Страница 308 из 329
Для чего он сказал последнее, было не совсем понятно. Все и так прекрасно знали о поставленной перед ним и Истиной задаче. Как вариант, он хотел в очередной раз показать свою занятость и важность, а может быть, просто намекал на то, что ему больше не хочется здесь находиться.
— Ладно. Хорошо. Я вас понял. Сделаю, — сказал я. — В таком случае, давайте расходиться, — руки сами собой разошлись в разные стороны.
Собравшиеся согласно кивнули и молча проследовали на выход, а потом и по своим личным делам. Я сделал то же самое и покинул сначала комнату с особым ключом, «Простыню», а впоследствии и сеть.
Мне захотелось прогуляться по улице. Я был рад тому, что давным-давно покинул район комендантского часа. Это позволяло мне проводить ночи напролёт, просто шатаясь по городу и наслаждаясь видами. Плюс, благодаря мне, сейчас на улицах было совершенно безопасно, и дело не в патрулях и урегулировании жизнедеятельности людей, а в самом обычном перестроении мыслительного процесса всех людей, которые жили в этом месте.
Постепенно мы приступили к работе над другими районами нашего невероятно большого города и сейчас можно было спокойно находится процентах в восьмидесяти территории города, но оставались и такие места, где по-прежнему было опасно появляться без определённых знакомств. Такие места тоже должны быть в любых городах. Они должны являться некоторым буфером, регулирующим отношения между классами и разными людьми с разными потребностями. К сожалению, до сих пор нам не удалось полностью избавиться от нуждающихся в кайфе и подверженных алкоголизму. То есть мы не пытались полностью извести подобные сферы производства и торговых отношений, но свести таковые к необходимому минимуму — да. Все равно навсегда останутся те, кому необходимо улететь, расслабиться, и на кого не действуют медикаменты, седативные и антидепрессанты… Всегда будут те, кому необходимо преобразовывать своё сознание веществами, и единственное, что нам под силу, что мы можем сделать, продолжить урегулировать этот вопрос и спонсировать разработки других, менее сильных по воздействию на организм синтетических средств расслабления. Собственно, именно этим уже и занимались некоторые спонсируемые с нашей руки лаборатории. И в последнее время таковым удалось достигнуть очень неплохих результатов в выведении новых синтетических препаратов, способных воздействовать на мозг, при этом не разрушая личность и практически не вызывая побочных эффектов типа привыкания, зависимости и многого другого, что так или иначе, раньше убивало изнутри тех, кому просто необходимо убраться из этого мира на некоторое время воспользовавшись «специальным лифтом.
Почувствовав усталость от прогулки, я все же вернулся домой, чтобы отдохнуть и приготовиться к работе.
* * *
Весь следующий день я потратил на продумывание улучшения алгоритмов и того, что я хотел от таковых получить. Это оказалось гораздо сложнее, чем я об этом думал, потому что производных оказалось даже чересчур много. Проведя несколько часов в раздумьях, я решил поступить следующим образом: сначала на своей рабочей станции создал список тех констант, от которых необходимо было отталкиваться; затем, уже на основе их, начал расписывать все те требования, которые нам были необходимы для достижения цели. Во всяком случае, я делал так, как сам это представлял. Получалось, конечно, не самым лучшим образом, но это было больше, нежели я просто размышлял. В итоге, одним днем все не ограничилось. Растянулась эта работа не на день, даже не на три, а почти на неделю, и все это время мне приходилось выкраивать крупицы спокойствия и тишины между встречами. Подобное мне никак не нравилось, потому как каждый раз, когда получалось сконцентрироваться и сформулировать несколько логичных и удобоваримых предложений, приходилось прерываться на основную работу, которую нельзя было ни отменить, ни отложить, ни перенести. Я даже начал думать: «Как бы было здорово, если бы была возможность взять отпуск на несколько дней, запереться в квартире и заниматься вопросами наших серверных станций и тех алгоритмов, которые необходимо улучшить для дальнейшего просчета вероятностей развития событий», — но этот вариант отлетел автоматически, причем сразу, потому что мы были на пороге политического столкновения интересов.
Спустя несколько дней после нашего собрания, в мой кабинет пришла Клейн Батлер. Она была спокойна, а по лицу было видно, что они с Виро все же смогли не только договориться о чем-то, но и сделать примерный план на ближайшее время. Это меня обрадовало, потому что к этому моменту я сильно устал от монотонных рассуждений, от постоянного давления со всех сторон и от неопределенности, в которую погрузился. Конечно, к этому моменту я уже смог выполнить некоторый объем работы и был рад этому, но его было недостаточно, чтобы предоставить данные Вандае и Гарри Томпсону. Кстати, говоря о последнем, мне до сих пор было неизвестно, сообщил ли он Карлу информацию и чем в данный момент занимается мой сокурсник, что взял на себя чуть ли ни самую сложную на ближайшее время задачу. Помимо этого, все просчеты мне приходилось делать еще и с вариантом, подразумевающим под собой, что мой друг справится с взятой на себя задачей и сможет склонить к сотрудничеству ту девушку, которая долгое время сверлила меня взглядом и которая, во всяком случае, по ощущениям сильно отличалась от остальных управленцев предпочтениями и стремлениями. Карл, по сути, сейчас стал одной из ключевых фигур, результаты работы которой должны были стать фундаментом для алгоритмов просчета ближайшего будущего, подразумевающего под собой ненасильственные методы полного захвата власти. Во всяком случае, в основу одного алгоритма.
Клейн Батлер зашла в мой кабинет без стука и сразу направилась к рабочему столу, сидя за которым, при помощи клавиатуры, я вбивал условия для создания алгоритмов. Она зашла, быстро подошла и опустила на столешницу увесистую папку, которую до этого держала подмышкой. Как только это было сделано, она сказала:
— Так, Неон, смотри сюда. Мы потратили несколько ночей, чтобы создать этот проект, и, черт возьми, он прекрасен. Чем быстрее ты с ним ознакомишься, тем скорее сможешь нас похвалить. Там не только музыкальное воздействие, не только подключение агитаторов и пропагандистов, там не только полномасштабная мобилизация всех СМИ-позиций, что у нас есть, там так же новые наработки передач, которые так или иначе будут воздействовать на электорат, показывая, как правильно, а как не очень. Мы решили взять за основу то самое телешоу, которое твой знакомый не так давно пропихнул на федеральный канал. Таким образом, переработав концепцию, мы поняли, что, в принципе, можем воспользоваться его же оружием, просто необходим правильный подход, и если в рамках его модели никакой особой смысловой нагрузки нет, только посыл, позволяющий зарядить массы необходимой эмоцией, то мы пойдем дальше и используем кое-какие новые технологии. О них я говорить не стану, ты и сам все сможешь прочитать и изучить, потому что вся информация находится внутри этого файла. Я пошла работать. От тебя мы ждем заключения, и если все устроит, то готовы начать работать!
— Отлично! — ответил я. — Правда, я ознакомлюсь со всеми материалами чуть позже. Для начала хочу закончить с наработками для алгоритмов. Я уже потратил на это дело несколько дней, и если буду вынужден просидеть еще несколько, то просто чокнусь, — честно сказал я. — Поэтому, конечно, вы меня должны простить, но придется немного подождать с моим мнением касаемо всего этого, — я смотрел на объемную папку, которую Клейн положила на стол. — А еще… скажи мне, что между вами происходит? — этот вопрос сам собой вырвался из моих мыслей. Я не планировал его задавать, потому что личная жизнь моих друзей — это их личная жизнь, которая меня никаким боком не касается, но тут… случилось то, что случилось, и меня пронзила неловкость. Клейн Батлер тоже. Она не только не ожидала подобного от меня. Она искренне не поняла, какого черта я лезу в её личные дела, в связи с чем прозвучал следующий вопрос: «А какая, собственно, разница?» — и я понимал его полную правомерность и правоту как таковую, более того, ответить мне было нечего. Я молча сидел, смотрел на девушку и понимал, насколько был не прав, когда не смог сдержать своего сознания.