Страница 16 из 18
— Это хорошо, но может создать определенные проблемы, — задумчиво проговорила Гермиона.
— Мы уже были у мадам Помфри, она посоветовала пока не думать об этом.
— Вот и не думайте, — тихо проговорил Невилл, обнимая нас обеих за талию.
Стало так тепло-тепло… Все-таки как мне повезло на самом деле, я даже себе представить не могла, когда проснулась в теле Джинни.
***
— Более сотни страниц обвинительного заключения… Читаешь, и просто ужас.
— Да, Мели, если бы не дети…
— То у них все бы получилось. Все-таки повезло нам, что эта девочка провалилась во времени и не пошла сразу к «светочу». Да и не выдала себя до Хогвартса.
— Да, пожалуй. Теперь такого точно не будет, но нужно все-таки предусмотреть…
— Что?
— Чтобы такое, неважно с чьей стороны, было бы абсолютно невозможно.
— Можно по русскому образцу, да и по американскому.
— Хм… Надо обсудить. О Дамблдоре что слышно?
— Его для казни русским отдали, все-таки у них прав больше, чем у всех стран Европы, вместе взятых.
— А остальные?
— Насколько я знаю, решили не убивать. Просто лишили магии, заблокировали память и выпнули в обычный мир.
— Жестко. Но справедливо. Завтра Тома на заседание приведут, будешь?
— Да куда ж я денусь? Сделал из души конструктор, Слизерин в усыпальнице, наверное, ужом крутится от такого наследничка.
***
В этот раз мы подговорили наш факультет, поэтому утро девятнадцатого сентября, которое в этот раз пришлось на воскресенье, Гермиона встретила совсем неожиданно — цветы от Гарри, много поздравлений от всех, а еще… Еще приехали ее родители, которые оказались сквибами, Стальная Августа, святой Сириус и мама с папой… Конечно, мы сразу вспомнили, что мы дети, и побежали обниматься. Оказывается, мы обе так соскучились по маме и папе, что просто не сказать как. Чуть не заплакали обе.
А потом пришел министр, тетя Амелия и еще много людей. И нас всех наградили… За мужество. Мы с сестричкой расплакались, а в моей памяти гасли самые страшные картины того будущего, которого уже не будет. Потом мы гуляли вчетвером — сестренка, мама, папа и я — по Хогсмиду и рассказывали, что нас беспокоит. Мама переглянулась с папой и сказала то же самое, что и мадам Помфри. И мы успокоились.
Ой, забыла… Нам в спальне сделали одну кровать на двоих, потому что директор сказала, что «незачем мучить девочек». Теперь мы спокойно засыпаем и сладко спим. А у Гермионы и Гарри летом помолвка будет, только тс-с-с, потому что это тайна. Правда, о ней все знают, но это все равно тайна.
Дни шли за днями, наставник нас очень хорошо учил. Он был терпеливым и не ругался. Однажды он только заругался и обещал, что сильно накажет, раз я головой думать не могу, то другое место накажет, я расплакалась, а Луна меня собой закрыла. А потом произошло странное — через пять минут в класс, где у нас занятия были, вбежали Невилл и Гарри. Они сказали, что…
— Профессор, если хотите сказать что-то плохое, скажите лучше мне, я привычный, — сказал тогда Гарри. — Не надо обижать девочек.
Невилл как-то очень мягко задвинул Луну, которая меня обнимала, себе за спину и посмотрел на профессора Снейпа. А профессор Снейп… он… он… он улыбнулся. И с тех пор всегда терпеливый и побить не обещает больше. Потому что мы не шалим, зато боль другого чувствуем даже через весь замок, как-то так у нас получилось.
Оказалось, что наш страх почувствовал Невилл и сразу рванул нам на помощь, но Гарри его одного не отпустил, вот они и примчались. Но если Невилл нас почувствовал… Сестренка запретила мне об этом пока думать, потому что я плакать начинаю, а ей же от этого тоже больно, вот и запретила.
***
— Да, Поппи, это не Мародеры, это девочки в окружении рыцарей. Не хулиганят, не «шутят», но чувствуют друг друга, как родные. И если бы только младшая Лавгуд только, там-то понятно.
— Да, Северус, у девочки магический импринтинг случился, что с этим делать, совершенно непонятно.
— Надо ли что-то с этим делать? Пусть живут полной жизнью, они заслужили.
— Ты себя простил, я вижу?
— Как будто пелена с глаз спала, Поппи. Ведь Лили я не любил так, чтобы себя хоронить, да и Джеймс был просто придурком. Только одного не понимаю, что я забыл у Пожирателей.
— Проверился бы ты в Мунго, мало ли какая бомба в тебе тикает…
========== Трудности выбора ==========
Комментарий к Трудности выбора
Долгие споры показали, что альтернатив нет.
Осторожно: душевные метания.
Сегодня нас с мамой и папой пригласили к Лонгботтомам. Мне очень страшно, а сестренка меня успокаивает. Я чувствую, что может случиться что-то страшное, поэтому просто дрожу. Луна тоже дрожит, и я еще чувствую ее страх. Все дело в том, что Невилл начал нас чувствовать. Обеих… Наш страх, иногда голод, улыбку, желания… И… И мы его… Тоже вдвоем. А это значит, что мы «резонируем», так мама сказала. Это очень редкое явление в мире магии, но почему-то у нас оно возникло, а еще у Гермионы с Гарри. Отказываться от такого не принято, но нас же двое. Стальная Августа, наверное, была очень недовольна, когда Невилл с ней об этом заговорил. Если заставят выбирать, то пусть сестренка будет счастлива. А я… Я как-нибудь… Главное, чтобы она была счастлива… Кажется, мы плачем. Мама обнимает нас обеих.
— Вряд ли стоило надеяться, что все будет легко с вами, да? — это папа говорит.
У него такая добрая и немножечко грустная улыбка, он хорошо понимает, что будет, если… когда… Но ничего не поделаешь, пора. У нас с Луной дрожат руки, хотя слезы мама убрала заклинанием. Жалко, что у меня в этой жизни не будет счастья, но, главное, чтобы оно было у любимой сестренки. Луна хмурит брови и мягко шлепает меня, чтобы я не думала о плохом. Нам тринадцать, и можно было бы отложить этот разговор, если бы не это «резонирование», потому что… Ну так Луна сказала, а она точно знает, как правильно. Страшно-то как…
Порт-ключ переносит нас с родителями в поместье, мы синхронно делаем книксен, приветствуя Стальную Августу и Невилла. Его родители на континенте, кажется, там им могут помочь, потому что они давным-давно пострадали от Пожирателей.
— Пандора, почему девочки дрожат? — Стальная Августа видит все.
— Они боятся разговора, особенно Деми боится, ничего не могу поделать, зелья практически не действуют, — ответила мама, погладив нас по головам.
— Да, никто не говорил, что будет легко, — вздохнула Стальная Августа. — Мой внук рассказал мне, что происходит, мы проверили, потому я считаю, надо обсудить, что будем делать.
— Если бы не наше консервативное общество… — начал папа.
— Да в Азкабане я видела все наше общество! — вспылила Стальная Августа. — Разлучать их — это жестоко. Просто ничем немотивированный садизм, а мы все-таки не Альбус с компанией, согласны?
— Если… — почти прошептала я. — Если мне можно будет иногда… Ну видеться с сестренкой… То может бы…
Луна охнула, обняла меня, наплевав на этикет, и прижала лицом к своей мантии, а я не выдержала. На меня будто бы навалилось все снова — Воспитатели, Свет, лагеря, Очищения, тьма Дамблдора, приворотные… Я просто содрогалась, не в силах сдержаться, взять себя в руки, но старалась не плакать в голос, и от этого становилось еще тяжелее. В какой-то момент добавились еще одни руки, которые дарили тепло, но мне казалось, что Тьма вокруг окружает меня, сдавливает… И все погасло.
***
— Так, что у вас случилось?
— Девочки в обмороке.
— Мальчику тоже недолго осталось, вот, пусть выпьет. Что случилось перед обмороком?
— Понимаете, целитель, девочки — сестры, они резонируют с моим внуком.
— Обе?
— Обе, целитель, еще, похоже, младшая запечатлена на старшую.
— Августа, я вас давно знаю, только не говорите мне, что превратились в тупую курицу и заставили малышек выбирать.
— Джонсон, я, кажется, не давала повода так обо мне говорить. Девочки накрутили себя самостоятельно, успокоительные зелья не подействовали.