Живая легенда

ЗОТИ вел старый аврор, как в прошлом году, поэтому мы тоже все поняли и изучали новые заклинания. Сначала мы повторили заклинания вызова помощи и авроров. А потом начали изучать новое. Это было жуть как интересно. Поэтому мы радостно изучали движения палочкой и записывали теорию.

А потом был обед, на котором мы встретились с Гермионой, Гарри и Невиллом. Гермиона рассказывала об уроках, расспрашивала нас, в общем, вела себя, как старшая сестричка или даже мама. Она такая заботливая! Гарри только улыбался и переглядывался с Невиллом. После обеда мы пошли в наш заброшенный класс.

— Деми, а ты Луну давно чувствуешь? — спросила меня Гермиона, а сестренка удивленно посмотрела.

— Почти с самого начала, сейчас — намного сильнее, только я не всегда понимаю, — ответила я ей.

— А ты, Луна? — спросила Гермиона.

— Эмоционально — еще до того, как, а полностью еще нет, связь только формируется.

— Значит, у вас связь, как у близнецов, и вам трудно находиться друг без друга, правильно?

— Правильно, — сказали мы одновременно, потом посмотрели друг на друга и засмеялись.

— В будущем это может создать сложности, девочки, — остудила нас Гермиона. — Например, когда подрастете и понравится мальчик.

— Ой… — я сразу поняла, о чем она. — Но я никогда-никогда…

— Деми, не плакать, просто учти, и поговорите с родителями, хорошо?

— Хорошо, Гермиона, обязательно.

— А сейчас давайте поговорим о Дамблдоре, — сказал Гарри. — Только, Деми, не плакать, хорошо?

— Я постараюсь… Мне опять вспоминать, да?

— Нет, на этот раз я тебе расскажу, а ты постараешься услышать меня и не плакать, да?

— Конечно! — с жаром откликнулась я.

— В общем, Дамблдор… Он оказался плохим человеком, — произнес Гарри и увидев, что я не впадаю в истерику, продолжил: — Он оказался нацистом и очень темным, поэтому его сейчас судит Международный Трибунал.

Я замерла. Гарри не может обманывать, потому что это же Гарри. Значит, все эти лозунги, да и сам Свет — все это было ложью. Вся наша жизнь там была ложью. Но Великие — это же правда, я же их узнала уже здесь, и они самые светлые, самые чистые люди. Значит, ложь — это только то, что Дамблдор, а они все равно святые. Я поднялась и обняла Гарри.

— Спасибо тебе, Гарри. Большое спасибо!

— Ты не будешь плакать?

— Нет, потому что вы… Луна, ты, Гермиона и Невилл, вы все настоящие. И я вас всех люблю.

— Присядь, Деми, есть еще новости, — продолжил Гарри. — Я подумал, что лучше я тебе их расскажу, чем ты узнаешь от кого-то другого.

— Хорошо, Гарри, — я села на стул, сложив руки на коленях, потому что я послушная же, а Луна обняла меня.

— Твои… Молли и Артур Уизли тоже в суде, потому что они делали очень страшные вещи…

— Я поняла, Гарри, еще в банке, когда гоблин сказал, что я Маккинон, ну, до ритуала, потому что сейчас я Лавгуд. Спасибо, что рассказал! Ты настоящий друг!

***

Мы пришли с Луной к профессору Снейпу, потому что профессор Вектор так сказала. Наверное, он хочет проверить, не разучились ли мы варить зелья за каникулы. Поэтому мы пошли к профессору Снейпу. Встретив по дороге мистера Филча, мы синхронно присели в книксене и вежливо поздоровались.

— Кажется, мы сломали мистера Филча, — заметила сестренка, улыбнувшись.

Дойдя до кабинета зельеварения и не встретив ни одного из слизеринцев, я переглянулась с Луной и постучалась. Хорошо знакомый нам голос профессора пригласил нас входить. Мы подчинились, вошли, вежливо и синхронно поздоровались. Профессор поднял голову.

— Так, — сказал профессор Снейп. — Лавгуд. Две штуки. Одинаковые. Почему я не удивлен?

— Потому что вы умный, сэр? — спросила я.

— Был бы я умным… Хорошо… Вот вам три зелья и два часа времени. Приду — проверю, постарайтесь не взорвать Хогвартс, — сказал профессор и вышел.

========== На свете есть «мы» ==========

Утром сестренка опять разбудила меня, лизнув носик. Сегодня суббота, поэтому можно не спешить. Ой, что вчера было! Профессор Снейп предложил нам обеим ученичество. Гриффиндоркам! Конечно, мы согласились, потому что это же Зелья, это так красиво — создавать из отдельных ингредиентов почти шедевр. На шедевр наши зелья еще не тянут, но мы точно сможем! Только профессор Снейп заставил нас пообещать, что мы перестанем ругаться его именем.

Все чаще мы говорим о себе «мы». И я, и сестренка. Наверное, это правильно, только, раз мы уже едины, то что будет дальше? Ведь мы даже спать друг без друга не можем… Надо пойти к мадам Помфри и спросить… Ну, наверное. Потому что вдруг это неправильно? Спустившись вниз в одинаковых платьях, мы нашли Невилла, Гарри и Гермиону. Кажется, у Гарри и Гермионы все хорошо, они так друг на друга смотрят… Хотела бы я, чтобы кто-нибудь так на меня посмотрел, но мы еще маленькие. Невилл улыбнулся нам обеим, он очень добрый, жалко, что у него нет братика… И хорошо, что мы еще маленькие.

Мы все вместе пошли на завтрак, а потом, после завтрака, можно будет в Хогсмид пойти, посидеть в кафе, а пока мы попросили Невилла сопроводить нас обеих в Больничное крыло, чтобы с мадам Помфри поговорить. Он так улыбнулся по-доброму, и мы пошли, а Гарри с Гермионой сказали, что подождут нас в гостиной, потому что вместе так вместе. Я так счастлива оттого, что у меня есть такие друзья… И такая любимая сестренка, самая-самая.

— Здравствуйте, мадам Помфри, у нас к вам вопрос, — начали мы одновременно, а потом я замолчала, чтобы сестренка могла продолжить.

— Я вас слушаю, — улыбнулась школьная медиведьма.

— Мы чувствуем друг друга, эмоционально и, кажется, уже физически тоже, — сказала серьезная сестренка, а я почувствовала, что она немножко беспокоится, и как-то безотчетно обняла ее. — Даже спать отдельно не можем уже — не засыпается.

— Связь близнецов, — кивнула мадам Помфри. — Я вас понимаю, у обычных детей эта связь формируется еще в утробе матери, а у вас из-за ритуала все сложнее и ярче. А вопрос?

— Ну… Мы же будем расти… И мальчики же, — совершенно смутилась сестренка. — А если мы не можем спать отдельно, то как тогда?

— Это вы пока не можете спать отдельно, а потом — или любовь все решит, или найдется другой выход, пока не думайте об этом, хорошо?

— Значит, ничего страшного, если Невилл с нами двумя сейчас?

— Ничего страшного, — ответила мадам Помфри, посмотрев на покрасневшего Невилла. — А с кроватью для вас мы решим, не вы первые, не вы последние.

— Ура! — запрыгали мы с сестренкой.

А потом мы гуляли по Хогсмиду, кушали мороженое и смущали Невилла. Он такой… не знаю даже, как медвежонок — теплый и добрый. Вернувшись в Хогвартс, мы пообедали и пошли в гостиную, где сразу же попали в руки нашей заботливой и строгой Гермионы.

— Девочки, уроки сделали?

— Не-а, но мы сейчас.

— Пойдемте в библиотеку уроки делать, — строго сказала Гермиона, и мы пошли.

Гермиона — как старшая сестра, она сразу же нам выдала нужные книжки и уселась рядом с нами. У нее уроки уже сделаны, потому что она очень организованная, а у нас — еще нет. Она нам не мешала, только приглядывала, чтобы мы не отвлекались, и отвечала на вопросы. Из нее получится хорошая учительница… И очень хорошая мама.

Потом Гермиона проверила наши эссе, похвалила, и мы пошли в «наш» класс. Он заброшенный, но Гарри и Гермиона там сделали диванчики и стол, чтобы было удобно. Все расселись, Гарри прижал к себе Гермиону, а Невилл сел между нами. Не знаю, что будет в будущем, мы пока еще маленькие, поэтому то, что Невилл вот так садится и мы его обнимаем, значит только то, что он наш друг.

— Поздравляем вас с ученичеством! — сказали Гарри, Невилл и Гермиона хором, на столе появился тортик и чай. — Это надо отпраздновать.

— Профессор Снейп стал другим, как Дамблдора убрали, — тихо сказала Луна. — Он добрый стал.

— Да, я заметил, — ответил Гарри. — Совсем перестал ко мне цепляться. Даже как-то странно, как будто чего-то не хватает.

— Друзья, — сказала Луна. — Я хотела сказать, что мы с Деми не только друг друга чувствуем, но, кажется, умеем обмениваться образами.