Кайлот – зов судьбы

− Верно, − согласился я и приложил палец к губам. − Только тс-с…

− Можно с вами? Я хорошо охочусь. Я буду полезен, обещаю!

Дахир смотрел на меня с надеждой.

− Это опасно. А кого мне оставить защищать нашу семью? Только ты и остаешься.

− Пусть дед защищает. У него стреломёт есть.

− После меня глава семьи – ты и не спорь!

Парень разочарованно нахмурился, уткнувшись взглядом под ноги.

− Не дуйся, а то ещё отпугнёшь удачу, − но кажется мои слова не подняли сыну настроение. Я решил действовать другим способом. − Учти, если продолжишь злиться, как только мы выйдем за рынок, я тебя ущипну. Будет больно!

Дахир посмотрел на меня с удивлением и не поверил.

− Что, правда?

Я переложил на его плечо несколько небольших рулонов ткани и разведя ладони в стороны, сказал:

− Вот такой… синяк поставлю. До нашего возвращения не сойдет.

Парень, задумчиво хмыкнув, украдкой засмеялся.

− Всё ещё не веришь?

− Верю, верю. Помню, как в детстве ты меня за руку ущипнул. Неделю синяк не сходил.

− А не напомнишь, за что я тебя ущипнул?

− Ну-у… я вспылил и обозвал деда.

− Значит за дело.

− Угу.

− Ладно, давай ткань обратно, а то тяжело наверно.

− Я донесу.

− Хорошо, будет тяжело, поменяемся.

Перед выходом с рыночной площади, я всё же потратил последние таллеры на конфеты, которые мы тут же распробовали, чтобы убедиться, что они понравятся остальным. Дахир был доволен, их внешний вид не разочаровал его вкусовых ожиданий. Приятно было видеть его улыбку.

Затем мы благополучно добрались до дома. Правда, тяжелая ноша вынуждала нас делать в пути остановки для отдыха.

Домочадцы встречали нас с удивлением и радостью. Селеника никак не ожидала получить подарок и была от платья в восторге. Она на радостях обняла меня и поцеловала в щеку.

− Спасибо, Кайлот, платье словно по мне сшито!

− Я рад, что оно тебе понравилось.

− Я люблю тебя! Какое счастье, что ты стал прежним.

Затем она надела его и проходила в нём до вечера.

Весь день в доме царила оживленная обстановка. Айкар радовалась сапожкам, а также, как и остальные, сладостям. И на все это хитрым взглядом посматривал дед. Конфеты он не любил, но, когда Айкар, подбежав к нему, с улыбкой угостила, отказываться не стал.

− Эти леденцы не по моим зубам, − отозвался он на угощение.

Девочка весело засмеялась и вместе с братьями выбежала из дома. Вскоре за ними вышел дед. Я и Селеника остались одни.

− Здесь ткань, чтобы сшить одежду мне и Айкар, а остальное сыновьям на рубашки и брюки, − сказал я жене.

Пришлось ей объяснять для каких целей мне понадобилось столько ткани.

− Несколько дней работы, − осматривая её, сказала жена.

− Себе я сам сошью, ты только скрои. Иголки и нитки есть?

− Найдутся.

С этого дня начали мы подготовку к путешествию. Дни напролет я и Селеника кроили, шили, вырезали. Дед и дети помогали как могли, заинтересованные новым делом. Устав от такой работы, мы сообща отправлялись доделывать беседку. К немалому моему удивлению, даже дед принимал в этом участие, причём его советы порой были весьма кстати.

За эти дни наша семья превратилась в сплоченный, дружный коллектив. А ближе к ночи, забыв о тяготах дня, мы носились по заснеженным просторам, не чуя под собой ног. Дух Кайлота по-прежнему выражал своё недовольство, ему продолжало казаться, что Селеника какая-то странная и требовал, чтобы я с ней переспал. Я на эту тему помалкивал. Не хотелось знать его реакцию, когда он узнает, что мы и так каждую ночь этим делом занимаемся. К счастью, прочитать мои мысли ему не удавалось, и он не узнал о готовящемся мною путешествии. И своих домочадцев я просил помалкивать пока об этом.

А каждое утро у ворот появлялся Хурхан с очередным подношением Айкар в виде мёртвой овцы или козы. Правда, вскоре он стал притаскивать живых животных, видимо с мёртвыми возиться оказалось слишком хлопотно. А может и от родителей досталось.

Айкар демонстрировала гордыню и пренебрежение к его попыткам вернуть себе свою жизнь. Я искренне недоумевал тому, что из-за клочка волос парень не на шутку изводил себя. Возможно, он решил надавить на жалость, но сердце Айкар было твёрдым как камень. Несколько раз она выходила, заявляя: «Я тебя никогда не прощу! Уходи и не появляйся здесь! Мне противно тебя видеть!» И всё в том же духе. Но потом она перестала выходить к парню и тот, промаявшись перед воротами по нескольку часов, уходил.

− Айкар, − как-то за завтраком обратилась к ней мать, − может ты его простишь? Уже больше недели он к тебе ходит.

− Пусть ходит, раз ему хочется.

− Три овцы и коза, которую он тебе уже пять раз притаскивал, − подсчитал Дахир.

− Козы разные, я заметил, − подсказал Тайред.

− Уверен?

Младший кивнул.

− Откуда только он их берёт? Они же живых не содержат.

− Мне плевать! − заявила Айкар. − Прекратите говорить о нас и советовать, что мне делать. Я сама во всём разберусь!

− Успокойтесь, − вмешалась Селеника. − Давайте забудем о нём.

Девочка посмотрела на мать с благодарностью и улыбнулась.

На этом разговор на интригующую всех, но неприятную ей тему был закрыт.

− Сегодня после обеда я и Айкар отправимся в путь, − сообщил я. − Вещи собраны, осталось собрать еды.

− Вяленое мясцо получилось на славу, − с гордостью за свою работу сообщил дед.

− Наверно пора сообщить нашим? − поинтересовалась Селеника.

− Сообщи, но по-тихому, без суеты.

− А кто будет управлять порталом? − спросил дед.

Задача эта была важная. От решения могло зависеть будущее стаи. Он не зря беспокоился.

− Я сообщу попозже.

До обеда в доме царила беспокойная обстановка. Даже дети были слишком серьёзные и сосредоточенные. Я несколько раз проверял содержимое своего импровизированного рюкзака, больше напоминающего вещмешок на завязочках. Айкар проверяла свои вещи и терпеливо внимала наставлениям матери. Дахир вручил ей свой любимый костяной нож. А Тайред без долгих раздумий отдал лисий хвост.

− Говорят там лисы очень ценятся, − такими словами сопроводил он свой подарок.

− Тайред, Дахир… − у Айкар даже слезы на глаза навернулись. Она обняла каждого, шепча: − Я вас очень люблю!

− Ты и свой лисий хвост возьми, − посоветовал Дахир. − Вдруг понадобится.

Айкар воспользовалась его советом и сунула оба в рюкзачок, который был гораздо меньше моего, но не менее вместителен. Он удобно располагался на спине, в отличие от моего, которые придётся по очереди носить то на одном плече, то на другом.

Пока не явились гости я попросил жену обрезать мои волосы. Мне некогда будет за ними ухаживать, и чем они будут короче, тем лучше. Селеника с неохотой взялась за это дело. Срезав их, решила спрятать в своей шкатулке со скромными женскими украшениями. Сказала, будет бережно хранить их, чтобы таким необычным образом защитить меня в путешествии от неприятностей. После изменения причёски я почувствовал себя немного странно, непривычно, даже легко. Глядя в зеркало отметил, что выгляжу хорошо, даже, кажется, ещё мужественнее. Надо поменьше хмуриться…

Ближе к обеду к нам зачастили гости. Первым пришло семейство Лихин.

− Вот тихушники, − смеясь, воскликнул глава семейства, пожимая мою руку.

− И вы не слишком-то об этом распространяйтесь.

− Нем, как дохлый лось!

Лихин провел рукой по рту.

− Это от нас, − его жена подала нам узелок. − Здесь соль и кое− что из еды, плюс немного денег.

Все приходящие вручали нам полезные подарки, деньги и дарили добрые пожелания, а также высказывали одобрение по поводу моей новой причёски.

Обед состоялся для всей стаи. Женщины быстро организовали угощение и напитки. Мужчины были заняты разговорами о предстоящем путешествии. А дети собрались в комнате Айкар и вели свои детские разговоры. Туда же Селеника принесла им еду.

Когда все собрались за столом, я поднялся и снял с шеи амулет.