Серафим Саровский

Родословие семьи Мошниных.

Первые имена

Наиболее раннее упоминание фамилии Мошниных обнаружено не в архивных бумагах, а в виде вкладной записи на иконе Пресвятой Богородицы, именуемой Ахтырская: «Сей образ передан в дар Вознесенской церкви от Анны Никитичны Машинной в 1639 году»[4]. Установить степень родства дарительницы с предками преподобного не удалось, но имя может служить в качестве отправной точки для продолжения поисков.

Архивных документов XVII века, необходимых для поиска предков преподобного Серафима Саровского, сохранилось немного, и за своей ветхостью они порой недоступны. Большим подспорьем оказался труд Алексея Игоревича Раздорского «Торговля Курска в XVII веке: По материалам таможенных и оброчных книг города». Автор на основе обширного материала проследил развитие торговых связей Курска, являвшегося на этот момент значительным экономическим и военно-административным центром Юго-Западной Руси. В исследовании представлены описи таможенных книг за период с 1619 по 1678 год, в которых приводятся фамилии или прозвища участников торговых операций. Среди них и обнаружены первые Мошнины. По торговым и оброчным книгам выявлены три ветви фамилии Мошниных: Иван по прозванию Машня, Григорий Машнин и Мина Мошнин. Данных крайне мало, но и эта скудная информация оказалась весьма полезной. Первое имя упоминается в таможенной книге в записи от 30 марта 1647 года. В тот день крестьянский сын Иван, по прозванию Машня, из Троицкой монастырской слободы Курска, продал коня пегой масти7. В 1656 году Иван записан посадским человеком: это связано с тем, что по царскому указу крестьяне из монастырских слобод причислялись к посадскому сословию. По документам же 1658 года он записан уже как ремесленник — чеботарь, продающий «говяжий товар» и говяжьи кожи8. Во втором случае прозвище записано иначе: Мошна, в дальнейшем преобразовавшееся в фамилию Мошнин.

Дети Ивана Мошнина Аким и Карп проживали в Покровском и Троицком (Нижнем) приходах за Куром. Григорий Машнин, посадский человек, упоминается в таможенных книгах 1678 года как торговец мёдом и вяленым сомом. Его дети Иван, Тимофей и Митрофан записаны в Троицком (Нижнем) приходе. Выявить родственную связь между этими двумя ветвями не удалось, как не удалось это и в отношении третьего имени, более интересного для исследователей — Мины Мошнина. Единственная запись относится к 3 марта 1661 года, когда Мина Мошнин был отмечен как владелец одного воза говяжьего товара9. Отчество Мины Мошнина выявлено в переписной книге Курска за 1678 год (выявленной А. И. Раздорским в Российском государственном архиве древних актов — РГАДА): «Во дворе Минка Иванов сын Машнин»10. Именно Иван и располагается у основания семейного древа Мошниных. Так называемое нисходящее родословие удалось установить при изучении материалов РГАДА. В «Переписной книге церковнослужителей, монахов, посадских людей, их дворовых людей и наёмных работников, а также нищих г. Курска», представляющей собой сводный документ подворной переписи мужского населения Курска, облагаемого налогами и составленной, вероятно, в 1718 году, на обороте листа под номером 231 обнаружена запись, в которой указан «Минаев сын» Евсей или, в современном прочтении, Евсей Минович, родившийся в 1658 году:

«Церковь во имя Святаго Пророка Илии деревянная...

Во дворе Евсея Минаева сына Мошнина (которому от рождения. — В. С.) 60 лет. У него дети Иван 20 Трифон 13 Елисей 10 дочь Марья 18. У Ивана жена Федосия 28 лет сын Максим году[5] Антон 20 недель. Итого в том дворе мужеска 6 женска 2 человек. Кормитца он Евсей делает горшки плотит он тягла с одной деньги десятой и стрелецкой деньги и протчих при указах запросных зборов»[6].

Таким образом, сын Мины Мошнина Евсей проживал со своим семейством в Ильинском приходе. Удалось установить, что семья поселилась там в 1703 году, хотя, возможно, проживала здесь и раньше. Но именно в апреле 1703 года глава семейства купил дом с надворными постройками, огородом и садом у посадского человека Фёдора Чеботарёва за 11 рублей. Копия купчей сделки сохранилась: «Лета 1703 года Апреля в 9 день Курченин посацкой человек Фёдор Афанасьев сын Чеботарёв продал я двор свой вместе с дворовым строением, что в Курске на Посаде в Ильинской слободе на Большом переулке курченину посацкому человеку Евсею Минайлову сыну Машнину а взял я Фёдор на нём Евсее за тот свой двор и за дворовое строение и за место одиннадцать рублёв денег полным чехом а на том моём проданном дворе строение изба да клеть меж ими сени да баня и соогорожен...»11

Изба с клетью, соединённые сенями, представляла собой распространённый в то время «трёхкамерный» тип жилища: бревенчатый рубленый дом для проживания в зимнее время, соединялся сенями с неотапливаемой и служившей для проживания в летний период клетью. В небольшом отдалении от дома располагалась баня. Весь этот комплекс жилых и хозяйственных построек, «соогороженных» забором, подпадал под общепринятое понятие «крестьянский двор». Питьевую воду жители слободы брали «из колодцов, которых на улицах довольно... Вода в Куре нехороша и ея не употребляют в пищу»12. В купчей обязательно оговаривалось месторасположение продаваемого или покупаемого объекта, размеры земельного участка: «А смежно тот мой проданный двор идучи на двор по правую сторону з двором Ивана Добычина, а по левую сторону з двором Герасима Рыбникова. А по меже того моево проданного двороваго и огороднаго места сзади в длину тридцать шесть сажень с полусаженью а поперёк семь сажень... аршина а в огороде в саду ширины десять сажень...»

Курский край благодатен для садоводства, в каждой усадьбе разбивался фруктовый сад, приносивший порой значительную прибыль. Куряне умели прививать, размножать, лечить плодовые деревья и кустарники. Самыми распространёнными сортами яблонь были Антоновская, Опортовая, Титовская и Добрый Крестьянин. Из груш ценились Гдинская, Молдавская, Безсемянная, Сахарная и Трубчевская. Яблоки и груши вывозились в большом количестве в Москву, Санкт-Петербург и Одессу. «Есть ещё особенный род груш, — вспоминала в начале 1800-х годов в своих мемуарах Екатерина Авдеева, — употребляемый для квасу и сушенья, собственно так называемыя груши (все прочие роды груш в Курске называют дулями). Квас этот приготовляется очень просто: насыпают в боченок груш, и потом наливают водою; недель через шесть выходит довольно приятный напиток. Другой род груш употребляют для сушенья, и потом зимою варят их в воде и подают вместо пирожнаго, в посты, которые в Курске строго соблюдаются»13.

Разводили куряне большое количество сортов сливы, вишни, черешни, крыжовника, смородины и малины (в диком виде их можно было встретить и в окрестных лесах). На семейной бахче выращивали тыквы, называемые гарбузами, и арбузы, называемые каунами.

Изучая летопись Саровской пустыни конца XVIII — начала XIX века, нередко можно было встретить записи, подобные этой: «26-го посадил огурцы дыни и арбузы вместе. Снегу ещё в поларшина»14. В Сарове расширяются участки под огороды, появляются сады. С большой долей уверенности можно сказать, что произошло это при участии курян, принёсших с собой как саженцы, так и агротехнические новшества. Куряне любили и цветы: розы, нарциссы, тюльпаны, пионы украшали дворы разноцветными красками. «Многие цветы, бывши однажды посажены, растут, не требуя почти никакого присмотра». Так что Курск весной представлял собой большой прекрасный сад.

...Участники сделки отмечали и юридическую сторону вопроса: «...И впредь мне Фёдору и жене моей и детям и родственникам о повороте того своего проданного двора на него Евсея и на жену ево и на детей Великому Государю не бить челом и никакими деды не вступатца и от уступщиков очищать проспорми и убытки никакими недоставить а наперёд сего тот мой Фёдоров проданной двор и дворовое строение и место кроме ево Евсея иному никому непродан и незаложен а буде я Фёдор против сей своей записи что писано выше сего хоти в малом в чём неустою и ему Евсею и жене ево и детям взять на мне Фёдору и на жене моей и на детях по сей моей записи ему Евсею и жене ево и детям на тот мой проданной двор впредь в запись а у сей записи свидетели курченин Семён Матвеев сын Антимонов Корней (?) Фомин сын Постухова сию запись писал курской крепостных дел подячей Иван Сотников»15.

4

Икона находится в храме Ахтырской иконы Божией Матери города Курска.

5

Следует признать некоторую условность в обозначении возраста Максима и Антона и считать разницу в возрасте равной одному году.

6

Дело содержит интересную информацию о монастырях и храмах Курска. В Знаменском монастыре на этот год (1718) в монастыре было три каменных храма: во имя Знамения Пресвятой Богородицы, Богоявленский с приделом во имя Николая Чудотворца и во имя апостолов Петра и Павла. Во главе монастыря стоял архимандрит Михаил, иеромонахов насчитывалось шесть человек. Интересная деталь: среди монахов записан инок пятидесяти лет под именем Серафим. Воскресенская «Соборная церковь была деревянная, а ныне токмо одна колокольня от церкви есть». Каменная церковь во имя Живоначальной Троицы находилась в Девичьем монастыре. Во главе монастыря находилась игуменья Феодосия сорока лет, помогала ей казначея Анастасия пятидесяти пяти лет от роду. Из приходских храмов выделялся каменной постройкой храм во имя Флора и Лавра. Остальные храмы были деревянные: Живоначальной Троицы за Куром, Преображения Господня за Куром, Георгия Страстотерпца за Куром в Казацкой слободе, Покрова Пресвятой Богородицы, Архистратига Михаила, Успения Пресвятой Богородицы с приделом Святого мученика Никиты. Два храма во имя Святителя Николая Мирликийского: первый — внутри города, второй — на торгу. А также храмы во имя Космы и Дамиана, Пророка Илии, Преподобного Сергия Радонежского и церковь во имя Введения Пресвятой Богородицы в Ямской слободе (РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. Д. 215. Л. 226, 231-232).