажи, пожалуйста, а наказание у мистера Филча — это очень больно?

— Очень, сестренка, на всю жизнь запомнишь, — сказал мне Фред и куда-то убежал.

Тут я поняла, что мое везение, должно быть, кончилось. Оставалось молиться о том, чтобы были всего лишь розги, а не круциатус или еще чего похуже. Когда я вышла из двери гостиной, по моим щекам уже катились слезы. Наверное, это наказание меня убьет, раз Фред говорит, что это очень больно. Я почему-то плохо переношу сильную боль, как-то раз проверила, когда помогала маме с готовкой. Я тогда сунула палец в кипящее масло, было так больно, что я упала в обморок. Поэтому я знаю, что круциатус точно не выдержу, а что будет, если я упаду в обморок, я не знаю. Мне становилось все страшнее с каждым шагом, иногда казалось, что за мной крадутся тени, чтобы забрать в свое царство Тьмы.

Совершенно расплакавшись, я подошла к двери каморки мистера Филча и робко постучалась. Скрипучий голос разрешил мне войти. Вот и все… Сейчас мне будет очень больно, ведь братик не будет обманывать. Я вошла, стараясь не впасть в истерику от страха, сделала книксен и спросила, куда можно положить мантию. Мистер Филч показал мне рукой. Теперь предстояло самое сложное. Я взялась рукой за поясок юбки.

— Мистер Филч, как мне раздеться для наказания? Полностью или… — спросила, чувствуя, как у меня холодеют руки и ноги.

— Зачем раздеваться?

— Ну… наказание же… чтобы кровью не запачкать… — почти шептала я, задыхаясь от рыданий.

В этот момент дверь распахнулась, на пороге показалась запыхавшаяся Гермиона, которая сразу же заключила меня в объятья, извинившись перед завхозом.

— Простите, мистер Филч, Джинни напугали братья Уизли. Они сказали, что наказание — это очень больно, вот она и подумала, что вы ее будете бить. Тише, тише, маленькая, — зашептала она мне. — Можно ли ей перенести отработку или дать эту отработку мне?

— Да какая тут отработка, она и так достаточно наказана, идите уж, — проскрипел мистер Филч, и Гермиона увела меня.

Я шла и не понимала… Значит, мой братик меня обманул? А Гермиона это как-то узнала и прибежала меня спасать? Даже готова была… Чтобы ее… Вместо меня? Разве так бывает?