Страница 328 из 329
Я же, внезапно поняв эту простую вещь, полностью отрекся от мысли, что жертвы, которые лягут в фундамент будущего, будут чем-то плохим… Я понял, что в моих силах, во власти, сделать так, чтобы минимизировать количество смертей, но для этого необходимо сделать огромное количество мелких приготовлений и все тщательно спланировать. А еще я очень надеялся, что на горизонте не появится носитель хаоса, который сможет мешать мне. Я подумал о следующем: «Я сам должен быть для окружающих чем-то вроде постоянной неупорядоченной частицы, которая предпринимает такие шаги, о которых никто никогда и не подумал бы. Это должно служить цели сохранения мыслительного баланса окружающих, а главное, оппонентов, которые, в любом случае, так же как и я, опираются на какой-то план. Возможно, даже лучше моего, но это не будет иметь никакого значения, когда в действие придет первая часть моего замысла, связанная с уничтожением правящего костяка».
Также я был очень рад присоединению Киры к нам. На самом деле, мне было очень интересно узнать, о чем же она думает. Мне была непонятной и непостижимой причина, по которой наследница части всего мира внезапно решила все порушить. Я мог лишь предполагать, что это вызвано каким-то детскими обидами, скорее всего, связанными с родителями, которые так или иначе давили и задавливали её. Кира же, в свою очередь, вполне возможно, как раз ждала кого-то наподобие меня и надеялась, что такой человек появится. Таким образом, я мог поблагодарить некоторое эфемерное понятие под названием «судьба» за нашу с ней случайную встречу. Конечно, я не был уверен, что в этом есть хоть какой-то смысл, но сильно надеялся, что таковой все же есть и имел место быть. Как минимум — просто мысль об этом была мне крайне приятна! И чтобы не развеять эту дымку, я старался вообще не контактировать с Кирой до самого момента истины… до той секунды, когда самолично передам ей пульт для подрыва былого порядка и уничтожения привычных устоев, на которые опирался мир. Я считал, что такой подход очень правильный и в случае чего не даст мне к ней привязаться как к другу и коллеге, с которым в одной связке проделана просто невероятно большая и тяжелая работа по подготовке человечества к переменам.
Однако, все было не так гладко, как может показаться на первый взгляд. На самом деле, проблем было более чем достаточно, и заключались они главным образом в заинтересованной игре управленцев между собой. Внезапно для нас они решили развязать несколько войн, чтобы выяснить, чьё подконтрольное государство… даже не сильнее, а лучше всего себя покажет в боевых условиях. Нам, обычным людям, было совершенно непонятно данное устремление. Оно казалось всем причастным к плану даже большей дикостью, нежели готовили мы, а дело в том, что мы сразу пытались сократить диапазон гибелей до нескольких, предопределённых, необходимых, чтобы минимизировать урон миру… чтобы не понадобилось потом разворачивать полномасштабное инкубаторное производство людей, тем самыми очередной раз отодвигая эволюцию. Мне этого не хотелось. Никому этого не хотелось. Управленцы же развязали довольно приличные войны между государствами, и эти действия также сильно влияли на предвыборные программы, на место руководителя вообще всего земного государства, за душу которого вели бой я и мой лучший враг.
Кстати, я не мог понять, на чьей он стороне и что задумал. С одной стороны этот человек был прямо как утюг — и так же бесхитростен, с другой стороны, он явно что-то замышлял, но вот что именно?! Это было большой загадкой, которая не вписывалась в рамки моего понимания. Более того, посоветовавшись с Истиной, я понял, что она тоже ничего не понимала, хоть и прекрасно знала этого персонажа. Она лишь развела руками в стороны, когда я задал соответствующий вопрос. Выглядело это не воодушевляюще. Более того, в какой-то момент мне стало страшно от мысли: «Неужели он выбрал тот же самый путь, что и я? Может ли быть такое, что в данную минуту он преследует ровно тот же самый результат, что и я, и сейчас планирует каким-то образом вывести управленцев из строя?! Какова вероятность такого события, и может ли что-то такое быть на самом деле, учитывая интеллектуальный потенциал того человека, которого я как минимум знал. Не факт, что знал сейчас, потому что знал когда-то давно, и тогда он представлялся мне как самый простой, даже заурядный человек, что только и думал о том, как бы обеспечить себе тепло поспать, вкусно поесть, хорошо переспать с кем-нибудь и чтобы на все вышеперечисленное хватало денег, чтобы просто ничего не делать. Сейчас же мне казалось, что что-то изменилось».
В данный же момент эта мысль то и дело заставляла меня внимательно изучать все его шаги, каждый из выбранных для взаимодействия с людьми, теми или иными структурами и методы, что он использовал; практически под микроскопом изучать все, что делал мой враг, и пытаться найти подвох, которого на данный момент не было. В какой-то момент я даже решился проследить за самим собой так, как это делал со своим лучшим врагом. Мне было интересно посмотреть на тот след, что оставался после меня… который оставлял каждый мой следующий шаг! И вот что я обнаружил: след был, и он достаточно хорошо виден. Конечно, намерения, которые я преследовал, оставались при этом сокрыты полным непониманием того, что я вообще мог преследовать, но факт оставался фактом: след был, он виден, и это плохо.
После собственноручного рассмотрения всех наших действий, последствий и прочего я попросил Клейн и Карла вместе с Вандаей отработать вариант чистки. Чтобы после каждого нашего вмешательства куда бы то ни было не оставалось ни единого шанса отследить нас. Я аргументировал подобное стерильной лабораторной чистотой, которая должна присутствовать во всем, что мы делали. Конечно, Клейн хотела возразить, но не стала этого делать. Причину, по которой это было, так я не узнал, и на самом деле она была не важна. Главное заключалось в том, что как только мы начали все подчищать, так сразу избавились от некоторого количества неприятных проблем, которые так или иначе все время сопровождали нас, и не было понятно почему… А тут все выяснилось, и опять же оказалось, что все заключалось в мелких деталях.
Как бы то ни было, все эти итоги были подведены как черта, как некоторый рубеж, переступив через который, ни я, ни кто бы то ни было из команды уже не имели права отступать назад. Некоторые, кого необходимо было отстранить по определённым причинам, были отстранены. К ним должна была быть приписана Вивьен, но я решил: «Пусть будет рядом. Пусть работает, несмотря на колоссальные изменения и теперь склонность к алкоголю. Пусть работает и выполняет работу, с которой превосходно справляется. В случае чего я всегда смогу нажать на спусковой крючок и избавиться от неё. В случае чего, хочу я этого или нет, мне придётся устранить девушку, как ошибку, намеренно допущенную для… Не знаю для чего, но сделанную, известную, остающуюся на виду и не исключающую правку».
Как бы то ни было, мы переступили черту и теперь направлялись на дно. Причём мы пользовались лозунгом моего политического движения «Под синим флагом неба», постепенно отдаляясь от такового. Чувствуя, как засасывает трясина политической борьбы и плана, направленного на уничтожение пусть и не такого большого количества жизней, но такого необходимого для дальнейшей жизни всего человеческого мира. При этом до этого момента я боялся, но как только мы приступили к подготовке покушения, так сразу страх отступил. Он скользнул в пищевод, и спустя некоторое время я почувствовал сытость всем, что было сделано за последние годы. Я почувствовал, что больше не могу, что силы мгновенно покинули тело и мысли, и с этого момента мне оставалось просто работать, двигаясь по неизменному вектору, полному боли и страданий!