Пальяччи

Часть 18

Все тот же тайный проход.

«Это помещение навевает на меня тоску, апатию и страх. Эти трещащие, мигающие лампы, они скребут по психике так, как грабли скребут по стеклу. Внутри все сжимается и заставляет, принуждает к панике! Я не знаю, смогу ли дойти до конца.

Интересно, кто проектировал это место? А вдруг тот, кто не хотел срубить денег и постоянно вмешивался в работу подрядчика, чтобы самостоятельно, на перманентной основе, вносить какие-то правки, чтобы сделать это место похожим на лабиринт, усеянный ловушками?.. Чтобы об этом знали только те, кто будут тут работать?..

Не-е-ет! Такого не может быть, потому что я… вижу конец вот этого подземного прохода. Нет никаких поворотов… стены как стены. Я не вижу никаких швов или стыков. Потолок… на него невозможно нормально смотреть из-за мигающих ламп, и это паршиво, но я уверен, что и там пусто! Ведь лично я никак не буду контактировать с потолком в связи с невозможностью этого! А вот пол… Здесь может быть все что угодно… и у меня, как всегда, нет ничего такого, чем бы я мог проверять каждый следующий свой шаг.

Это очень странное чувство… как будто я заранее знаю, что пол провалится, но не знаю, где именно. Наверное, это та самая причина, по которой я бегу. Стараюсь чувствовать легкость каждого шага. Переставляю ноги максимально легко и настолько быстро, насколько возможно. Мне почему-то кажется — это единственный способ не сорваться вниз…

Противоположная стена все ближе ко мне. Я практически чувствую, как ладони упираются о холодный, шершавый бетон… можно сказать, что я уже чувствую неоднородную, неровную структуру, которая за счет своих впадин возвышенностями впивается в кожу.

Слишком сильный разгон. Не успеваю нормально остановиться. Ноги не слушаются от усталости, которую я начинаю ощущать только сейчас. Руками упираюсь в стену, на которую только что смотрел, чтобы слегка сбавить скорость. На каких-то дичайших рефлексах подгибаю правую руку и направляю правое плечо вперед. Мгновение останавливается перед тем, как начать навёрстывать внезапно упущенные крупицы.

Чувствую боль. Правое плечо, область между лопатками и голова. Все это, как бы то ни было, было вовлечено в краш-тест моего организма. Не могу сказать, что справился с этой задачей на пять с плюсом. Это скорее уверенная троечка, потому что я в сознании, сижу на полу и смотрю в ту область, которую до этого не видел. Это еще один коридор, который уходит далеко вперед и по которому… это я заранее знаю… я буду бежать сломя голову в попытке не попасть в ловушку… Черт! Как же мне все это не нравится!

Ну… давай, Николсон, давай! Ты сможешь не только выбраться отсюда, но и поймать этого ублюд… ка-а-а-а… блядь! Как же, сука, больно!

Это моя вторая стена. Мое второе столкновение… конечн… промежуток… проклятье!

Я сижу, пытаюсь отойти от второго удара и вынужденно пялюсь вперед, перед собой. Здесь очередной, точно такой же коридор. Лампы сверкают, и нет ничего, напоминающего какие бы то ни было стыки. Поднимаюсь и, решив, что это — единственный возможный для меня вариант продвижения, с пистолетом наизготовку вновь бегу вперед.

Кажется, я потерял сознание. Ненадолго… всего на насколько секунд… и это крайне плохо! Еще… мое плечо сильно разболелось. В следующий раз мне придется биться левой стороной… принимать удар на левую руку, потому что правая — это моя стрелковая рука.

Интересно, сколько еще поворотов мне предстоит преодолеть? И мне крайне хотелось бы плюнуть в лицо тому архитектору, который придумывал это проектировку. Я его ненавижу! А еще… мое зрение меня подвело. Я не видел поворотов… а их оказалось много… и эти коридоры… мразь!»

Поле.

«Совсем темно. Темно и тихо. Сижу на земле. Стараюсь отдышаться. Внутри все выжигает огнем отчаяния. Включаю телефон. Заряд стремится к нулю, и это ужасно. Это заставляет меня останавливаться время от времени и смотреть на обстановку через призму наличия сигнала.

— Может быть, я просто бегу не туда, куда надо бежать? Но какова вероятность того, что выбранный мной маршрут совершенно неверный?.. Ну да… пятьдесят на пятьдесят, и пока что та чаша, которая содержит пятьдесят процентов вероятности того, что я — идиот, который двигается на почтительном расстоянии параллельно зонам покрытия, более весома… Интересно, как там Айзек и Николсон?

А что, если там уже все закончилось? Что. если уже опоздал?.. Это значит, что мы будем опаздывать на несколько часов… а смогу ли я, в случае чего, самостоятельно отыскать Пальяччи?

Смогу… точно смогу! Это будет моей обязанностью, на которую я готов положить остаток того рассудка и того жизненного времени, которые у меня остались.

Сто-о-оп! Кажется!.. УРА! Есть… на самом донышке! Какой-то отклик от оператора! Да-а-а! Блядь! Да-а-а!»

Коридор. Спустя несколько пролетов.

«Я вижу дверь перед собой. Я вижу её, даже несмотря на то, что тот коридор, в котором я нахожусь, реально длинный… мне осталось преодолеть его. Правда, я больше не бегу и не бьюсь. Первые четыре раза смогли открыть мои глаза и показать, насколько я напуган и насколько непрофессионально веду себя. По факту, хватило бы всего одной пробежки… самой первой… чтобы удостовериться в том, что за мной, или передо мной, или подо мной ничего не произойдет. Хватило бы первой, но я слишком вцепился в мысль о том, что я — Индиана Джонс и здесь обязательно должны быть ловушки.

А еще я вот что заметил. Сначала не придал этому значения, а вот теперь заметил… Коридор-то находится под наклоном и уходит слегка вниз. Думаю, благодаря этому я спустился уровня на полтора ниже первоначального, и сейчас эта кишка — самая длинная из тех, по которым приходилось только что пробираться.

Дверь… открыта… забавно… Я думал, что я вновь буду вынужден столкнуться с какими-то обстоятельствами, а тут… такой свободный проход… Моя паранойя, как и ожидалось, бьет от этого тревогу, но мне уже похуй. Лишь бы рука твердо держала пистолет и было бы хотя бы примерно видно, куда я буду стрелять.

Толкаю дверь от себя. Плавно, словно на вдох-выдох… Интересно, заскрипят ли петли?.. Прислушиваюсь. Вроде все нормально, и это лишь усиливает мой страх. С другой стороны, это указывает на обитаемость данного места. Так же, как и… пускай херово освещенный, странный коридор, по которому, судя по всему, кто-то регулярно двигается.

Что-то мне подсказывает, что Пальяччи не обитает здесь постоянно. Да, каждый день, но далеко не постоянно. Может быть, всего несколько часов в день, чтобы накормить пленников…

Интересно, в каком состоянии заключенные? Сомневаюсь, что нашему психу нужно, чтобы они поубивали друг друга раньше срока. Так что у меня на этот счет есть кое-что… Как вариант, чтобы сдерживать эту толпу, он может применять либо наркоту, либо седативные. Сомневаюсь, что он озадачивался насчет клеток… хотя ничего не могу ни сказать на этот счет, ничего не могу гарантировать… особенно в каком-то, с виду, манеже…

Толкаю дверь. Оказываюсь в другом помещении. Здесь ожидаемо темно. Темно и тихо. Иду на ощупь. Ищу выключатель. Я знаю о том, что он должен быть где-то на стене, с одной из сторон. Его не может не быть здесь».

— Ах… так вот ты где… сосок… блядь… свет! Господи! Что я несу?! Тс-с-с… тише! Не ори, кусок ты идиота…

«Щелк, и все… и моя жизнь изменилась. Она окрасилась холодным, слегка голубоватым светом диодных ламп. И тут я понял… Хотя нет, не понял, увидел, почему я ничего не слышу.

Огромная стена из толстого стекла отделяет меня и большую арену, в центре которой стоит клетка, и из нее сделано подобие сцены, с которой и вещает Пальяччи. Но тут пусто. Я нашел место! Блядь! Я сделал это! Я нашел место! Но где же пленники и сам психопат?! А еще… что-то мне подсказывает, что я зря включил свет…