Гвеннит

— Кстати, слышали, что Альбус хотел убежать из аврората на фениксе?

— Да, птичку жалко… И все же, Филиус?

— Одну комнату разделить пополам убираемой ширмой и поселить обоих детей, артефакт даст знать, когда нужна помощь, и у мистера Грейнджера будет возможность поспать.

— А что на это скажет мистер Грейнджер?

— Он так беспокоится о девочке, что согласен на все. Вы этого просто не видели.

— И научите мальчика Мобиликорпусу, что ли… Девочка, конечно, худенькая, но и парень — совсем не Хагрид.

***

Путь к классам занимал, конечно, много времени, но Геф не роптал. Гвен, смущенно улыбаясь, почти полностью повисала на нем на лестницах, шла достаточно медленно, останавливаясь и стараясь отдышаться. Проходящие мимо мальчики и девочки с других факультетов не задевали девочку. Бледная, едва идущая, тяжело дышащая… Ей хотелось помочь, а не издеваться. Слизеринцы заткнули своих «борцов за чистоту крови», потому что зрелище в самом деле было страшным. Еще и зелья для роста волос не помогли, и девочка продолжала ходить в косынке.

Сегодня у нее тяжелое испытание — нужно дойти до класса Зелий, который в подземелье, поэтому девочку в конце концов Гефест просто взял на руки и понес. Она сначала просила отпустить, но потом замолчала, только блестела глазами при свете факелов. Гвен была очень смущена, но одновременно благодарна. Гефесту было тяжело, но он сцепил зубы и упрямо шел вперед. От его взгляда, казалось, даже Пивз спрятался, а встреченные по пути слизеринцы поражались силе воли упрямого первачка.

Добравшись, наконец, до класса, Геф осторожно поставил Гвен на ноги, проверив, стоит ли, открыл перед ней дверь класса и вошел вслед за девочкой. В этот раз они, похоже, не опоздали. Усмотрев свободное место в первом ряду, дети прошли за стол и уселись за него. Буквально через секунду влетел профессор, что-то было в его явлении сходное с летучими мышами, и Гвен улыбнулась.

Профессор осмотрел класс и принялся рассказывать о зелье, собрав предварительно движением руки свитки с домашним заданием. Гвен вслушивалась в мягкий бархатистый голос профессора, записывая на пергамент опорные моменты его рассказа. Писала она не очень быстро, поэтому вся надежда была на Гефа, который строчил, как из пулемета. Наконец профессор дал задание, и Геф двинулся к ингредиентам.

— Посиди, пожалуйста, я сам все принесу, хорошо? — попросил он девочку. — Пока приготовь котел и ножи.

— Хорошо, — улыбнулась Гвен.

— Как вы себя чувствуете, мисс Поттер? — услышала она голос профессора совсем рядом и вздрогнула от неожиданности.

— Спасибо профессор, — снова улыбнулась девочка. — Небольшая слабость, а так все хорошо.

— Обязательно скажите, если почувствуете себя хуже.

— Конечно, сэр.

А потом они варили зелье. Ее первое зелье в жизни. Это было так прекрасно, так увлекательно, что девочка не заметила, как начала счастливо улыбаться. А Северус смотрел на эту получающую удовольствие от процесса варки девочку и думал о том, что эта девочка буквально все взяла от своей мамы. Жаль, что не взяла здоровье.

Получив «Превосходно», Гвен собрала вещи и, дождавшись Гефа, вышла из класса, думая о том, что впереди мучительный подъем по лестницам. Гефу будет, наверное, очень тяжело нести ее, она не должна его так нагружать. В этот момент профессор позвал Гефа и что-то показал ему.

— Смотрите, мистер Грейнджер, устанавливаете фокус, лучше на уровне груди, потом делаете вот так и произносите заклинание. Понятно?

— Понятно, профессор!

— Дерзайте, юноша, я вас подстрахую.

— Мобиликорпус!

Гвен почувствовала, что взлетела в воздух, но почему-то не испугалась.

— Отлично, юноша. Заклинание отмены запомнили?

— Да, профессор, спасибо!

Так, держа Гвен подвешенной в воздухе, Гефест дошел до гостиной. Сил заклинание тянуло немало, но было всяко легче, чем тащить девочку на руках по лестницам. Аккуратно опустив Гвен на пол, Геф отменил заклинание и был почти сметен счастливой девочкой, которая начала его обнимать и благодарить.

— Ну что ты, это же профессор показал, чтобы ты не уставала, — смутился Геф.

— Но сделал же ты, — обнимала его девочка.

В этот момент староста попросила их подойти к декану. Переглянувшись, Гвен и Геф шагнули в указанном направлении.

========== Часть 4 ==========

«Мои любимые мама и папа. И, конечно, братик! У меня все хорошо, даже очень. Профессор научил Гефа заклинанию, чтобы он не утомлялся, когда носит меня на руках, и теперь он просто может меня переносить по воздуху. Геф такой хороший, профессора сделали так, что он ночью может увидеть, когда мне плохо, и опять спасти меня… Он меня все время спасает, даже когда мне становится грустно, он рядом. Иногда мне кажется, что я знаю его всю жизнь. Профессор Снейп, о котором говорили, что он злой и страшный, оказался очень добрым. Здесь все такие добрые, не как в больнице, но все-таки. Жалеют, конечно, это чувствуется, поэтому мне не очень легко, но Геф меня не жалеет, он заботится, как ты, папа, хотя вы совсем не похожи. Так что у меня все хорошо, а как у вас? С любовью, ваша Гвен».

***

С каждым днем Гефест все лучше узнавал эту девочку, внезапно ставшую ему близкой. Гвен же почти ничего не видела в этой жизни. Всю жизнь она жила, каждые полгода погружаясь в океан надежды, которая вновь и вновь разбивалась вдребезги. Геф даже представить себе не мог, как это — жить в страхе смерти. Сейчас, когда этот страх отошел, она будто бы возвращает себе потерянное детство — ведет себя иногда как маленькая, капризничает, веселится. Быстрая смена настроения иногда ставит в тупик мальчика, но ни за что на свете он не согласился бы расстаться с Гвен.

Вот и сейчас они шли на урок. Геф научился так регулировать заклинание, которому его научил профессор Снейп, чтобы девочка касалась ногами земли и шла сама, но почти без веса. Это было труднее, чем просто поднять и перенести, но мальчик хорошо понимал, насколько важно ей идти и что-то делать самой. В душе Гвен страховал Тинки, который становился невидимым, чтобы не смущать девочку, а ночью…

Профессора переселили их в большую комнату, посередине которой была ширма, чтобы у них было личное пространство. У изголовья кровати Гефеста стоял артефакт, по функциям похожий на кардиомонитор, только жаль, что он кардиограмму не показывал. Ну не знают волшебники электрокардиограммы, поэтому мальчик попросил включить на артефакте еще и звук, чтобы слышать биение сердца Гвен. И вот под этот звук он засыпал, мгновенно просыпаясь, когда тон менялся — ускорялся, замедлялся или как-то еще изменялся. Сейчас мальчик был горячо благодарен маме за ненавистную скрипку в раннем детстве.

«Здравствуйте, мама и папа. У меня все хорошо, уроки проходят нормально. Еще в поезде я познакомился с девочкой Гвеннит Поттер, у которой был рак. В Хогвартсе ее отправили в Мунго, потому что период ремиссии{?}[Ремиссия — период течения хронической болезни, который проявляется значительным ослаблением или исчезновением её симптомов. Это не выздоровление.] неожиданно закончился, и она резко утяжелилась{?}[То есть ее состояние ухудшилось. Медицинский жаргон.]. От рака ее вылечили, но не смогли вылечить от аритмии, которая явилась следствием химиотерапии. В точности, какая это аритмия, я сказать не могу, знаний не хватает, но у нее высока вероятность внезапной сердечной смерти во сне и часты синкопальные{?}[То есть обмороки и предобморочные состояния.] явления в случае эмоционального напряжения. Дети с таким типом аритмий в волшебном мире не выживают, но она будет жить, пока я дышу. Пожалуйста, пришлите мне учебники по кардиологии, я должен разобраться, нельзя ли создать аналог ЭКС{?}[Электрокардиостимулятор, обычно имплантируемый] в волшебном мире, потому что электронные приборы не работают в мире магии. С любовью, ваш сын Гефест».

Сегодня Гвен себя чувствовала намного лучше. Настроение было каким-то очень радостным, солнечным, несмотря на дождь за окном. Рядом шел Геф, и они мило болтали обо всем. Другие девочки на факультете тоже общались с девочкой, но самым главным по-прежнему оставался Геф, который, казалось, понимал ее лучше, чем она сама. Его забота не была навязчивой, как у медсестер в больнице, он просто был. Был для нее здесь. Иногда от понимания этого факта хотелось плакать, но плакать нельзя. Потому что сердце может разволноваться, и опять будет плохо.