Страница 91 из 94
В связи с этим мне дали распоряжение еще раз пополнить емкость до краев. В этот день дом наполнился голосами, криками младенца и жизнью, которая до этого замерла в рамках исследования и решения проблемы. В этот день мой дом стал похожим на тот, в котором проживает огромная и, меж тем, счастливая семья, которая любит пошуметь, поговорить, и члены которой не боятся быть теми, кто они есть на самом деле.
После возвращения личности Тихони добывать энергию снов из Хозяина снов, который переродился в облике ребенка, стало куда тяжелее. Это обуславливалось тем, что тот ожил, начал крутиться, стараться общаться, время от времени плакал и практически не спал... а когда не спал, совершенно не излучал никакой энергии, хотя до этого таковая изливалась из него постоянно и можно было собирать, собирать и собирать. Сейчас же мне приходилось ловить удобные моменты. Причем даже Варсэлэ никак не могла помочь мне с этим. Она попыталась пару раз, подселяясь к ребенку, но единственное, чего получалось добиться — его спокойствия, и причиной тому был их с Хозяином снов разговор о вечном. Я даже начал подумывать, что мы изначально совершили ошибку, не собрав достаточное количество. В любом случае, деваться было некуда. Я был вынужден работать и днем, и ночью, когда ребенок засыпал. Однако из-за жизни, наполнившей мой дом, это воспринималось достаточно просто.
Мне так и не рассказали о той причине, по которой меня отстранили от преобразования, связанного с возвращением Тихоне разума. Сколько бы я ни спрашивал, от меня лишь отмахивались. Причина была не ясна. Я не знал даже, о чем и в каком направлении думать. Единственное, в чем был уверен, что таким образом меня ограждают от какой-то страшной или неудобной правды, и, конечно, я всем телом и каждой клеточкой разума ощущал какую-то несправедливость, связанную с этим, и постоянно пытался переступить через эти ужасные чувства.
Спустя почти неделю мне удалось заполнить емкость энергией. Тогда, можно сказать, сразу девушки повторили ритуал. В этот раз они тоже попросили меня побыть по ту сторону. Как бы прискорбно, как бы обидно мне ни было от этого, пришлось подчиниться.
Через несколько часов преобразование было окончено, и все вышли из комнаты Тихони. Ребенок при этом стал вести себя иначе. Он словно в очередной раз изменился и теперь представлял собой осознанный организм, который прекрасно знал, кто он и что из себя представляет. Во всяком случае, мне так показалось, когда я посмотрел в его глаза.
Прошло несколько дней. Тень и Тихоня съехали из моего дома в направлении пепелища, которое принадлежало моей бывшей супруге. Ада и ребенок остались со мной. Со мной также остались тяжелые мысли о неизвестности нашего общего будущего. Почему-то мне казалось, что на этом наша история не закончилась. Я думал, что будет продолжение, в котором Ладимир займет не последнюю роль... в котором мы столкнемся с Фрейлинами, и нам поможет разработка, которой будет пользоваться Тихоня и которую мне придется модифицировать для себя... в котором Тень и Ада станут ключевыми фигурами, потому что Ада сама стала обладательницей уникальных способностей преобразования энергии снов и управления эссенцией на уровне государственных алхимиков и Фрейлин. Кстати, сколько бы потом она ни пыталась объяснить мне то, каким образом делает преобразования, сколько бы времени Варсэлэ ни потратила на попытки помочь мне совершить минимальное, простейшее преобразование, все было напрасно, в связи с чем был сделан вывод, что не всем сподручно и дано, не все способны к подобным действиям, и нам очень повезло что у Ады получилось. Хотя, возможно, причина также заключалась в том, что до этого она всю жизнь контактировала с энергией снов.
Спустя несколько дней после того, как Тень и Тихоня съехали, Ада зашла в мой кабинет. Я как раз занимался вопросами хозяйства и работы, на которую должен был забить на время, пока разбирался с проблемами друзей. Она зашла в кабинет, подошла, села на стол и закинула ногу на ногу. Подобное её движение показалось мне крайне странным. Ада села на стол и посмотрела мне прямо в глаза, после чего сказала:
— Граф, скажите, как долго я могу оставаться в вашем доме? — и этот вопрос загнал меня в тупик.
— Эм… ты хочешь съехать? — спросил я, ощутив мгновенное опустошение. — Если это так, я не вправе тебя держать в этом доме, — произнёс я, после чего зубы сами собой сжались до боли в скулах, но не надолго. Дальнейшее меня завело в ещё больший тупик, лишив дара речи.
— Нет… не хочу, — ответила Ада. — Я бы даже немного перефразировала формулировку… Даже нет, не формулировку, а полностью всю постановку вопроса, — сказала она и заметно замялась. — В общем, я очень рада быть вашей ассистенткой… рада тому случаю, который привёл меня к порогу вашего дома и который затащил к вам в мастерскую для того напряженного разговора и… В общем, не знаю, как вам об этом сказать или как задать вам вопрос, который уже некоторое время крутится в голове, — она перевела взгляд с моего лица на коленки. — Короче, как вы ко мне относитесь? — она старательно смотрела вниз, пряча лицо под копной чёрных густых волос.
— Я… как отношусь? А? — неловко переспросил я. — Эм… прекрасно отношусь, — сказал я. — И, честно говоря, если хочешь остаться, оставайся, конечно. Я не против, только за!
Мне было неловко говорить об этом. Вдобавок, я не совсем понимал той причины, по которой Ада решила поднять этот вопрос.
— А все же... — сказала она. — Как вы, граф Артур Уотерс, относитесь ко мне? — вновь спросила она, таким образом говоря мне, что я не совсем правильно воспринял вопрос или ответил не совсем полно.
— Я? Как отношусь? — переспросил я и нахмурился. — Возможно, я не совсем правильно понимаю... Поясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду? — спросил я, смотря на Аду, изучающую коленки.
— Ну-у-у... — протянула она, после чего махнула головой из стороны в сторону, быстро поднялась и сказала: — Ладно... нет... ничего такого особого. Я поняла, что вы ко мне хорошо относитесь, и этого более, чем просто достаточно, — протараторила Ада и попыталась уйти, но я ловко остановил, поймав её руку.
— Так, нет, подожди, пожалуйста, несколько минут, — сказал я — Мне все же интересно узнать, что именно ты имела в виду под своим вопросом? — поинтересовался я и почувствовал, как она попыталась вырвать руку из моих пальцев, но как-то неуверенно, словно без желания вырваться. — Так... Ада, постой, пожалуйста. Давай, наверное, мы разберемся с этим вопросом так, чтобы раз и навсегда, потому что, насколько мне известно из личного опыта, подобные вопросы, если их оставить без внимания, ни к чему хорошему не приводят, а я подобного не хочу. Было пару раз... повторять нет никакого желания. Поэтому, моя дорогая Ада, я прошу тебя объяснить мне, для чего ты спросила о том, о чем ты спросила.
Ада стояла в шаге от меня, не поворачиваясь. Её запястье по прежнему было зажато моими пальцами, причем достаточно сильно, но не настолько, чтобы после этого остались синяки на красивой белой коже. Она слегка поежилась, после чего наконец повернулась.
— Ну... в общем... — ассистентка мялась на месте. — Ну... нет, давайте просто забудем этот разговор! — сказала она и вновь попыталась вырваться, но я не дал ей такой возможности. — Артур, прошу, отпусти, — Ада изменила интонацию, манеру и обратилась ко мне на ты. — Я же говорю, что эта тема закрыта. Так что мне не хочется возвращаться к разговору. Забудь.
Данная подача меня никак не зацепила, не задела и не внушила никакого страха.
— Ада, прошу, послушай внимательно, — ответил я, не выпуская запястья из плена пальцев — Повторюсь еще раз, сказав, что прекрасно понимаю, что такие вопросы обычно задаются далеко не просто так... что за ними есть определенный смысл, и этот смысл... В общем и целом, я могу догадаться, но могу и ошибаться в своих догадках. Я уже не молод и, знаешь, мне не хочется совершать глупых ошибок.