Страница 317 из 329
«Человек разумный сейчас, — подумал я, прежде чем открыть дверь, — следующим должен быть человек играющий. Тот, который прекрасно знает и осознает жизнь как одну огромную игру. Без замысла и как такового смысла. В которой ты либо побеждаешь, либо проигрываешь и поднимаешься перед следующим раундом, в котором также можешь либо выиграть, либо проиграть… следующая ступень человеческого развития завязана на азарте, — думал я, заходя в зал с тусклым освещением, неудобными скамейками и столами, за которыми уже кривились собравшиеся, готовые к тому, чтобы выиграть или проиграть символическую сумму. — Да… человечество должно понимать, что игры — это полезно. Что они не только стимулируют движение прогресса, но и изолируют таковой от взрыва шизофрении… точно так же работает и Синтети, разрываясь на парадоксе: затворничество тела и полная свобода разума, — думал я, подходя к неудобной трибуне, с которой мне будет необходимо зачитать положения собрания. — Мы будем играть… мы будет строить мир играючи. Пусть это сложно и повлечет за собой последствия, но мы преобразуем все, всех и вся… Я преобразую, благодаря своему стремлению, которое уже принесло некоторую результативность и былые застоявшиеся правила уже изменились».
Я занял место, несколько раз легонько кашлянул в кулак, после чего начал вещать с бумажки, специально подготовленной и возложенной на небольшой столик. Это сделала Вандая как секретарь… сделала то, что обычно делала Вивьен, отошедшая от дел для взвешивания и пересмотрения своего отношения и взглядов не только на меня, но и на работу, которой занималась так много лет.
Мне всегда хватало времени в этой игре. Как минимум потому, что я специально ставил дикцию на необходимый уровень, как максимум потому, что все знали, что меня слушать необходимо. На всякий случай записывали речь, используя для этого пишущие программы в своих связных устройствах. Причём в последнее время писали не только голос, но и все жесты, что я так или иначе совершал во время своеобразной проповеди. Правда, я не понимал, для чего писали ещё и жестикуляцию. Видимо, она либо отличалась от обычной, либо некоторые думали, что в ней так же сокрыта часть смысловой нагрузки и того послания, которое я пытался донести до людей, выбранных мной в правительство.
В любом случае, они работали и неплохо справлялись со своими задачами, а главное — каждый занимался имеющим к нему отношение делом. То есть профессора занимались разработкой учебного процесса и всего, связанного с этим. Вопросами детей, их защиты и так далее занимались преподаватели, педиатры, психологи. Всем тем, что подразумевало под собой высокие технологии, разработки таковых, наконец, впервые за сотни лет, начали заниматься не коммерсанты, ничего не понимающие в технологиях, зато хорошо считающие денежные числа, а инженеры и программисты, что с моей подачи начали активную политику внедрения высококачественного обеспечения, железа и новых технологий.
Подобным образом начали работать и другие органы власти и, черт, впервые за сотни лет общество стабилизировалось! Но на данный момент такие изменения затронули только мой автономный округ. В остальных областях дела обстояли иначе, и, судя по информации, в той, где правил мой лучший враг, все было совсем плохо, но люди счастливы! И в этом заключался мой когнитивный диссонанс!
— Как?! Как такое может быть?! — этот вопрос я огласил в самом конце своего выступления. — Каким образом эти люди могут быть счастливы, когда им не хватает средств для существования, времени для себя и так далее?! Как такое может быть, если в подвластной ему области люди только и делают, что живут в виртуальной нереальности?! Как такое может быть там, где люди живут в рамках бетонных коробок и стремления к получению кайфа? — спросил я. — И, да, последнее все больше используется в качестве борьбы с депрессией, одиночеством и тоской, и мы сами, каждый из нас, в том или ином объёме, время от времени принимает снотворное, седативное или лёгкое наркотическое, но как бы то ни было, показатели нашего округа в сотни раз меньше! — сказал я, и воцарилась тишина.
На меня смотрели как на психопата, который сначала отчитал по теме, затем задал интересующие вопросы, после чего напоследок вогнал всех в ступор своим то ли риторическим вопросом, то ли реальным, на который кому-нибудь необходимо дать ответ, которого ни у кого не было.
Я сказал всем спасибо за внимание, которое мне уделили, после чего проследовал на единственное свободное место. После этого собрание продолжилось. Главной повесткой такового было обсуждение очередного ресурсного кризиса, вызванного истощением месторождения и ладно, если бы областного — всемирного, что значило очередной резкий поиск метода переработки или выработки нового способа переработки старого сырья. Причём, если учитывать тенденцию, то все знали, что будет открыт тендер для тех, кто первый откроет, разработает, придумает. Главным вопросом для сотрудников и глав комитетов стала следующая задача: «Быстрая развертка исследований и предоставление всех необходимых ресурсов для этого».
Меня выслушали, потом высказали мнения, предложения и мелкие несогласия. На все про все ушёл час, и этого было достаточно для всех. Даже больше. Кстати, кассу забрал один из представителей разработчиков. Я в этом не участвовал. Точнее, йоты в банк вкидывал, но в игре не участвовал. Все и без того знали, что против меня не попрешь… что в игре, правила которой я частично сам придумал и предложил, нет никого лучше… это не футбол и бывшая Китайская республика, это — совершенно другой уровень управления не только собой, но и мелочами с которыми связан. Однако я не мог отрицать тот факт, что некоторые принципы почерпнул из истории развития именно этого государства, потому что оно за короткий срок показало невероятную дееспособность и потом выбилось в мировые лидеры только за счет правильного управления страной. Да, сейчас они по-прежнему занимали одну из лидирующих позиций в мире, но уступают нам, просто потому, что в какой-то момент мы начали жить от проблемы до решения таковой и достаточно быстро вернули былое величие, которое оставалось удержать и сделать глобальным. Распространить его на планету и поддерживать в рамках единого ценза, правила, закона, нормы, эталона…
Совещание закончилось, и я вернулся в кабинет. Там, наконец, я смог приступить к изучению предоставленной мне Клейн Батлер и Виро информации. Её оказалось немало. Я бы даже сказал, что много, учитывая сжатые сроки их работы над этим проектом. Её оказалось столько, что мне было сложно поверить в столь активную и, что самое приятное, плодотворную работу. Во время ознакомления с результатами у меня сложилось впечатление, что эти двое дополняют друг друга. То есть зная и Виро, и Клейн, я мог предположить ход течения мыслей каждого в отдельности, и примерно понимал, что предложил каждый и каким образом тему продолжил другой. Я мог даже предположить, что они играли в своеобразную игру типа: предложить что-то нереальное, чтобы второй выкрутил, вывернул, преобразовал, переформировал в нечто осуществимое, во что-то такое, что можно воплотить в жизнь. В итоге, все то, что они предлагали, было удивительно, интересно, необычно и в ста процентах из ста осуществимо. Правда, я плохо представлял объёмы спонсирования на подобные операции, но понимал их реальность. В связи с этим на Вандаю упала ещё одна обязанность. То есть не только вместе с Гарри отработать всю ту мыслительную деятельность в рамках рассуждения, которую я посвятил разработке алгоритмов, но и экономическая сторона вопроса того, что выдали Клейн и Виро. Не могу сказать, что тётушка обрадовалась подобному увеличению нагрузки, но деваться ей все равно было некуда. Правда, как мне показалось в последствии, она разделила работу с Гарри и с общим сознанием всех настоящих и прошлых силиконовых, потому что ответ был дан предельно быстро с примерными сроками проведения того или иного транша тем или иным людям, которые также фигурировали в планах моего головного СМИ-подразделения.